IPN: Республика Молдова отмечает 26-летие со дня провозглашения независимости. Какое определение вы дали бы этому периоду, что значил он для гражданина Павла Филипа, для вашей семьи?
Павел Филип: Хорошо помню, что я был молодым инженером, мне было всего 25 лет, и передо мной лежала вся жизнь. Я создал семью, пришла радость в виде двух сыновей, я построил свою карьеру и оказался в ситуации, когда у меня есть возможность вернуть полученное моей стране за счет работы в правительстве. Я горжусь последними 26 годами на личном уровне, как горжусь я и тем, что Молдавия, наконец, нашла свой путь и знает сегодня, каковы ее проект и ее будущее — это сближение с Европейским Союзом. Мы повзрослели как страна, окрепли в плане демократии и ежедневно работаем над тем, чтобы уровень жизни каждого, начиная с самых нуждающихся, повышался.
— Как вы думаете, что больше всего беспокоит жителей Молдавии на данном этапе существования государства, в чем отличие от предыдущих этапов, и насколько люди могут рассчитывать сегодня на поддержку со стороны государства?
— Люди хотят того же, чего они хотели всегда, и хотели по праву: иметь более высокие доходы, рабочие места, лучшие больницы, лучше оборудованные школы, с достаточным количеством хорошо подготовленных учителей — и в целом государство, которое решало бы их проблемы, а не создавало новые. В последние годы, как мы очень хорошо знаем, многие молдавские граждане уехали из страны, потому что потеряли надежду на то, что у каждого есть шанс, что они могут иметь достойную жизнь, оставаясь в Молдавии, вместе с семьей. Все еще присутствует большой страх перед будущим, нет оптимизма и доверия к окружающим. Сегодняшнее положение вещей отличается тем, как люди относятся к политикам и к тем, кто занимает ответственные государственные должности. Они настроены очень критично и имеют все более высокие ожидания от тех, кого они выбирают и облекают государственной властью. И это нормально.
Мое послание к гражданам Республики Молдова заключается в том, что правительство находится на их стороне. Мы понимаем, чего они хотят, и нашей первой обязанностью является превратить Молдавию в функционирующее государство с высокоэффективной экономикой и качеством жизни, достойным европейских стран. Взамен мы просим минимальный вклад в виде доверия, основанного на международно признанных результатах последних полутора лет правления.
— В настоящее время геополитическая ситуация, как и ситуация в регионе, в котором расположена Республика Молдова, кажется наиболее напряженной по сравнению со всем предыдущим периодом Независимости. Какие риски несет эта ситуация для Молдавии, или мы можем говорить о неких шансах на решение определенных проблем в этом новом контексте? Как должна вести себя страна в этих новых обстоятельствах?
Необходим честный диалог, как на уровне политического класса, так и в обществе, относительно того, что пошло не так в последние 26 лет, и что необходимо сделать. Этот диалог может стать предпосылкой для примирения, для того, чтобы оставить позади прежние проблемы и прекратить создавать уязвимости самим себе. Если с достоинством принять свое положение, если серьезно подойти к отношениям с западными партнерами, то мы сможем не только выжить в нашем регионе, не только разрешить такие конфликты, как в приднестровском регионе, но и расти ускоренными темпами. Я надеюсь на то, что мы не позволим обмануть себя химерами и предпочтем серьезный труд и предсказуемое поведение на национальном и международном уровнях.
— Какова наибольшая возможность для самореализации Республики Молдова как государства, учитывая, что часть политического класса и общества выбирают европейскую модель, а другая часть политического класса и общества — восточную модель?
— Я не верю в восточную модель, не верю в том смысле, в каком ее связывают с развитием страны и инклюзивным ростом уровня жизни. Европейская модель, что было доказано как после Второй мировой войны, так и по окончании Холодной войны, несет мир и процветание. Перед нами есть пример стран, вступивших в ЕС с 2004 года — все они получили инвестиции, рост, значительные европейские средства. Очень хорошим примером служит Румыния — даже если поначалу ей было тяжело, сегодня она имеет один из самых высоких показателей роста в ЕС. Я был, есть и буду активным и деятельным сторонником возвращения Молдавии в Европу. Мы не изобретаем колесо, нам лишь нужен реализм, чтобы признать, где именно наше место, исходя из тех ценностей, с которыми мы живем, и которые мы разделяем, и где существует подлинная заинтересованность в том, чтобы Молдавия добилась успеха. Я часто бываю в Брюсселе и вижу там поддержку нашей страны, какую можно увидеть еще разве что в Вашингтоне. В других столицах Молдавия воспринимается только как пешка в рамках стратегии, сочетающей военную мощь с ценой на природные ресурсы.
Кроме того, я не верю в модели, навязанные силой, шантажом или подкупом лидеров из сферы политики или из определенных секторов гражданского общества. Европа предлагает не только лучшую жизнь, но и уважение. В Европе нет людей, которые желали бы унизить Молдавию, как это имеет место в случае других регионов. Знаю, что молдаване — люди достаточно внимательные, чтобы на предстоящих выборах оценить, с кем Молдавия движется вперед — домой и в Евросоюз.
— Впервые в своей истории Республика Молдова транслирует через свои органы власти отчетливо разные сигналы, как внутри страны, так и, в особенности, за ее пределами. О каком этапе существования страны это говорит?
— Сосуществование правительства и президента — это реальность: с одной стороны, имеется легитимность исполнительной власти, основанная на доверии парламента, основополагающего института нашего государства, а с другой стороны есть президент, избранный прямым голосованием в конце минувшего года. Как и многие другие, я замечаю эту какофонию, этот двухголосый дискурс. Бесспорно, единство и координация были бы предпочтительнее, по крайней мере, в отношении очень важных тем, связанных с европейской интеграцией, с внешней и оборонной политикой. Этого нет, и не по вине правительства.
Все же, никогда не следует забывать о том, что мы являемся парламентской республикой, и что последнее слово принадлежит законодательному органу. Это сосуществование не может привести к параличу в сфере принятия решений, поскольку у нас есть рычаги для эффективного руководства государством и для принятия необходимых мер. Как демократия и как государство, мы крепнем, день за днем учимся на основе этой практики совместного осуществления власти. Это не самый удачный сценарий, и мы обеспокоены отклонениями на уровне дискурса и публичных действий президента Додона. Как я уже сказал, мы находимся у власти и намерены мудро предотвращать вероятность того, чтобы это сосуществование стало токсичным для Молдавии и ее граждан.
— В течение этого периода у граждан страны был, есть, будет президент для всех? Возможно ли это? Нужно ли это? А как насчет правительства и парламента для всех?
— К сожалению, президент Игорь Додон не избавился от пристрастности, и в первую очередь он представляет тех, кто разделяет его взгляды; он не сумел — даже не знаю, пытался ли он это сделать — сблизиться, выстроить отношения с теми, кто за него не голосовал, кто имел иные ценности и другие предпочтения. Демократическая система не работает на основе единодушия, это было бы даже признаком нездоровья, разнообразие мнений — вещь нормальная. Как я уже говорил, меня обрадовал бы консенсус по важным вопросам, но Молдавия все еще является страной со множеством напряженностей и линий разлома, в которой трудно найти общий знаменатель по первостепенным вопросам. Я сохраняю надежду на то, что по мере того, как наши усилия по реформированию будут укреплять положительные результаты, проевропейское большинство будет существенно увеличиваться. Правительство, однако, представляет всех — в той мере, в которой главным его приоритетом является благополучие граждан, без какой-либо дискриминации, и оно работает в этом направлении. В английском языке есть термин, который мне нравится — to lead by example, руководить на основе собственного примера, говорить языком своих результатов и того публичного поведения, которое ты продвигаешь. Таким мы видим смысл нашего правления, и таким образом мы работаем, чтобы правительство представляло всех граждан Республики Молдова.
— За годы независимости в Молдавии были и другие периоды напряженных отношений между главой государства, с одной стороны, и парламентом и правительством — с другой. Такое положение вещей является нормальным, либо это аномалия, проклятие или, быть может, возможность, позволяющая стране двигаться вперед?
— Древние греки говорили, что борьба противоположностей несет с собой прогресс. Очевидно, что и здесь есть свои пределы. Сложно видеть стакан наполовину полным, когда президент становится главным саботажником усилий правительства и парламента. Мы принимаем решение, а он спешит, часто на символическом уровне, сделать его недействительным — самым свежим примером является его отношение к господину Рогозину. Возможность такого сосуществования связана с конституционной архитектурой, но, конечно же, все мы задумываемся о том, насколько она служит долгосрочным интересам нашей страны. Я повторяю, что, хотя нам иногда приходится работать в два-три раза больше, чтобы выполнить наш план, в конечном итоге нам удается утвердить нашу перспективу, перспективу правительства и парламента. Мы вынуждены быть дисциплинированными, опираться на законы, на точные и хорошо обоснованные решения.
Хочу, чтобы напряженность и несовместимость, которые, безусловно, существуют в Молдавии, как можно меньше затрагивали ее граждан. Политические баталии не должны приводить к жертвам в обществе. Мы двигаемся дальше по пути европейской интеграции и не спотыкаемся о расставленные президентом капканы.
— И после 26 лет независимости молдавское общество по-прежнему разделено по этническим, политическим, территориальным, языковым и иным критериям. Почему это происходит, как и когда эту ситуацию удастся преодолеть, и возможно ли это сделать?
— Мы — разнородная страна, которая все еще ищет свой путь к развитию и благосостоянию. Имеются структурные аспекты, предопределяющие многие из этих различий. Со временем их можно смягчить, но не думаю, что они исчезнут. Важен экономический, социальный, культурный и даже политический фон, на котором они проявляются. Мы управляем страной для всех, и хотим, чтобы результатами воспользовались все граждане, начиная с тех, кто больше всего нуждается в умном государстве. На мой взгляд, важнее всего нам вместе быть в Европе, а благосостояние принесет умиротворение молдавскому обществу.
— Почему возник и почему не исчезает сепаратизм в Республике Молдова? Какие причины в этом случае преобладают — внутренние или внешние?
— Сепаратизм имеет две основные причины. С одной стороны, существуют субъекты, институциональные субъекты, которые воспользовались этими тенденциями и поощряли их именно для оказания несоразмерного и даже опасного влияния на Республику Молдова. Для них суверенитет, которым мы обладаем как государство в соответствии с международным правом, представлял собой аспект, скорее, опциональный; уважение к Молдавии заменено желанием нас контролировать. С другой стороны, среди части населения этой территории существуют опасения, иногда справедливые, по поводу защиты собственной идентичности, по поводу достижения целей экономического и социального развития.
Сегодня мы можем гарантировать тем, у кого есть такие опасения, начиная с жителей приднестровского региона, что парламент и правительство в Кишиневе будут защищать и соблюдать их права и свободы. Одинаково ответственно мы относимся ко всем гражданам этого государства, и потому мы работаем над тем, чтобы быстро воплотить в жизнь решение для приднестровского региона, которое соответствовало бы принципам международного права и означало бы сохранение суверенитета.
— Смена избирательной системы преподносится ее инициаторами в качестве той точки, с которой может начаться перезагрузка молдавского общества и независимого государства Республика Молдова. Какие институциональные и личные гарантии Вы могли бы дать тем, кто надеется, что эти изменения будут способствовать повышению качества жизни, а также тем, кто говорит о возможных неблагоприятных последствиях?
— Смена избирательной системы была оправдана наличием массового недовольства политическим классом, она сопровождалась содержательными общественными дебатами, проведенными в стране и за ее пределами. Это один из тех законов, которые разрабатывались максимально прозрачно и с настолько широким участием, насколько это было возможно. В итоге, мы пришли к сбалансированному закону, который учитывает стремление граждан к более тесной связи со своими избранниками и необходимость сбалансированного представительства. Гарантии, которые мы им предоставляем — те же, которые можно было увидеть и на прошлогодних президентских выборах: мы проведем свободные и честные выборы, в ходе которых каждый кандидат и партия получат возможность представить свое предвыборное предложение. Система, которая у нас будет, фактически является системой, действующей в Германии — одной из наиболее консолидированных демократий континента. В ходе дебатов мы выполнили все технические рекомендации Венецианской комиссии и внесли поправки там, где приведенные аргументы указали на необходимость внесения изменений. Не согласен с выбором тех, кто желает набрать электоральные очки за счет закона, который, на мой взгляд, является правильным и хорошо сформулированным. Я бы хотел, чтобы эта энергия была потрачена на конструктивную критику действий правительства и парламента, нам нужен вклад оппозиции в ключевые темы, определяющие процесс европейской интеграции.
— Как вы думаете, чем будет отличаться 27-ая, а затем 28-ая и 29-ая годовщины Независимости от нынешней годовщины? Чем премьер-министр может лично содействовать этим отличиям?
— Думаю, что если мы сохраним последовательность и серьезный подход, то с каждым год мы будем все ближе к осуществлению нашего национального проекта — повышению уровня жизни посредством европейской интеграции. Такова главная цель правительства и, вместе с коллегами в кабинете и правительстве, мы работаем над тем, чтобы он стал реальностью. Молдавия заслуживает быть развитой и уважаемой страной.
