Крымские села живут своей скромной жизнью, отличающейся от черноморских курортов и крупных городов полуострова. Туда обычно не ступает нога туриста, а местная молодежь старается уехать. Некоторые из этих сел стоят в очереди претендентов на вымирание. Последняя перепись населения Крыма выявила 11 вымерших и 74 исчезающих сел. В поисках крымской глубинки я отправился туда, где заканчивается разрекламированный Южный берег Крыма, — на трассу между Алуштой и Судаком.
В надежде найти местного жителя, который рассказал бы о жизни в селах юго-восточного побережья, я посадил к себе в машину заросшего, как Лев Толстой, мужика, которому надо было из Судака добраться до поселка Морское (в 15 км). Александр Николаевич прожил здесь всю жизнь, работал шофером, сборщиком винограда, да и кем только не работал.
— Но сейчас-то я уже отзанимался свое.
— Как вообще живут все эти поселения, в сравнении с бурной жизнью Севастополя и Симферополя?
— Загибаются потихоньку.
Вокруг Судака расположено множество виноградников, которые принадлежат заводу «Массандра», национализированному после 2014 года Управлением делами президента РФ. Со слов моего попутчика, большинство жителей расположенных под Судаком деревень работают на этих виноградниках.
— Сейчас как раз сбор урожая идет, и можно заработать неплохие деньги.
— А неплохие деньги — это какие?
— Тридцать тысяч.
Средняя зарплата в России — 38,6 тысячи рублей, в Крыму — 26 тысяч.
— Гораздо больше конфликтов в их собственной среде, связанных с религиозными моментами. У нас тут две мечети, одни ходят в одну, другие — в другую. Так и живем.
Молодежь старается не задерживаться в деревнях. Выпускники школ уезжают из села учиться в Симферополь и Севастополь.
— А назад они возвращаются после университета?
— Не особо. Вот видишь трубы?— показывает Александр Николаевич на подъезде к Морскому. — Это нам газ подвели. Но чтобы подключить дома к газопроводу, у местного бюджета нет денег. Так что по старинке пользуемся баллонами, и подключения никто, в общем, не ждет.
— А канализация-то у вас есть?
— Откуда? В поселках и деревнях — только септики.
Самое большое здание в поселке Морское — огромный недостроенный санаторий российского Новолипецкого металлургического комбината. Местные шутят, что он уже стал «визитной карточкой» для отдыхающих. Об истории его строительства интернет молчит. Судя по внешнему виду, его должны были строить еще в советское время. Между пансионатом и побережьем хотели возвести надземный пешеходный переход в виде галереи, по которому можно было бы, не выходя с территории санатория, дойти до воды. Но что-то не срослось.
— Но это не единственная у нас достопримечательность. Рядом с недостроенным санаторием есть пансионат «Солнечный камень», принадлежащий шахте имени Засядько в Донецке. После 2014 года пансионат законсервировали, и в нем теперь только охрана. Хотя при Украине в нем отдыхали исправно.
— А что-нибудь хорошее у вас происходит после 2014 года?
— Ну вот, дорогу подделали, — указывает он на трассу между Судаком и Алуштой.
— И все?
— Да, в общем-то, да.
По приезде Александр Николаевич потянулся за деньгами, что нехарактерно для местного населения (большинство не говорят о деньгах и в конце дороги их не предлагают). Брать с него я, разумеется, не стал. Но, надо заметить, он и не настаивал.
Если ехать дальше от Морского в сторону Алушты по прибрежной дороге, проезжаешь поселки, в которых еще кое-как течет жизнь, благодаря близости моря и немногочисленным туристам. Ситуация меняется, как только сворачиваешь с дороги вглубь полуострова. Где-то неподалеку от поселка Приветное к трассе примыкает грунтовая дорога, по которой через виноградники я доехал до села, сильно отличающегося от всего, что обычно видишь в Крыму. Это типичная покосившаяся деревня, где роль дорог отведена крупному щебню, а в центре красуется заброшенное двухэтажное строение с вызывающими надписями на стенах.
— А это что за здание?
— Это старая школа.
— А что с ней стало?
— Она сгорела.
Большинство местных смотрели на меня как на инопланетянина. Причем смотрели они не на машину целиком, как это часто бывает, когда едешь мимо, а в лицо. Нельзя сказать, что взгляды эти были гостеприимные.
Еще один аналогичный отворот с трассы завел в лес. Проехав по нему пару километров, я доехал до бетонного строительного блока с надписью «Садоводческий потребительский кооператив „Победа". Посторонним вход запрещен». За «объявлением» дорога уходила куда-то в глубину леса, и жилых строений было не видно. Уставившись на эту надпись и поразмыслив пару минут, я решил не испытывать судьбу. И уехал.
Помимо сохраняющейся какой-никакой жизни сельских поселений, в Крыму есть немало населенных пунктов, где почти никто не живет. Перепись населения в 2015 году выявила, что на тысячу сел на полуострове приходится 11 населенных пунктов, в которых не проживает ни один человек, и 77 сел, где живет менее 50 человек. Журналисты интернет-газеты «Русская планета» ездили в эти деревни в попытке выяснить, почему они вымирают.
Проблема депопуляции крымских деревень стала предметом исследования в Белорусском государственном университете. В одной из работ, опубликованной на сайте вуза в 2016 году, говорится, что причиной их вымирания, помимо стремления населения в более развитые населенные пункты и других очевидных явлений, является «деградация экономической и социальной составляющей», но «общей закономерности „вымирания" деревень в Крыму не выявлено».
