Запутанные объяснения причин, по которым Дональд Трамп-младший согласился в июне прошлого года на встречу с российским адвокатом по имени Наталья Весельницкая, заставляют наблюдателей в очередной раз повторять старое выражение о том, что попытки скрыть преступление порой ведут к худшим последствиям, чем само преступление. Однако бывает и наоборот. Пока неясно, были ли на этой встрече, на которой также присутствовали Джаред Кушнер (Jared Kushner) и Пол Манафорт (Paul Manafort), нарушены какие-либо законы. Во время разговора Трамп-младший надеялся получить политически компрометирующую информацию о Хиллари Клинтон от человека, который, как ему сказали, был связан с Кремлем. Но без ответа все еще остаются и многие другие вопросы. Когда Трамп-младший, выложил в соцсети свою электронную переписку о той встрече (это произошло после того, как ему сказали, что издание The New York Times собирается опубликовать ее содержание), президент Трамп заявил, что его сын — «хороший человек», и поблагодарил его за его «открытость». Учитывая, что речь президента обычно изобилует гиперболами, выражение «хороший человек» вряд ли можно назвать особой похвалой, а вот «открытость» может стать темой для обсуждения. Если не обращать внимания на то, что команда Трампа, судя по всему, не была обеспокоена получением конфиденциальной информации из российских источников, стоит задуматься над тем, почему в качестве получателя этих данных был выбран именно Дональд Трамп-младший.
Последствия и влияние такой некомпетентности на команду Трампа вызывали обеспокоенность еще с тех пор, как «трампизм» стал реальной политической силой. Но это еще и указывает на непонимание того, что Россия, возможно, стремится достигнуть с помощью президентства Трампа. Осенью 2015 года, после того, как Трамп защитил Путина от обвинений в убийстве журналистов и похвалил его за умелое руководство, было легко проводить поверхностное сравнение между ними. Они оба придают особое значение своему имиджу, враждебно относятся к независимым институтам и одержимы идеей восстановления того, что, по их мнению, является былым величием их стран. С тех дней разница между ними стала более очевидной.
Возрождение России — raison d'être для Путина — является той целью, которая объясняет его различные военные интервенции. Это повестка дня, которая находит отклик в сердцах жителей страны, по-прежнему горько осознающей, что она проиграла холодную войну, и болезненно реагирующей на последовавшее за этим снижение своей значимости в международных делах. Несколько лет назад, когда я был на стажировке в России, мы с одним студентом обсуждали в московском троллейбусе произведение Хантера Томпсона (Hunter Thompson). Пожилой человек посмотрел на нас и начал сердито кричать. Студент объяснил мне, чем тот был недоволен: «Было время, когда американцы понимали, что не следует приезжать в Россию и иметь наглость громко говорить по-английски в общественных местах».
Трамп тоже говорит с народом на понятном им языке — языке обиды и недовольства. Он убедил своих последователей, что весь мир их обманывает, и в самом тревожном «мессианском» выступлении на съезде Республиканской партии предупредил, что только он один может спасти страну. Он оскорбляет и унижает давних союзников, угрожает оружием нашим врагам и превращает в шоу препирательства с американскими производителями по вопросу создания рабочих мест. Но никакого внятного мировоззрения в основе его действий нет. Они отражают лишь его жажду власти, которая движет им еще с тех пор, когда он более 40 лет назад появился на нью-йоркском рынке недвижимости. Возможно, в грязном мире бизнеса заключение выгодной сделки с коррумпированным зарубежным режимом можно было бы оправдать. Но страны существуют (по крайней мере, теоретически) в более широкой системе принципов. Если бы в основе национализма Трампа было нечто большее, чем просто позерство и клоунада, используемые в корыстных интересах, то его соратники отвергли бы всякое предложение помощи в выборах со стороны иностранного государства. И они исходили бы из принципа, что Хиллари Клинтон (независимо от того, ненавидят ее или нет) является человеком, с которым они связаны узами общего гражданства.
Путин, похоже, отмечал эти противоречия и слабости с самого начала. Его интерес к кандидатуре Трампа, видимо, обусловлен не просто прагматизмом и возможностью заключения сделки — такой как отмена санкций в обмен на снятие запрета на усыновление российских детей-сирот или перспектива внешней политики невмешательства, согласно которой на нарушения прав человека не будут обращать внимания. Трамп, наверное, считает себя американским Путиным, но Путин, вероятно, видит в Трампе американского Бориса Ельцина, безуспешно барахтающегося в окружающих его проблемах. До того, как Трамп под давлением был вынужден поднять вопрос о вмешательстве России в выборы 2016 года на встрече с Путиным, состоявшейся на прошлой неделе в Гамбурге во время саммита «Большой двадцатки», он продолжал преуменьшать проблему и пытался замять этот вопрос. И это несмотря на расследование в его родной стране в отношении 25-летней Риэлити Ли Уиннер (Reality Leigh Winner), подрядчика АНБ. Следствие ведется в связи с утечкой доклада этого ведомства о попытках российской военной разведки взломать компьютеры работников местных избирательных комиссий и получить информацию о программах, используемых для регистрации избирателей.
Все это указывает на проблемы, которые не ограничиваются июньской встречей, а распространяются гораздо дальше и касаются таких вопросов, как характер этой администрации и ее неспособность понять тот мир, в котором она должна стать лидером. Мой коллега Джон Кэссиди (John Cassidy) отметил, что Трамп-младший все сильнее становится похожим на «козла отпущения» для Белого дома, высокопоставленные чиновники которого оказываются все более скомпрометированными. Когда Ричард Никсон (Richard Nixon) увидел, что отставка его помощников Джона Эрлихмана (John Ehrlichman) и Гарри Холдемана (Harry Haldeman) не помогла сократить масштабы расследования «Уотергейта», он сказал Генри Киссинджеру (Henry Kissinger): «Я отрезал две руки, но тогда они (следователи) взялись за мое тело». Даже если Трамп-младший возьмет на себя вину, Трамп, как и Никсон, возможно, скоро поймет, что этого будет недостаточно, чтобы остановить расследование «российского дела».
