Наконец-то в Сербию прибыли МиГи, которые мы получили от России. За МиГами, возможно, последуют и С-300, а также, быть может, изменятся отношения с Западом, который нас изувечил.
Когда в понедельник с аэродрома авиационного завода в Луховицах под Москвой вылетел самолет «Антонов», взяв курс на запад в Сербию, на борту у него были два первых МиГ-29 из шести, подаренных нам Россией. Юго-восточнее, на аэродроме «Липецк-2», начались совместные летно-тактические учения сербских и российских пилотов на МиГах-29 и вертолетах Ми-8 и Ми-17 — «БАРС-2017». Третьи по счету с 2015 года учения «БАРС», цель которых, как и в прошлые два раза, заключается, по словам начальника боевой подготовки армейской авиации Главного командования ВКС генерал-майора Олега Чеснокова, в том, «чтобы отработать совместные действия в боевых ситуациях».
И совсем не удивительно, что обеспокоенные американские конгрессмены потребовали от Пентагона немедленного доклада о сербско-российском военном сотрудничестве. А природа сербско-американских отношений такова, что обеспокоенность США Сербией не оставляет надежд на то, что ситуация не будет развиваться так, как мы того опасаемся, особенно в период, когда идет внутренний диалог о Косово и Метохии.
Реализация договора
Итак, к среде в Сербию были доставлены уже все шесть российских, вернее, теперь сербских, истребителей МиГ-29. Прошло не так много времени (всего десять месяцев) с тех пор, как сделка была заключена. Хотя нам всем, болеющим за благополучие нашей страны, казалось, что процедура пугающе затягивается — возможно, из-за нашей нетерпеливости, усугубленной страхом, что что-то пойдет не так.
Да и как нам не переживать, если Сербия попала в фокус внимания Вашингтона из-за военного сотрудничества с Россией. В американском военном бюджете на следующий год учитывается подготовка упомянутого доклада о военном сотрудничестве Сербии с Россией с 2012 года до настоящего момента. При этом, разумеется, ясно, что наша обеспокоенность в связи с длительностью процедуры вызвана не тем фактом, что мы попали в фокус внимания американцев (уж лучше быть в центре их внимания, чем у них в кулаке). Дело в том, что повышенное внимание к нам из-за этого сотрудничества подразумевает давление на нас и требования отказаться от этого сотрудничества. МиГи-29 на аэродроме в Батайнице — убедительное доказательство того, что даже под давлением мы не дали слабину.
Отсюда и огромная радость, которая пришла на смену обеспокоенности, как только в понедельник первый Ан приземлился на аэродроме в Батайнице. Отныне небо над нами будет безопаснее, чем прежде, но, кроме того, передача российских МиГов-29 в собственность Сербии является еще и важным политическим жестом.
С-300
Говоря о политических жестах, нужно напомнить, что первым на Капитолийском холме подозрения в связи с сербско-российскими отношениями высказал американский конгрессмен Элиот Энтджел. Он недовольно констатировал, что «Россия согласилась подарить Сербии шесть истребителей МиГ-29, 30 танков Т-72 и 30 БРДМ» и при этом «не обязала Белград заплатить за эту технику более 600 миллионов долларов, сколько она на самом деле стоит на открытом рынке». Нет, «Кремль просто отдал ее Белграду», и «теперь Сербия ждет зенитно-ракетные комплексы С-300». Но «если Сербия хочет стать частью Запада, таким путем она туда не придет».
Напомним, что в то же время, во второй половине июля, директор Федеральной службы по военно-техническому сотрудничеству Дмитрий Шугаев рассказал, что Россия «рассматривает возможность поставки» зенитно-ракетной системы С-300 Сербии: «В настоящее время сербские партнеры выражают заинтересованность в поставках систем ПВО ЗРС С-300. Указанный вопрос обсуждается».
В связи с этим две недели назад в интервью «Печати» министр обороны Сербии Александр Вулин заявил, что системы ПВО необходимы нам, и мы хотим их получить. Он пояснил, что «мы ознакомимся со всеми системами», в том числе и С-300, однако «переговоры на тему покупки этого вида вооружений не ведутся».
И вот неожиданно быстро — всего за две недели — ситуация резко изменилось. Насколько известно «Печати» из неофициальных, но достоверных источников, Сербия официально выразила заинтересованность именно в системе С-300. К нам прибыли МиГи-29, а теперь нет ничего невероятного в том, чтобы мы получили и С-300. Опять-таки, как и в случае с МиГами, военное значение этой поставки было бы неоспоримым, однако еще важнее политика. Ведь уровень нашего сотрудничества с Россией равняется уровню освобождения Сербии от Запада.
Демонстрация согласия
Новые сербские МиГи-29, как было заявлено, будут официально представлены общественности 20 октября на праздновании годовщины освобождения Белграда во Второй мировой войне.
С этим связана одна интересная деталь, которая привлекла наше внимание. Портал Sputnik передает, что «некоторые части самолетов» (после представления сербской общественности 20 октября) «нужно будет отправить в Россию, чтобы ремонт был завершен».
Шойгу и Ниш
Судя по всему, 20 октября в Белград на торжества приедет министр обороны РФ Сергей Шойгу. На прошлой неделе мы объяснили, почему этот вопрос (стал) важен. Вкратце, Шойгу в Сербию на празднование освобождения Белграда официально пригласили еще 12 августа, однако ответа от России не последовало. Годовщина же приближается. Мы истолковали это как сигнал о российском недовольстве тем, что мы тянем (из-за открытого американского давления) с предоставлением Сербско-российскому гуманитарному центру в Нише дипломатического статуса.
В прошлую пятницу, когда глава сербского МИДа Ивица Дачич находился в Москве, где встретился со своим российским коллегой Сергеем Лавровым, Sputnik передал новость о том, что Шойгу принял приглашение и 20 октября прибудет в Белград. Если так оно и будет, значит, причины российского недовольства Сербией устранены. Недовольство России означало бы, что Сербией довольны американцы, а нам всем очень хорошо известно, во что превратилась Сербия, удовлетворив американцев…
Означает ли приезд Шойгу в Белград, что и центр в Нише получит положенный по закону дипломатический статус? Не обязательно. Опять-таки Sputnik в эту среду сообщил, что директором центра в Нише назначен «известный начальник с Байкала» Виктор Гулевич, которого с эпитетами в превосходной степени описывают как «одного из лучших». Кроме того, в Нише Гулевич заменит «второстепенный комитет», который там работал прежде (так выразился заместитель председателя правительства РФ Дмитрий Рогозин). Стоит постараться, чтобы волна внезапного оптимизма не отбросила нас слишком далеко от реальности, однако последние новости могут означать, что гуманитарный центр в Нише все же получит тот статус, которого так не хотят для него американцы. Иначе зачем россиянам отправлять кого-то вроде Гулевича, если центр в Нише будет закрыт? А ведь уже было заявлено, что центр прекратит работу, если не получит дипломатического статуса.
Письмо Европейскому Союзу
Не будь мы такими евроскептиками, какими являемся, мы бы перепугались. Но мы не боимся, когда убеждаемся, что нынешнее развитие сербско-российских отношений может негативно повлиять на ход сербской евроинтеграции.
Об этом в интервью, опубликованном во вторник порталом European Western Balkans, нам напомнил министр иностранных дел Латвии Эдгар Ринкевич: «Для нас всех крайне важно, чтобы все страны-кандидаты привели свою политику в соответствие с внешней политикой ЕС, особенно после 2014 года и после незаконной аннексии Крыма. А нам известно, что существует одна страна, которая этого не сделала. Речь о Сербии».
Страна, которая этого еще не сделала, то есть Сербия, не только не подает признаков того, что сделает требуемое, но и, к нашей осторожной радости, начинает вести себя весьма необычно для страны, которая искренне желает стать членом Европейского Союза и верит, что в один прекрасный день ее примут.
Речь идет, конечно, о письме, которое премьер-министр Ана Брнабич привезет в Брюссель через несколько дней. В нем мы выражаем недовольство в связи с двойными стандартами Европейского Союза, который по-разному относится к проблеме Косово и Метохии и Каталонии.
Конечно, уже давно ясно, что Европейский Союз и Запад вообще ведут себя чрезвычайно лицемерно в том, что касается нашего южного края. Это, конечно, уже давно понимают и наши власти, и все остальные. А значит, в данном случае внимания заслуживает, прежде всего, реакция официального Белграда в виде протеста в адрес Брюсселя, поскольку выражение недовольства — единственное новое обстоятельство в этой истории.
В чем смысл этого протеста? На кого он рассчитан? На Брюссель или на сербскую общественность? Если на Брюссель, то, как мы уже говорили, это очень необычно для страны, которая просится в ЕС, но одновременно говорит в лицо этому ЕС, что он — лицемерный насильник. Если расчет на сербскую публику, то протест только усугубит и без того сильный евроскептицизм в Сербии. В обоих случаях, какой бы из них ни был правдой, мы, раскритиковав Европейский Союз и не ограничившись только поддержкой территориальной целостности Испании (за то, что она поддержала нашу целостность), сделали то, чего нам делать не стоило. Мы увеличили пропасть между Белградом и Брюсселем, насколько это возможно.
Все вышеописанное, начиная МиГами и С-300 и заканчивая Нишем и Брюсселем, возвращает нас к уже процитированному предостережению конгрессмена Элиота Энджела: «Если Сербия хочет стать частью Запада, таким путем она туда не придет». Надеюсь, что в ближайшие годы станет ясно, что конгрессмен Элиот был совершенно прав…
Второй раунд, часть вторая
Всего десять дней назад первый заместитель председателя косовского правительства Беджет Пацоли утверждал, что южно-сербский край войдет в ЮНЕСКО в качестве независимого государства («Я воодушевлен и могу вам сказать, что у нас будут голоса для вступления в ЮНЕСКО»). Тем не менее, в прошедшую среду Министерство иностранных дел так называемого Косово сообщило, что отказалось даже от попытки войти в этом году в организацию ООН по образованию, науке и культуре. Подобное решение, как говорится в официальном сообщении, было принято из «прагматических соображений» и после «консультаций с США и другими странами „Квинтета по Косово"» (это Великобритания, Германия, Италия и Франция).
Прагматичная причина может быть лишь одна. Несмотря на слова Пацоли, Косово и его покровители не сумели обеспечить достаточное количество голосов. Более того, из решения отказаться даже от попытки в этом году втащить Косово в ЮНЕСКО — в отличие от 2015 года, когда попытка все же была предпринята, но не хватило всего трех голосов — можно заключить, что теперь Косово и его покровители еще дальше от своей цели, чем были прежде.
Для Сербии это, разумеется, большая дипломатическая победа. И заслуга в ней принадлежит не только Сербии, но и Китаю и России, которые лоббировали в нашу пользу.
Немаловажно и то, что подобный бесславный конец мечты Косово о ЮНЕСКО очень убедительно свидетельствует о переменах, которые произошли в мировом порядке всего за два прошедших года.
