Все будет хорошо, но ничего не будет лучше. Или наоборот? Вопрос санкций и их последствий сложный и в России сейчас активно обсуждается. Почти каждый день проводятся опросы о смысле двусторонних санкций и развития качества продовольствия. В особенности разнятся оценки запрета на импорт западных продуктов питания, который был введен три года назад в качестве ответа на западные санкции.
Что касается сыра, где три года назад между импортированными французскими изысканными сортами и отечественной продукций была целая пропасть, большая часть населения сегодня не видит отличий в качестве. Если тогда треть россиян полагала, что российские сорта сыров значительно уступают европейским, то в настоящее время 57% покупателей так не считает, как показали результаты опроса исследовательского холдинга «Ромир». И в отношении фруктов и овощей удовлетворенность продукцией Made in Russia растет. Что касается молочных и мясных продуктов, здесь оценки хуже.
Удивительно, что поддержка эмбарго все же значительно падает. Если два года назад, еще 78% россиян поддерживали запрет на импорт, сегодня это «только» 65%, свидетельствуют результаты опроса «Левада-Центра». Вероятно, все больше россиян все-таки не хотят совсем отказываться от продуктов из Европы и хотят, по крайней мере, самостоятельно решать, что им выбирать. Но вместе с тем все больше россиян считает, что больше всех страдает от запрета не Россия, а Запад, который вынужден сидеть на своих продуктах (40%). А доля тех, кто считает, что санкции наносят ущерб в равной степени обеим сторонам, с 2014 года снизилась с 43 до 35%.
Идеология великой державы выступает на передний план именно в ответах на вопросы о ценах на продукты или качество продуктов, говорит Алексей Левинсон, руководитель социокультурных исследований «Левада-Центра». Или как написала недавно газета «Ведомости»: «Ожидавшаяся война холодильника и телевизора не состоялась». Российский ответ на них считается верным, престиж остается более важным, чем качество жизни, пишет газета.
Можно сформулировать и по-другому — россияне в своей повседневной жизни просто приспособились и привыкли к новой реальности. Кроме того, правительство в качестве успеха эмбарго приводит тот факт, что находившееся долгое время в забвении сельское хозяйство переживает подъем производства, в связи с чем министр сельского хозяйства Александр Ткачев, который, кстати, сам является крупнейшим инвестором в секторе, мечтает о продлении эмбарго «на десять лет».
Однако факт подъема производства верен лишь отчасти, как пишет газета «Ведомости» в начале недели в аналитическом материале об эффекте торговой войны. Так, сельскохозяйственное производство за последние четыре года действительно росло на четыре процента в год, однако прирост мало связан с запретом на импорт, а в большей степени с растущим субсидированием сектора, а также обесцениванием рубля, отмечают представители отрасли. И в 2013 года, то есть до введения двусторонних санкций, рост в секторе составил 5,8%.
В России считают плюсом, что торговые сети теперь должны работать преимущественно с российскими производителями, которых ранее они игнорировали. Минусом считается то, что из-за отсутствующей иностранной конкуренции цены повысились как минимум в два раза. По этой причине, а также из-за снижающейся покупательной способности спрос на молочные продукты в прошлом году снизился на 6-8 процентов, говорит представитель отрасли.
В действительности общий спад в экономике, который за прошедшие годы впервые с момента прихода к власти Владимира Путина привел к реально ощутимому снижению доходов, является основной проблемой, с которой столкнулась Россия. Хотя ВВП во втором квартале пережил сенсационный рост в размере 2,5% (самый большой прирост с 2013 года). Эксперты же указывают на единичный эффект и предостерегают от чрезмерных ожиданий, почему и традиционно оптимистично настроенное министерство экономики пока что сохраняет изначальный прогноз роста в размере двух процентов.
Согласно прогнозу российских и зарубежных экономистов, составленному ВШЭ, в 2017 году ожидается рост в размере 1,4%, выглядит прогноз отрезвляюще, ведь преодоление двухпроцентной планки ожидается лишь в 2023 году. Скорректированный в сторону уменьшения прогноз связан с санкциями, говорит Наталья Орлова, главный экономист Альфа-Банка. Если этот прогноз сбудется, Россию на протяжении долгих лет не ждет настоящий подъем.
Насколько большой ущерб тем временем нанесли санкции России, остается спорным вопросом. И все же наблюдается единое мнение относительно того, что самая масштабная рецессия за последние 20 лет — 2015 и 2016 годы — намного больше связана с падением цен на нефть и отсутствующими предпосылками для инвестирования в экономику, чем с санкциями. Нанесенный санкциями ущерб можно оценить в 1-1,5% ВВП, говорит Игорь Николаев, директор Московского института стратегических исследований. Сергей Пухов из ВШЭ называет цифру менее 0,5%.
Заметно, что отток капитала из России начался еще весной 2014 года, когда санкции уже были введены, но цены на нефть были еще высокие. В 2014 году отток составил 152 миллиарда долларов, в 2015 году — 58 миллиардов, а в 2016 году — всего 20 миллиардов. Вместе с тем, прямые иностранные инвестиции с 2013 по 2014 год снизились с 69 до 22 миллиардов долларов, а в 2015 году до 6,9 миллиардов долларов, а в прошлом году вновь повысились до 33 миллиардов. Иностранные долги компаний, которым был затруднен или закрыт доступ к западным рынкам капитала, за последние три года сократились с 659 до 465 миллиардов долларов, таковы данные Центробанка.
Российская экономика приспособилась к санкциям, а политические изменения — как это чаще всего происходит вопреки желаниям авторов санкций — не произошли.
Факт: отдельные сектора действительно сильно пострадали. Например, оборонная отрасль, из-за чего, например, старт ряда спутников в космос откладывается на два-три года, рассказывает источник из министерства обороны газете «Ведомости». Эксперты говорят о дополнительных миллиардах расходов, при этом в некоторых случаях давно планируемое собственное производство — например, вертолетов или двигателей для кораблей, теперь развивается ускоренными темпами.
Нефтяная и газовая отрасль, которой запрещено приобретать технологии глубоководного бурения и бурения в труднодоступных областях, все больше концентрируется на повышении эффективности внутри страны. «По сути, все работают в тени», — говорит Игорь Мельников, президент компании «Союзнефтегаз-сервис». Все западные компании пытаются найти пути для работы в России, а все российские компании готовы к полулегальной работе с иностранными технологиями.
Однако настоящий трансфер технологий прерван, а с введением новых американских санкций, тем более. И именно в этом заключается долгосрочный эффект санкций, который в краткосрочной перспективе не ощущается, полагают эксперты. Чтобы встать в ряд развитых стран, нужны инвестиции и новые технологии. Без них отставание от развитых стран станет еще больше, в конце концов, рост мирового ВВП, по данным Всемирного банка, составляет 3,5%. Новые американские санкции «могут привести к сокращению притока инвестиций», отмечает агентство Moody's.
Экономист Николаев точно описывает ситуацию, отмечая: «С санкциями жить можно — развиваться нельзя».
