По словам Чейнеш Байтушкиной, горловому пению нельзя обучиться сознательно — это умение приходит как дар. Байтушкина услышала призыв к исполнению горлового пения во сне. Она является одной из тех редких исполнительниц, которые владеют игрой на национальных инструментах и различными техниками горлового пения.
Чейнеш Байтушкина — не только женщина и мастер горлового пения. Она еще и стая птиц, лошадь и ветер — по крайней мере, по звукопередаче. Когда Байтушкина играет на варгане, она безошибочно воспроизводит звуки, напоминающие топот копыт. Иногда она щебечет как стая птиц.
Этот мир звуков нам удалось услышать на музыкальном фестивале коренных народов «Ияхис Идья» («Ночь без ночи»), который проводился в финском поселке Инари. Во время своего выступления Байтушкина не только имитировала голоса животных, но и сама меняла свой образ. Руки исполнительницы двигались как крылья птицы, а звук был таким глубоким и трехмерным, что и слушатели, и сама исполнительница впадали в транс: казалось, что сцена и окружающее пространство исчезают.
Так и должно быть
Байтушкина родом из урочища Уулу-Каан, которое находится на территории российской республики Алтай (так в оригинале статьи — прим.ред.). По национальности она теленгит. Этот народ относят к коренным малочисленным народам России.
Теленгиты верят, что исполнителем горлового пения нельзя стать по собственному желанию — это вопрос призвания. Призванию можно следовать — и стать исполнителем горлового пения, сказителем.
«У теленгитов нет письменного наследия, мастерство переходит от поколения к поколению в устных преданиях. Сказители славятся своим искусством и используют горловое пение», — рассказывает Байтушкина с помощью переводчика.
В сказаниях говорится о создании мира, о животных, птицах и героях. Эпос теленгитов очень богатый, и у сказителей хорошая память. Байтушкина говорит, что благодаря резонансу, возникающему во время горлового пения, слушатели видят образы сказаний.
«Мы знаем, что с помощью звука можно даже разбить стекло. Давным-давно люди понимали значение звука и использовали его. Тот, кто слушает горловое пение, входит в транс и видит то, о чем поет сказитель», — рассказывает Байтушкина.
Женщины традиционно не являлись исполнителями
Горловое пение является для теленгитов святым и духовным делом. Не все способны так петь, поэтому сказители находятся в большом почете.
Во время пения Байтушкина может производить одновременно два звука. Лучшие мастера горлового пения могут, по словам Байтушкиной, одновременно петь три, четыре или даже пять нот. Такими исполнителями она восхищается.
Обычно женщины не занимаются горловым пением — по крайней мере, это касается теленгитов. У канадских инуитов горловое пение является типично женским занятием, но стиль горлового пения инуитов отличается от горлового пения азиатских народов.
Байтушкина является одной из тех редких женщин-исполнительниц горлового пения, которые владеют четырьмя стилями — каркыра, сыгыт, сыбыскы, хоомей. По словам Байтушкиной, этим искусством занимается мало женщин, так как горловое пение требует большого физического напряжения. Она также считает, что горловое пение может оказать неблагоприятное воздействие на душу и тело женщины, а также на ее способность заниматься семьей.
Такие же взгляды существуют и у исполнителей тувинского горлового пения. Считается, что это пение оказывает влияние на детородную способность женщины.
Байтушкина рассказывает, что многие известные сказители, исполнявшие горловое пение, остались одинокими и не создали семей, поэтому теленгиты стараются уберечь своих женщин от подобной судьбы.
Призыв петь пришел во сне
По словам Байтушкиной, способность к горловому пению может, как и шаманизм, передаваться из поколения в поколение или приходить через поколение. Сама Байтушкина выросла в лесу в окружении природы у своей бабушки. Она с детства слышала горловое пение и пыталась исполнять его.
«Хозяйка сказала: у тебя наверняка есть способности. Это надо или принять, или отвергнуть».
В тот же день Байтушкина вернулась домой. И там оказалось, что к ее дедушке заходил исполнитель горлового пения с народным инструментом, который он, выпив, оставил дедушке в подарок. Это был тот самый инструмент, который Байтушкина видела во сне.
Байтушкина играет на традиционных народных инструментах топшуре и шооре, которые напоминают гитару или лютню. Игра на инструментах способствует развитию искусства пения. Байтушкина аккомпанирует себе сама.
Технике пения может обучиться кто угодно, но Байтушкина знает на своем опыте, что главное в горловом пении — его духовная составляющая. Через горловое пение исполнителю раскрывается мир, который он ведет за собой, и ему надо удержаться в этом мире. Байтушкина сама почувствовала, что после того, как она начала петь, песни буквально полились из нее, и ей надо было просто их записывать.
«Через горловое пение пришла потребность рассказать о своей стране: об Алтае, о своем народе и культуре», — рассказывает Байтушкина.
Батушкина считает, что горловое пение является для теленгитов своего рода воротами в другой, сверхъестественный мир. Поэтому одного лишь мастерства для постижения этого мира недостаточно. Байтушкина встречала многих людей, освоивших технику горлового пения, но забывших про духовность.
«Двери не открываются им, они не могут достигнуть того уровня и того мира, в который могли бы попасть. Пение — это дело не только техники. Мне жаль тех, кто этого не понимает».
