Курды взрывают Ближний Восток. Что, кстати, не раз случалось в не таком уж давнем прошлом. К слову, напомню, что после первой попытки создать собственную государственность фанатик этой идеи, Мустафа Барзани, бежал в Москву, правда, через Баку.
Летом 1947 года вместе со своим отрядом он перешел Аракс в районе Нахичевани, когда стало ясно, что западным силам, прибиравшим к рукам Ближний Восток, не до курдов. Правда, перед тем он был провозглашен генералом Мехабадской республики, созданной Москвой под него, и лидером Демократической Республики Курдистан, ставшей с тех пор политической опорой семьи Барзани и Москвы, кто бы в Первопрестольной не правил.
Если азербайджанский исследователь займется когда-нибудь подробностями пребывания курдского предводителя в Баку, он откроет для себя немало любопытного. Данную тему автор затрагивает не для того, чтобы заинтриговать читателя, а исключительно с одной единственной целью — показать всю сложность курдской проблематики, окончательно выползшей на политическую арену где-то после Второй мировой войны.
Увы, выбор союзника лидером курдов на тот момент вряд ли можно считать удачным. То был политический поворот, когда Трумэн безо всяких околичностей передал Сталину: «Если он не уйдет из Ирана, то я вынырну в Персидском заливе». И советский вождь предпочел не искушать судьбу…
25 сентября — шаг к войне или к независимости?
Сын патриарха курдского повстанческого движения Мустафы Барзани — нынешний президент курдской автономии в Ираке Масуд Барзани, назначивший референдум о независимости Иракского Курдистана на 25 сентября с.г., находится вроде бы в куда более благополучной ситуации, чем его отец в 1958 году, неожиданно десантировавшийся из Москвы в Багдад. Он создаст не подконтрольный Багдаду, но поддерживаемый СССР и Ираном Курдскую автономию и будет властвовать в государстве своего племени Барзан до 1975 года, пока Г.Киссинджер, которому он почему-то особенно доверял, не примирит своего главного союзника в регионе — шахского Ирана с баасистским Ираком. И тут выяснится, что лидер иракских курдов, среди которых хватало московской агентуры, направляется теперь в США. Как оказалось — навсегда.
Накануне объявления даты предстоящего плебисцита, который предвещает региону, в том числе и самим курдам, мало хорошего, все державы, мнение которых определяет желательность реализации того или иного международного проекта, предостерегли лидеров Иракского Курдистана от проведения референдума.
Главный и наиболее последовательный противник самоопределения по-курдски президент Турции Эрдоган счел нужным встретиться с президентом США Дональдом Трампом, дабы ни у кого не оставалось сомнений относительно американской позиции по столь важному для Анкары вопросу.
Лидеры двух стран, играющих особо важную роль в регионе, "подчеркнули их неприятие запланированного на 25 сентября референдума в Иракском Курдистане, заявив о последствиях, которые ждут власти Курдистана, если он состоится», — говорится в заявлении пресс-службы Белого дома, распространенном по итогам встречи лидеров.
«ПКК числится в списке организаций, признанных в Великобритании террористическими», — заявило правительство Великобритании. В опубликованном Лондоном документе однозначно подчеркивается, что «для начала мирного процесса ПКК должна остановить насилие».
Заявление МИД РФ о том, что Россия выступает за сохранение территориальной целостности Ирака, вполне могло бы трактоваться, как негативная оценка объявленного референдума, если б не одно «но». Точка зрения по данной проблеме президента Путина, как и комментарии российского МИДа, свидетельствуют о наличии особых подходов Москвы к столь важному событию в жизни курдского народа, политическое руководство которого подтвердило в последнюю минуту свое намерение провести злополучную акцию атаки 25 сентября 2017 года.
«В конце концов, должны быть обеспечены права курдского народа, но каким образом и как это будет сделано, все зависит от Ирака и от самого курдского народа. Но мы не намерены вмешиваться во внутренние иракские процессы», — так высказался не так давно глава российского государства. И его понять можно: в то время как Москва прилагает титанические усилия, чтобы выбраться из сирийской ловушки, открывать новый фронт, да еще в Ираке, было бы политической опрометчивостью. В чем Путин до сих пор не был замечен.
Странное и удивительное в дипломатии Запада и России является то, что всем хорошо известно. А именно: к процессу автономизации курдов в Ираке, а проще говоря, к расчленению де-факто Иракской республики в свое время приложили руку и Вашингтон, и Лондон, и Москва. И вот теперь, когда с их же благословения Масуд Барзани, отвоевавший территории международно признанного государства, члена ООН, делает последний шаг для создания независимого Иракского Курдистана, они вдруг забеспокоились о единстве Ирака. Согласитесь, что наблюдатели в Баку имели основания, и достаточно серьезные, подискутировать о том, что вся эта история удивительнейшим образом напоминает конфликт вокруг Нагорного Карабаха.
Автор сих строк помнит многочисленные переговоры конца 70-х годов Москвы с Багдадом. Кончились они ссорой с Саддамом Хусейном, который вскоре заявил, что будет не очень удивлен, если русские, засев в штаб-квартире иракских коммунистов, в одно прекрасное утро объявят о социалистической революции в Ираке. Так пришел конец: сперва советско-иракской дружбе, а затем и самому Саддаму. Интересно — вспомнил ли он, когда палач стягивал на его шее петлю, о том, что в первом акте его личной политической трагедии стоял курдский вопрос?
Так и не решенный им. Самоуверенный Саддам, помнится, считал военное, насильственное решение вопроса наиболее эффективным. За это-то его и не любили в Кремле, как, впрочем, и в западноевропейских столицах. Хотя никто не знал, как обеспечить мирное решение курдской проблемы, если курды воюют между собой, в том числе и из-за этого судьбоносного вопроса.
Кому достанется главный курдский козырь — Киркук?
Своеобразие ситуации, в которой оказался Багдад (не будем говорить, по чьей воле — это отдельный разговор), заключается в том, что все дают советы, но никто не знает, как эти советы претворить в жизнь. В результате, что ни заявят правящие лица в Багдаде — все не то. Вот, например, позиция, недавно озвученная главой иракского правительства Хейдар аль-Абади, который не исключил военного вмешательства, если «запланированный референдум приведет к эскалации насилия». Но премьер тут же добавил, что не откажется от переговоров с Эрбилем (Как это похоже на выкручивание рук Москвой азербайджанской стороне на начальном этапе конфликта из-за Нагорного Карабаха!).
Между тем за разговорами о суверенитете и единстве Ирака, каким-то образом соглашающегося с созданием независимого курдского государства, то и дело возникает мрачная тень неподеленного Киркука — богатейшего нефтяного района Ирака, который должен остаться за Иракским Курдистаном, чего не скрывают его нынешние лидеры. И с чем ни в какую не может согласиться Багдад.
Здесь помнят истерику Мустафы Барзани перед отъездом в США. Выкрики тяжело больного лидера остались в сознании курдов чем-то вроде политического завещания: «Они хотят, чтобы мы уступили Киркук и другие районы. Это невозможно. (…) Я не хочу, чтобы курды пришли к моей могиле и плюнули на нее, говоря: «Зачем ты продал Киркук?!»
Нынешний глава Иракского Курдистана, Масуд Барзани, также не желает такой перспективы в своей политической карьере. Политика, проводимая им в последние годы, все более напоминает сеанс одновременной игры. Ему удается без излишнего шума развивать нефтяные отношения с Россией и Турцией. В этом плане наиболее перспективными выглядят позиции России. Послушаем, что по данному поводу пишет хорошо информированная «Независимая газета». По ее мнению, Москве удается игра с курдскими политическими лидерами (в первую очередь, с ДПК), благодаря чему она спокойно реализовала ряд выгодных для РФ нефтяных проектов. Российские компании «Газпромнефть» и «Роснефть» активно вошли на внутренний рынок, осуществляя многомиллионные контракты по разведке, добыче и транспортировке нефти из Иракского Курдистана.
И тем не менее, до времен ширящегося советского проникновения на Ближний Восток путинской Москве еще далеко. Но это тот случай, когда никто не желает уступать. Это подтверждает и сирийская война. Чем шире линия фронта, тем очевидней, что Москве удалось отстоять свои бакены в Тартусе и Хмеймиме. Так что сирийское побоище все более напоминает первую пробу сил. В Вашингтоне полагают, что нашли эффективный способ сдерживания арабского национализма, а заодно и постсоветской России.
Все возвращается на круги своя
Как же теперь быть? Референдум, скорее всего, состоится. Багдаду выкрутят руки, дабы избежать эксцессов, которые могли бы спровоцировать военные действия. Но эта дорога ведет к политическому кризису, из которого трудно выбраться без серьезных потерь. Но если переворот состоится, вспышка военных действий неизбежна. А куда деваться? Отдавать Киркук? Нагорный Карабах с экономической точки зрения — ничто по сравнению с нефтяными месторождениями этого иракского региона, но принцип родной земли, части истории народа, не может не перевесить в такого рода споре. А может, прав был Саддам Хусейн: курды отобрали территории своего расселения в Республике Ирак силой оружия, стало быть, тем же способом земли могут быть возвращены их историческому и государственному владельцу. Если же согласиться с логикой воинственных курдов, то на следующем этапе пожелают отделиться другие народности, исторически расселившиеся на иракской территории. Например, туркманы, айсоры и т.д. Кстати, группа военных, захватившая власть в январе 2004 года в городе Фелуджа, объявила о создании независимого Исламского государства. Интересно, кто будет в таком случае называться членом ООН — остатки бывшей Иракской республики?
К этому времени в мировом сообществе может образоваться содружество непризнанных государств. Боюсь, что некоторые наши читатели будут удивлены, узнав о том, что общее число такого рода непризнанных государств приближается к трем десяткам. А точнее — их в мире насчитывается 27 самопровозглашенных образований, которым наплевать на международные законы и мировой порядок. И они чувствуют себя вполне комфортно эти «Государство Ва», «Государство Шан», «Вазиристан», «Нагорно-Карабахская республика», «Химан и Хеб», ну и т.д. А помимо непризнанных имеются еще частично признанные государства (6), а также частично непризнанные государства (2). Так что их в общей сложности 35 самозваных государств-пиратов, государств-бродяг и попрошаек. И все они за пределами международного права и, что хуже всего, — внимания. Тем не менее, число их растет, как и число президентов-проходимцев. Когда какой-нибудь пройдоха типа Александра Лапшина из-за бутылки чачи наведывается к карабахским самозванцам, это еще как-то понять можно — любит человек на халяву выпить. Но как быть с высоколобыми теоретиками, рассуждающими о праве сепаратистов на самоопределение, забывая при этом о правах народа среди которого они живут?!
Какая разница между бывшим разнорабочим и снабженцем Бако Саакяном, провозгласившим себя президентом мифического Арцаха и неким господином Гурмит Сингх Аулах, назначившего себя главой никому неизвестного Халистана, населенного сикхами?
Совершенно ясно, что остановить нашествие Саакянов, Аулахов и прочая и прочая можно только общими усилиями международного сообщества. Коли государство не считает для себя оскорбительным числиться непризнанным, значит таковым он должен оставаться и для всех. В противном случае число Аулахов и Саакянов будет расти с каждым годом. Сколько в Армении каменотесов? Каждый из них глядя на Бако Саакяна не может не возмечтать о своей собственной республике…
