Международная организация, руководство которой занимается деятельностью, прямо противоположной той, что записана в уставе, должна была бы или запустить процесс самоочистки от такого руководства, или прекратить свое существование
Совет Европы таки будет рассматривать вопрос об отмене санкций против России, которые были наложены нее из-за агрессии против Украины. Об этом генеральный секретарь организации Турбьерн Ягланд заявил в интервью авторитетной Financial Times — и нет никаких причин ему не верить.
Хотя бы потому, что первые полупубличные попытки начать «реанимацию» российских прав в Совете Европы Ягланд начал в октябре, когда в неофициальной беседе с делегатами СЕ заявил, что после отказа России делать членские взносы перед организацией два выхода — «сохранить ценности или сохранить сам Совет Европы».
Так, конвенция прав человека и ЕСПЧ, конечно, важны. Но возвращение России прав, отобранных у нее из-за аннексии Крыма будет означать, что Совет Европы, фактически, одобрил это действие. Или, по крайней мере, счел его не стоящем внимания.
И если выход России из-под юрисдикции ЕСПЧ будет означать, что эта страна окончательно приблизилась к Северной Корее — то восстановление прав Кремля в ПАСЕ многое скажет уже не про Россию, а про сам Совет Европы.
«Любое европейское государство может стать членом Совета Европы, пока она принимает принципы верховенства права, и при том удовлетворяет человеческие права и фундаментальные свободы всех людей, находящихся под ее юрисдикцией». Такова преамбула к уставу Совета Европы, принятого 5 мая 1949 года в Лондоне. Документ, который определяет, чем является Совет Европы, и ради чего он существует. И который выглядит практически полным описанием тех правовых и юридических концепций, которые на России или не действуют или действуют как фиктивные декларации.
Страна, которая нарушает каждую строку устава Совета Европы и основополагающих принципов функционирования этой организации, должна была быть выброшена из нее еще после российско-грузинской войны. Или после того, как на России началась тотальная «зачистка» свободной печати и уничтожения оппозиционных партий. Или массовое и абсолютно противоправное перераспределение имущества в пользу чекистской элиты. В любом случае, на момент агрессии в Крыму Россия и права человека — это уже были практически антонимы. С большим опозданием СЕ таки выполнила свои обязанности в 2014 году.
Зато генеральный секретарь Совета Европы Турбьерн Ягланд считает, что ПАСЕ должна вернуть России все права в этой организации, утраченные ею после аннексии Крыма, — только чтобы Россия не вышла из состава СЕ.
«У нас будет Европа без России. Это будет большим шагом назад для Европы», — убежден руководитель СЕ. Возможно, что так. И, возможно, этот шаг нужно сделать.
В 1949 году, когда был создан Совет Европы, Россией и Советским Союзом правил Сталин. Почему его не стали приглашать в эту организацию. Когда была принята Конвенция о защите прав человека и основополагающих свобод, в СССР тоже руководил Сталин — и его все равно не пригласили к организации. Когда начал свою деятельность ЕСПЧ — в СССР руководил Хрущев, и его тоже не пытались привлечь к работе за любую цену. Возможно, именно поэтому в Совете Европы в те времена удалось установить новый стандарт человеческих прав и механизмов их защиты. Конечно, если бы тогда к участию в СЕ пригласили СССР — членских взносов удалось бы собрать больше, и у дармоедов на высоких должностях было бы лучше материальное обеспечение. Но Совет Европы не стала бы тем, чем стала. И не было бы ни конвенции о правах человека, ни ЕСПЧ — а были бы бесконечные дипломатические игры с округлыми формулировками и нулевыми последствиями, как в Совете Безопасности ООН.
А еще — если бы Совет Европы придерживался своих принципов и в XXI веке так же последовательно, как в ХХ-ом, то не было бы в его стенах ни Ягланда, ни Аграмунта, ни других паяцев на хорошо заметных российских ниточках. А российские сенаторы не писали бы в «буржуйском» твиттере о том, что «Выход России из Совета Европы… — это гораздо большая потеря для СЕ, чем для России».
