Спустя неделю после того, как президент Дональд Трамп неохотно подписал закон о новых американских санкциях против России, российские компании и иностранные инвесторы все еще не могут понять, каковы будут реальные последствия этой меры. Впрочем, они уже поняли достаточно, чтобы опасаться, что санкции окажут долгосрочный негативный эффект на экономику, только начавшую восстанавливаться после двух лет рецессии.
Даже те, кто скептически относится к фактической эффективности санкций, тревожатся, что осторожные инвесторы начнут пересматривать свои российские проекты.
«Это очередной политический шаг, направленный на то, чтобы отравить атмосферу восстановления, которая распространяется здесь», — говорит высокопоставленный сотрудник одной из российских горнодобывающих и металлургических компаний, считающий, что экономический рост замедлится, но при этом называющий санкции — «неосуществимыми» и «чистой фантастикой».
Во втором квартале рост российской экономики достиг рекордного почти за пять лет уровня, составив 2,5% в годовом исчислении.
«Восстание, безусловно, идет. Экономика приспособилась к сравнительно низким ценам на нефть и к введенным в 2014 году санкциям», — полагает Крис Уифер (Chris Weafer), старший партнер в московской консалтинговой компании Macro Advisory.
«Ни в этом году, ни в следующем новые санкции это восстановление не прекратят. Однако чтобы рост продолжался, необходим более сильный приток инвестиций извне, а новый режим санкций ставит их под угрозу».
По данным аналитиков из fDi Intelligence, в прошлом году объем прямых иностранных инвестиций в российскую экономику составил 12,9 миллиарда долларов. Это делало Россию третьим по величине получателем прямых иностранных инвестиций в Европе после Британии и Франции. Российские компании также увеличили внутренние инвестиции, чему способствовали как стимулы промышленной политики, так и ослабление рубля, повысившее конкурентоспособность российского бизнеса.
Инвестиции в основные средства, сокращавшиеся более трех лет, в апреле начали расти по сравнению с прошлым годом.
Финансовые инвесторы также начали благосклоннее смотреть на Россию. К середине 2015 года, спустя год после введения санкций 2014 года, «специалисты западных банков по оценке рисков решили, что ситуация стабилизировалась и юридические риски значительно снизились», — утверждает управляющий директор компании TS Lombard Кристофер Грэнвилл (Christopher Granville). По его словам, на это указывали объемы средств, привлеченных такими компаниями, как «Норильский никель», Металлоинвест и ЕВРАЗ.
Руководителей многих компаний дополнительно успокаивало предположительно более дружелюбное отношение администрации Трампа к предпринимателям, ведущим дела в России. Если администрация Обамы давила на американский бизнес, требуя не участвовать в главном российском экономическом форуме в Санкт-Петербурге, и не приветствовала операции американских банков с российскими государственными облигациями, то при Трампе эта политика прекратилась.
Теперь оснований для прежнего спокойствия больше нет. Новый американский закон ужесточает меры, направленные против кредитования определенных государственных банков и энергетических компаний, и запрещает президенту ослаблять санкции без разрешения со стороны Конгресса. Он также требует наложить санкции на тех, кто участвует в коррупционных проектах по приватизации, и на тех, кто причастен к подрывы кибербезопасности.
Вдобавок закон позволяет администрации Трампа вводить широкий спектр дополнительных санкций против компаний, участвующих в строительстве трубопроводов в России, и против государственных компаний в железнодорожном, металлургическом и горнодобывающем секторах. Министерство финансов США также должно будет в начале следующего года доложить, какого эффекта следует ожидать, если будут введены санкции против российского госдолга.
«Из-за этого закона над бизнесом повиснет множество угроз, — говорит президент Американской торговой палаты в Москве Алексис Родзянко (Alexis Rodzianko). — Скажем, упоминание железных дорог заставляет людей, которые производят конфеты или стиральный порошок, тревожиться, смогут ли они перевозить свои товары по железной дороге».
«Это выводит неопределенность на новый уровень. Теперь бизнес должен принимать во внимание все эти угрозы и думать, насколько они реальны, насколько прочна нить, на которой висит дамоклов меч».
По мнению американских экспертов, вполне возможно, что санкции, никогда не одобрявшиеся г-ном Трампом, не будут проводиться в жизнь его администрацией — и что Конгресс постарается воздействовать на президента с помощью еще более жестких мер в отношении России.
«Эта администрация не будет ни вводить дополнительные санкции, ни применять существующие, — заявил Ричард Нэфью (Richard Nephew), научный сотрудник Школы международных отношений и публичной политики Колумбийского университета, до 2015 года работавший в Госдепартаменте над политикой санкций. — Поэтому я считаю крайне вероятным появление новых законов, направленных на то, чтобы вынудить администрацию действовать, — тем более что перед промежуточными выборами 2018 года республиканцам будет выгодно продемонстрировать жесткое отношение к России».
«Я полагаю, что в течение года мы получим новый законопроект о санкциях и что в нем все "может" будут заменены на "должен"», — добавил он.
Сильнее всего может повредить России распространение санкций на российский суверенный долг. Впрочем, вероятность этого невелика.
«Полное прекращение иностранного доступа к российскому суверенному долгу стало бы для России катастрофой — особенно с учетом растущего иностранного присутствия на российском рынке облигаций», — полагает высокопоставленный сотрудник одного из американских банков.
По данным российского Центробанка, на 1 июня нерезидентам принадлежали 30,7% российского федерального госдолга (в январе 2012 года — лишь 3,7%). Среди держателей выпущенных в прошлом году облигаций доля нерезидентов превышает 50%, а среди держателей облигаций со сроком погашения более семи лет она выше 70%, сообщает Standard & Poor's. «Все дело в очень большой разнице в процентных ставках между российской федерации и остальным миром», — объясняет один из директоров S&P Global Ratings Карен Вартапетов.
Некоторые аналитики уверены, что хорошее состояние российских государственных финансов и благоразумная бюджетная политика Москвы позволят России справиться с ситуацией. «В краткосрочной и среднесрочной перспективе это не станет для российских государственных финансов гибельным ударом, — утверждает г-н Вартапетов. — Государственные ликвидные активы покрывают большую часть госдолга, а внутренний рынок легко может скомпенсировать недоступность внешнего».
Однако многие с этим не согласны. «Я удивлен, что рынки не отреагировали еще сильнее, — отмечает американский банкир. — Если санкции, действительно, затронут российский суверенный долг, что маловероятно, это сильно скажется на глобальной финансовой системе и на США в особенности».
Однако, даже если этого не будет, закон о санкциях десятилетиями будет серьезно ограничивать российскую экономику. Поправка Джексона-Вэника к американскому закону о торговле 1974 года, лишившая Советский Союз наибольшего благоприятствования в торговых отношениях, действовала 38 лет, пока ее не заменили санкции против России.
«Санкции не будут ослаблены, — считает г-н Грэнвилл, — Ведь если Россия не станет сателлитом США — чего многие тщетно ждали после распада Советского Союза — разногласия будут всегда».
