В Брюсселе стартовали переговоры по Брекситу, которые оказались очень трудными. Британские и европейские представители смогли согласовать не более половины пунктов повестки дня. Уже с самого начала стало очевидно, что Великобритания находится в крайне невыгодной переговорной позиции: ослабленное в результате недавних парламентских выборов правительство Терезы Мэй даже не успело сформулировать концепцию Брексита — будь то «мягкого» или «жесткого».
Тем временем множатся сигналы, что Брексит станет для Лондона подлинной экономической катастрофой: из страны уже уходят (или готовятся уйти) крупнейшие банки, авиакомпании, международные организации, свертываются совместные с ЕС программы в авиакосмической и атомной областях. Упала инвестиционная привлекательность Великобритании, ослаб фунт, и даже цены на недвижимость в Лондоне начали ползти вниз. Многие наблюдатели считают, что страну ждет испытание, каких не было со времен Дюнкерка (разгрома в 1940 году).
Так почему же британский политический истеблишмент (как консерваторы, так и лейбористы) продолжает поддерживать Брексит? Они утверждают, что такова воля британского народа. Но это не более чем отговорка. Правящий класс Великобритании всегда игнорировал мнение народа, если оно не соответствовало его интересам. Итоги юридически необязывающего референдума 2016 года известны: 48% избирателей проголосовали за сохранение членства в ЕС, 52% — за выход.
За Брексит проголосовала «вчерашняя» Англия: пенсионеры, фермеры, рыбаки, традиционный рабочий класс, провинция. За ЕС — молодежь, IT-специалисты, представители либеральных профессий, финансовый сектор, и все, что связано с глобализацией. Но именно «вчерашняя» Англия (Шотландия была за Евросоюз) стала главным аргументом (но не причиной) бракоразводного процесса с Европой. Остановить Брексит было технически несложно — через решение парламента, через повторный референдум, через вето королевы. Однако никто этого не сделал.
Британская политическая элита не изменила позиции по Брекситу, разногласия касаются лишь формулы развода — «жесткого» либо «мягкого». Так с чем же связано столь редкое единодушие британского политического класса? Почему в Лондоне решили пойти на столь большой экономический и геополитический риск? Немецкие и французские аналитики видят следующие причины (не всегда озвученные), толкнувшие британскую элиту на Брексит: 1. «Германский фактор». Объединенная Германия стала слишком мощной и доминирует в Евросоюзе уже не только экономически, но и политически. Когда Великобритания вступала в ЕЭС в начале 70-х годов прошлого века, в Западной Европе существовал баланс трех стран — Франции, Германии и Великобритании, где каждый из партнеров имел сопоставимый вес. Однако после объединения Германии в 1989 году это равновесие было нарушено. Великобритания очень тяжело восприняла растущее доминирование Германии, несовместимое с имперской гордостью англичан и ролью страны в мире.
2. Распад СССР. Наличие мощного и угрожающего Западу Советского Союза было главным цементирующим фактором западноевропейского единства. После исчезновения СССР и «Восточного блока» геополитические реалии резко изменились. Выросла роль объединенной Германии, в то время как роль Великобритании и Франции в расширенном ЕС резко снизилась.
3. Превращение ЕЭС в Евросоюз. В 1992 году по инициативе Германии и Франции (лично Гельмута Коля и Франсуа Миттерана) «Общий рынок» был превращен в Евросоюз, экономическое сообщество стало политическим, что, естественно, не понравилось британской элите. По мере углубления евроинтеграции Брюссель стал политической столицей Евросоюза, бюрократическим монстром, диктующим свои законы и правила — от торговли и прав человека до размеров огурцов и объемов вылова рыбы. Но если Германия, Франция и Италия в силу исторической традиции (все они входили не только в Западную Римскую империю, но и в империю Карла Великого) были готовы к углубленной интеграции, то островная Англия никогда не считала себя частью континентальной Европы и не смирилась с диктатом Брюсселя.
4. Расширение Евросоюза на Восток и Юг. С приемом стран Восточной и Южной Европы ЕС утратил свой «западный» цивилизационный характер. Бедные, склонные к коррупции и нарушениям прав человека «младоевропейцы» превратили благородный западный клуб в подобие Советского Союза, стали источником финансовой и политической нестабильности. Более того, миллионы восточноевропейских гастарбайтеров хлынули в Великобританию, лишив работы простых англичан, занятых малоквалифицированным трудом.
5. Мировой финансовый кризис 2007-2008 годов, банкротство Греции и приближающееся банкротство Италии также усилили недоверие британских элит к европейскому проекту. Они не хотят состоять в сообществе проблемных стран.
6. Миграционный кризис 2015 года дал сильнейший импульс сторонникам Брексита. Непродуманное решение Ангелы Меркель пустить в Европу миллионы мигрантов из Ближнего Востока и Африки стало началом необратимых миграционных процессов, которые грозят захлестнуть «старый континент». Мигранты, по большей части мусульмане, принесли с собой и новые угрозы безопасности. В этой связи Англия решила отгородиться и проводить свою политику в области миграции и безопасности.
7. Будущее британских офшоров. Великобритания — хозяйка основных мировых офшоров, однако в последние годы все четче прослеживается намерение европейских финансовых органов поставить под контроль неконтролируемую утечку капиталов в британские офшорные институты, которые не подчиняются юрисдикции Брюсселя. Для постиндустриальной Англии офшоры — один из главных источников благосостояния, и от этой исключительной «кормушки» Лондон никогда не откажется.
8. Чрезвычайно важен момент самоидентификации, национальной гордости: у англичан ожили старые имперские рефлексы. Великобритания предпочитает видеть себя центром англоязычного мира и лидером Британского содружества наций, нежели «одной из равных» в ЕС. Проблемы Индии, Гонконга или Австралии гораздо ближе сердцу британца, нежели экономические и социальные неурядицы континентальной Европы.
9. И, наконец, неверие британской политической элиты в будущее европейского проекта. Можно сказать, что британцы первыми бежали с еврокорабля, который еще не затонул, а только борется со стихией. Однако концептуальная неспособность Еврокомиссии и ведущих стран ЕС выработать стратегию выхода из кризиса для британской элиты уже налицо.
Таким образом, решение по Брекситу (при всех сопутствующих рисках) не было ни случайным, ни одноразовым. Оно соответствует всей логике мышления британского правящего класса и исходит из новой геополитической ситуации, складывающейся в мире. В Лондоне считают, что после тяжелого переходного периода новый modus vivendi для Великобритании будет неизбежно найден, в то время как проблемы Евросоюза будут накапливаться и обостряться. Так ли это, даст ответ время.
