Венесуэла погружается в политический и гуманитарный кризис, тогда как позиция страны на международной арене все еще остается неопределенной.
Начатые оппозицией акции протеста и забастовки сопровождались непропорциональными репрессиями и кровопролитием. После трех с половиной месяцев противостояния между сторонниками и противниками президента Николаса Мадуро итоги выглядят прискорбно: более сотни погибших, убийства оппозиционеров, военные суды над студентами, цензура или закрытие СМИ, задержание журналистов и судей.
Можно было бы долго рассуждать о причинах нынешнего тупика, как внутри страны, так и на международном уровне: ослабление власти в руках лишенного харизмы (и находящегося под влиянием Кубы) лидера, нехватка продовольствия и медикаментов, раскол среди сторонников «чавизма», о чем свидетельствует «дезертирство прокурора «Луизы Ортеги (Luisa Ortega).
После принятого в ночь с 29 на 30 марта решения Верховного суда о присвоении полномочий избранного в конце 2015 года парламента (впервые за 17 лет большинство там принадлежит противникам чавизма) оппозиция призывает к проведению досрочных президентских выборов (в обычном режиме они должны пройти в декабре 2018 года).
Политический кризис разворачивается на фоне обвала экономики в связи с падением цен на нефть и инфляцией, которая является одновременно наследием прошлого режима и результатом катастрофической политики «преемника» Чавеса.
Узкое поле для маневра
Армия, арбитр политической системы, которой свойственны регулярные заговоры (так было с самим Чавесом в 1992 году, а в 2002 году свергнуть хотели уже его самого), занимает выжидательную позицию, держа в руках часть экономики или даже исполнительной власти. Как бы то ни было, молчание периодически нарушается официальными заявлениями вроде того, что недавно распространило по социальным сетям движение Anonymous.
В условиях гуманитарного и политического кризиса попытки посредничества со стороны Мексики, Колумбии, Аргентины, Бразилии, Уругвая и Парагвая, а также призывы Европейского парламента остались без ответа. Организация американских государств, которая выступала посредником в конфликтах при Чавесе, сейчас практически не в силах повлиять на урегулирование кризиса. Ее глава Луис Альмагро (Luis Almagro) осудил «диктатуру» и призвал к проведению прозрачных досрочных выборов, а также освобождению политзаключенных, представив отставку Мадуро в качестве условия для возвращения Венесуэлы в ОАГ.
Как бы то ни было, у международного сообщества есть лишь крайне узкое поле для маневра. Обещанные США санкции в случае намеченного Мадуро на 30 июля избрания Учредительного собрания (более 7 миллионов избирателей высказались против него на проведенном оппозицией 16 июля референдуме) предусматривают прекращение импорта нефти (8% американских закупок, но 92% венесуэльского экспорта).
Все это может еще больше подорвать экономику и усилить рецессию в нефтяной сфере, но в то же время стать аргументом в пользу антиимпериалистической риторики Мадуро и дать ему алиби «экономической войны».
Ухудшение условий жизни
Государственная нефтекомпания PDVSA будет вынуждена закупать нефтепродукты и химию по высоким ценам, тогда как США могут отказаться от импорта (750 тысяч баррелей из Венесуэлы) в пользу предложений Мексики, Канады или стран Персидского залива. Венесуэльский экспорт оказался бы под ударом: поставки в Китай могут лишь погасить часть долга без перспектив конкуренции с нефтью из Персидского залива, расходы на транспортировку которой намного ниже.
В настоящий момент объемы добычи составляют 2,1 миллиона баррелей в день: 500 тысяч идут на внутренний рынок, от 500 тысяч до 650 тысяч уходят на погашение долга, а 100 тысяч предназначены для Кубы и «Петрокарибе». Остается 800 тысяч баррелей экспорта в США.
Как бы то ни было, модель «сопротивления» чавизма опирается на значимый прецедент: Куба долгое время находилась в изоляции от остального мира, но получала поддержку от Советского Союза, а затем Венесуэлы Уго Чавеса. Эмбарго 1962 года не привело к свержению режима Кастро и лишь ухудшило условия жизни населения. Еще один фактор заключается в том, что венесуэльское правительство возложило надежды на Кубу и Рауля Кастро, единственного лидера, который начал диалог с венесуэльским коллегой и открыл переговоры.
Фредерик Ланг — старший научный сотрудник Национального центра научных исследовани
