Разногласия в регионе не так сильны, как их порою изображают.
С геополитической точки зрения, Ближний Восток и Северная Африка давно заработали себе репутацию региона, четко поделенного на противоборствующие лагеря. Но, как показывает проходящий на этой неделе беспрецедентный визит саудовского короля в Москву, в наши дни большинство политических игроков предпочитают подыскивать запасные варианты, гармонично сочетая отношения с разными странами и избегая чрезмерной приверженности какой-то одной державе.
Тому есть две главные причины. Во-первых, регион слишком раздроблен. Начиная с «оси зла» и заканчивая «шиитским полумесяцем» — о бинарных делениях не писал только ленивый: сунниты и шииты, арабы и неарабы, исламисты и секуляристы, прозападные и антизападные лагеря. Некоторые региональные державы с выгодой для себя периодически разыгрывают эти карты. Между тем лидеры, правительства и политические группы регулярно взаимодействуют с временными партнерами, когда речь идет о конкретных вопросах и у них есть общие интересы или враги.
Так, Турция работает с США, чтобы поддерживать сирийские оппозиционные группы, и одновременно разделяет опасения Ирана по поводу американской помощи курдам. Израиль согласовывает свои действия с арабскими странами, которые официально не поддерживают с ним диалог ввиду взаимных опасений по поводу Ирана и «Братьев-мусульман» (террористическая организация, запрещена в России). Средства массовой информации Саудовской Аравии могут сколько угодно критиковать Иран, прибегая к риторике межрелигиозной вражды, но в этом году, борясь с Катаром, дружественной салафистской суннитской страной, Эр-Рияд попытался наладить связи с лидерами иракских шиитов. Риторика может делать акцент на глубинные идеологические установки и политику идентичности, однако сама по себе политика гораздо прагматичнее.
Между тем похоже, что ни одна другая держава не сможет стать полной заменой Соединенным Штатам. Россия, равно как и более значимые в экономическом отношении державы Китай и Индия, вполне могут играть большую роль в регионе, но ни одна из них не способна добиться того превосходства в сфере безопасности, каким могли похвастаться США. Скорее всего, региональные правительства заменят стратегию масштабного инвестирования в единственного иностранного союзника структурно-комплексным подходом к партнерским отношениям, который будет основываться на решении конкретных вопросов и в большей степени связан с заключением сделок.
Это укрепляет их позиции на переговорах. Даже если США фактически не намерены сокращать свой военный контингент в регионе, для региональных держав разумно иметь больше международных партнеров, с которыми они могут работать по разным вопросам — либо использовать их в борьбе со своими противниками. Это касается таких партнеров, как Россия, которые редко критикуют случаи нарушения прав человека в дружественных странах. Лидеры Персидского залива особенно любят указывать на это Соединенным Штатам.
Подобная тактика поиска новых отношений уже давно в ходу. Путин был первым президентом России, посетившим Саудовскую Аравию десять лет назад. За год до этого тогдашний король Саудовской Аравии Абдулла сделал так, чтобы первыми странами, куда он нанес зарубежный визит в качестве короля, стали Китай и Индия, а не США или Великобритания — тем самым указав на меняющийся характер торговых и энергетических потоков, которые все чаще возникают между развивающимися странами.
Все это отнюдь не означает, что Саудовская Аравия переходит на сторону противника. По ее словам, она собирается сотрудничать с Россией по энергетическим и совместным инвестиционным проектам и даже не исключает возможности подписания ряда соглашений о поставках оружия. Обе страны попытаются найти способы уладить разногласия по Сирии: Саудовская Аравия надеется, что союз России с режимом по крайней мере не позволит Асаду оказаться в полной зависимости от Ирана (заклятого врага Саудовской Аравии в регионе). Однако Саудовская Аравия не станет убеждать Россию встать на свою сторону в противодействии Ирану или даже Катару.
Так или иначе, менее напряженные отношения могут принести обеим странам некоторые выгоды. И обе по разным причинам хотят дать понять Вашингтону, что он здесь — отнюдь не единственный влиятельный игрок.
