3 июля 1955 года был захватывающим днем для шпионов ЦРУ, а также для сотрудников американской военной разведки в Москве. Они внимательно всматривались в небо во время ежегодного воздушного авиа-шоу в Тушине, за пределами города, в ходе которого скрытные советские военные кое-что показали из своего воздушного арсенала. Все присутствующие наблюдали за 10 первыми огромными реактивными бомбардировщиками, которые пронеслись у них над головами. Через некоторое время за ними проследовали еще 18 самолетов того же типа.
Вечером в срочных зашифрованных сообщениях, направленных в Вашингтон, содержалось описание не менее 28 из этих угрожающих образцов стратегического оружия, явно способных осуществить ядерную атаку на континентальную часть Соединенных Штатов. Возбужденные комментаторы сопровождали свои сообщения такими словами: «Шок для благодушных; повод для тревоги». Экстраполируя данные относительно темпов производства советских самолетов, разведывательные аналитики сообщили о том, что Советы к 1960 году будут обладать не менее чем 800 «Бизонами» (речь идет о бомбардировщиках М-4 — прим. пер.)
На самом деле, первые 10 самолетов, появившиеся в Тушине, просто скрылись из вида, а затем вместе с другими восемью бомбардировщиками развернулись и еще раз пролетели над головами легковерных разведчиков. В любом случае радиус действия этих самолетов был ограничен, и поэтому они не могли долететь до территории Соединенных Штатов и вернуться назад. Никита Хрущев позднее скажет, что конструктор этого самолета предложил ему такой вариант: они смогут совершить посадку в Мексике. «А чем, по-вашему, является эта Мексика? Или у вас там теща живет?— спросил его тогдашний советский лидер. — Ты считаешь, что мы можем направиться, куда хотим?» На самом деле было изготовлено лишь небольшое количество этих «Бизонов», а скоро они вообще были сняты с вооружения в СССР.
Тем не менее эти самолеты сыграли ключевую роль в раздувании шумихи по поводу пресловутого «отставания в области бомбардировщиков», в результате которого, как из Ниагарского водопада, в бюджет военно-воздушных сил и в балансовые ведомости подрядчиков полились дополнительные мощные финансовые потоки. И так продолжалось до тех пор, пока их не превзошли еще более щедрые вливания по другому (ложному) поводу — из-за «отставания в области ракет». Интересно отметить то обстоятельство, что Стэнли Кубрик в своем сатирическом фильме «Доктор Стрейнджлав» упоминает «отставание по подземным туннелям», однако в конце 1970-х годов в разведывательных кругах велась горячая дискуссия по поводу возможного существования «отставания в области гражданской обороны».
Пусть кто угодно думает, что героические дни раздувания страха закончились с развалом Советского Союза, однако ракетная программа Северной Кореи предоставляет доказательства обратного уже на современной основе. Даже если напряженность снизится, неизменной останется официальная позиция относительно того, что Северная Корея упорно наращивает свои возможности в области стратегических вооружений. Этот феномен нельзя считать чем-то новым. Призрак корейской угрозы начал увеличиваться в размерах вскоре после того, как Советский Союз развалился и превратился в руины. На самом деле, основания этого были заложены еще в начале 1980-х годов.
По словам Чэса Фримана (Chas Freeman), который был в то время непосредственным свидетелем событий в ранге заместителя главы дипломатической миссии в Пекине, Пол Вулфовиц, бывший тогда помощником госсекретаря по азиатским делам, саботировал в 1982 году китайскую инициативу по окончательному мирному урегулированию на Корейском полуострове и сделал все для того, чтобы этот документ не был направлен в Вашингтон. Это было сделано для того, чтобы амбиции Северной Кореи в ядерной области, а также в области ракет продолжали оставаться актуальным вопросом. В 1998 году будущий сообщник Вулфовица в совершении геополитического преступления Дональд Рамсфелд возглавил Комиссию по оценке угрозы для Соединенных Штатов со стороны баллистических ракет (В 1995 году ЦРУ опубликовало свои оценки, которые не понравились ястребам в области обороны из числа неоконсерваторов. А причиной этого было как раз отсутствие ракетной угрозы для Соединенных Штатов).
Комиссия Рамсфелда надлежащим образом сообщила о растущей угрозе со стороны «государств-изгоев» — Ирака, Ирана и Северной Кореи, на вооружении которой, как было сказано, находятся баллистические ракеты, способные достичь территории Соединенных Штатов. Как это часто бывает, Северная Корея внесла свой вклад в это дело и вскоре после публикации доклада провела испытание ракеты «Тэпходон-1». Эти испытания закончились неудачно — третья ступень разрушилась, однако мало кто обратил внимание на такие детали. ЦРУ вспомнило о своем долге и вскоре сообщило, что Северная Корея может «в любой момент» провести испытание межконтинентальной ракеты. Конгресс с восторгом воспринял это подтверждение существования угрозы и принял закон «О национальной противоракетной обороне (National Missile Defense Act), санкционировав тем самым создание противоракетного щита для Соединенных Штатов.
К тому моменту Северная Корея была официально назначенной угрозой, и все было готово для того, чтобы этим можно было воспользоваться в случае необходимости. Как раз перед вторжением в Ирак в 2003 году директор ЦРУ Джордж Тенет заявил на слушаниях в Конгрессе: «Мы находимся в состоянии высокой готовности» из-за «распространения ядерного, химического и биологического оружия, особенно в Ираке и в Северной Корее». Тем временем корейцы проявили любезность, и, подобно баллистическим ракетам, они регулярно прорывались вперед и обеспечивали себе место в газетных заголовках с помощью проведения новых испытаний примитивных в технологическом отношении жидкотопливных ракет, которые, по сути, являются почтенными ракетами «Скад» в различных модификациях. Даже когда напряженность время от времени переходит в состояние некоторого затишья, представление о якобы имеющихся у врага технологических возможностях продолжает спокойно существовать.
Как и во времена холодной войны, максимальное раздувание угрозы предполагало сотрудничество услужливых журналистов. Так, например, 22 августа газета New York Times опубликовала пространную статью, в начале которой прямо говорилось о том, что «Северная Корея ускоряет (выделено мной) движение к той цели, к которой она стремилась в течение десятилетий — к возможности нанесения удара по одному из крупных американских городов с использованием ядерного оружия».
В этот статье подчеркивается якобы имеющий место прогресс Кореи в области дальности — предположительно радиус действия ее ракет достаточен для того, чтобы достичь западной части Соединенных Штатов («Чикаго и Денвер теоретически также могут находиться в зоне поражения»), а также в области управления, точности и миниатюризации ядерных боеголовок — все это было изложено в псевдоскептическом тоне для того, чтобы добавить убедительности в целом алармистскому выводу, фигурирующему в начальном предложении.
Поводом для этой статьи послужили испытания «Хвасон-14» — трехступенчатой ракеты, которая, предположительно, может оснащаться ядерной боеголовкой и способна достичь континентальной части Соединенных Штатов благодаря, как указывает New York Times, «мощному новому двигателю». Но оказалось, что речь идет о двигателе на жидком топливе РД-250, который был разработан в СССР в 1965 году и тайным образом приобретен Северной Кореей вскоре после развала Советского Союза.
28 июля в ходе испытаний ракета «Хвасонг-14» достигла высоты 2700 километров — она поднималась почти вертикально, а затем упала в Японское море. На опубликованном в газете New York Times рисунке приведенные данные сразу же были представлены как доказательство того, что эта ракета, если она будет запущена по более пологой траектории, может достичь территории американского Среднего Запада. Однако ничего подобного это испытание не доказало, по крайней мере, если не знать точный вес боевой части испытанной ракеты, скорость горения топлива в двигателе, а также других деталей, которые корейцы предпочитают не разглашать. Поэтому упоминание опасности для Чикаго представляет собой «совмещение» испытанной ракеты с наиболее благоприятными предполагаемыми оценками показателей мощности и веса.
На самом деле, эта ракета могла вообще не иметь боеголовки, или, по крайней мере, не иметь на своем борту никакого груза, эквивалентного большому размеру и весу полутонной северокорейской бомбы. Если бы северокорейцы овладели искусством миниатюризации, то задача поражения цели на территории Соединенных Штатов была бы для них выполнима. Однако пока нет никаких доказательств того, что они способны это сделать, за исключением фотографии — газета New York Times поспешила их опубликовать — Ким Чен Ына, инспектирующего сверкающий шар размером с баскетбольный мяч, который вполне мог быть зеркальным шаром для дискотеки.
Какими бы ни были корейские ракеты, их шансы на выживание после возвращения в плотные слои атмосферы представляются невысокими, поскольку ученым Кима, похоже, пока не удалось разработать боеголовку, которая бы не разрушалась при спуске. Боеголовка ракеты «Хвасон-14», в действительности, была заснята японским телеоператором в июле нынешнего года в момент ее разрушения, и этот факт был признан газетой New York Times, хотя авторы статьи умело привели мнение эксперта по нераспространению ядерного оружия, который сказал: «Даже если она, действительно, разрушилась, это, возможно, ничего не означает». Ракета «Хвасон-12», которая пролетела несколько дней назад над Японией, судя по всему, также столкнулась с проблемами при входе в плотные слои атмосферы.
А может ли северокорейская боеголовка каким-то чудесным образом сохраниться при прохождении через плотные слои атмосферы и упасть на землю где-то рядом со своей целью? Мы ничего не знаем о том, каковы были цели проведенного испытания, и поэтому было бы глупо делать какие-то выводы. Газет New York Times полагает, что точность этих ракет может находиться в пределах «двух или трех километров», если учитывать данные ранних испытаний американских межконтинентальных баллистических ракет. Однако те ракеты запускались по единственной, хорошо отображенной на картах и постоянной траектории из Калифорнии в лагуну Кваджалейн в Тихом океане, и при этом на протяжении всего полета точно замерялись такие параметры как скорость, направление ветра, гравитационные аномалии, а также другие важные источники искажений.
Кроме того, не имеет смысла обсуждать и мощность корейской бомбы — хотя газета New York Times беззастенчиво это делает — на основе сейсмических данных, измеряемых с большого удаления от места проведения испытаний. Такого рода данные могут быть использованы в том случае, если точно известно, как глубоко была заложена бомба, на какое расстояние могла распространиться ударная волна и через какие геологические горизонты она проходила. Но корейцы в очередной раз ничего нам об этом не сообщили.
Однако в мире раздувание угроз ничто из перечисленного не имеет значения. Вместо этого мы имеем дело с логикой братьев Маркс (Marx Brothers). Герой фильма «Animal Crackers» Чико (Chico) считает, что украденная картина может находиться в соседнем доме. «Предположим, что по соседству нет никаких домов», — говорит Граучо (Groucho). «Ну, тогда нам, конечно же, нужно будет такой дом построить», — говорит в ответ Чико.
Эндрю Кокберн является редактором журнала Harper's Magazine, а также автором документальных книг. В настоящее время он живет и работает в Вашингтоне, округ Колумбия.
