В Европе все заняты дискуссиями о судьбе газопровода «Северный поток-2», Брексите и кризисе еврозоны. Дальше к востоку чаще говорят об углублении сотрудничества России с Китаем. Свидетельством того, что этот процесс развивается, служат завершившиеся переговоры о торговом соглашении между Евразийским экономическим союзом и КНР.
Соглашение между ЕАЭС и Китаем имеет большое значение по двум причинам. Во-первых, это очередной шаг к созданию противовеса для экономического влияния США и ЕС в Европе и Азии при помощи активизации сотрудничества в рамках региональных союзов. Это явление дает надежду на то, что в Евразии будет царить мир. Во-вторых, мы наблюдаем перенос экономического центра тяжести в Европе, который может ослабить позицию Евросоюза в мире и привести к возникновению напряженности на линии Брюссель — Москва.
Интеграция по-русски
Российские проекты, направленные на интеграцию постсоветского пространства, не получали пока высоких оценок, однако, они все смелее выходят на арену формирующегося нового мирового порядка, главной действующей силой в котором выступает Пекин. Самым важным из них стал Евразийский экономический союз, созданный 1 января 2015 года в результате консолидации Таможенного союза и Единого экономического пространства. Сейчас в него входят пять государств: Россия, Белоруссия, Казахстан, Армения и Киргизия. ВВП ЕАЭС составляет более 2,2 триллионов долларов, это 3,2% от мирового ВВП (для сравнения: доля США в нем — 25%, Китая — около 15%). Общий объем выпуска промышленной продукции составляет 2 триллиона долларов (3,7% объема мирового производства), доля ЕАЭС в мировом экспорте — 3,7%, в импорте — 2,3%.
Официальным поводом появления ЕАЭС стало желание создать хозяйственно-экономический противовес Европейскому союзу и динамичным проектам Китая в Юго-Восточной Азии (зона свободной торговли с АСЕАН, Азиатский банк инфраструктурных инвестиций, Новый шелковый путь). Союз строится на либерализации норм, связанных со свободным передвижением рабочей силы, товаров, капитала и услуг, а также соглашениях в стратегических секторах экономики — энергетике, сельском хозяйстве и промышленности.
Отличие от развития сотрудничества в рамках ЕС заключается в том, что на площадке ЕАЭС до сих пор не звучали заявления о намерении ввести общую валюту. Впрочем, в принципе, необходимости в этом нет: официальной валютой союза де-факто выступает российский рубль.
Критики говорят, что ЕАЭС обслуживает исключительно российские интересы, в том числе политические. Москва последовательно выстраивает многоуровневые тесные связи со сферой влияния, которую она признала своей. Это соответствует путинской концепции международного порядка, основанного на балансе сил и влияний и формирующегося в том числе при помощи использования стратегических секторов, например, энергетического рынка. С одной стороны, Россия действует в рамках ЕАЭС, с другой — завязывает сотрудничество с партнерами, к которым еще недавно она относилась, мягко говоря, неоднозначно. Примером может служить здесь Китай, к евразийской экспансии которого Москва изначально относилась отрицательно.
Следует отметить, что проекты, соответствующие кремлевской концепции, выступают политической и экономической противоположностью западной модели, которая опирается на такие созданные и популяризируемые самим Западом ценности, как экономический либерализм и верховенство закона. При существующих сферах влияния разворот Москвы на восток не вызывает удивления: в данном контексте ей ближе к Китаю, чем к ЕС.
Финансовый кризис 2007-2008 годов и резкое падение цен на нефть свели на нет разговоры об успехе экономической интеграции на евразийском пространстве. Свою роль в спаде энтузиазма сыграли последствия экономических санкций, введенных против России за дестабилизацию ситуации на Украине и аннексию Крыма. Одновременно Москва поддержала китайские проекты на территории Азии и Европы, (Новый банк развития, Новый шелковый путь и АБИИ), чем продемонстрировала, что стратегия формировании экономического единства Евразии — это долгосрочный проект, который включает в себя разнонаправленные действия. Условие одно: эти шаги не должны расходиться с интересами российского руководства. Судя по всему, сейчас в число этих интересов входит экономический союз с Поднебесной. Вопрос в том, как долго он просуществует.
Россия продолжает успешно продвигать идею подключения к структурам ЕАЭС новых членов, не считаясь с негативными последствиями для экономического состояния союза или с возражениями Белоруссии и Казахстана. Слабые экономики Армении и Киргизии не добавили ЕАЭС сил. В первую очередь это связано с необходимостью субсидировать те отрасли промышленности, которые в процессе адаптации к общим требованиям не могли выдержать внешнюю конкуренцию без поддержки.
Ереван и Бишкек тоже оказались в двойственной ситуации. Армения отказалась от сближения с ЕС и по политическим соображениям сделала выбор в пользу прагматичного сотрудничества с Россией. Москва могла предложить ей эффективную защиту в контексте напряженности вокруг Нагорного Карабаха. В свою очередь, членство в ЕС могло ускорить процесс экономического и общественного развития страны. Киргизия из-за новых таможенных пошлин теряет львиную долю дохода от реэкспорта китайских товаров. Между тем объем взаимной торговли в странах ЕАЭС в одном только 2016 году вырос на 38%.
Большинство европейских политиков и экспертов не считают ЕАЭС таким объединением, которое способно оказывать экономическое влияние на свой регион. Противоположный подход демонстрируют азиатские государства. Переговоры на тему соглашений о зоне свободной торговли готовы вести (или ведут) 40 стран, в том числе Индия, Сингапур и Турция. Такой договор уже подписан с Ираном. Однако самым важным партнером на востоке остается Китай.
Завершение ускоренных переговоров по торговому соглашению и заявление о начале работ над техническими формальностями — это очередной шаг к активизации стратегического экономического партнерства ЕАЭС с Пекином. В 2008-2014 годах объем китайских инвестиций в странах союза вырос более чем в два раза (с 11 до 27,1 миллиарда долларов), а либерализация евразийского рынка торговли сможет ускорить экспансию китайского капитала.
Что любопытно, основным получателем прямых иностранных инвестиций их КНР выступает не Россия. В инвестиционной сфере активнее всего взаимодействует с Китаем Казахстан, на долю которого приходится 90% ПИИ. Тем не менее в последние годы приток китайских инвестиций в Россию увеличился. Если в 2011 году их объем составлял 125,9 миллионов долларов, то в 2014 году — 1,27 миллиарда (доля в общем объеме прямых иностранных инвестиций выросла с 0,2% до 5,6%). В конце 2016 года посол Китая в России заявил, что объем инвестиций достиг 10 миллиардов долларов, однако, эта цифра может быть завышенной.
Прямые иностранные инвестиции чаще всего поступают в форме долгосрочных кредитов и вложений в сырьевой сектор (95-98% всех инвестиций). В последнее время Пекин также заинтересовался сельским хозяйством и решил разместить свои предприятия этой отрасли в странах ЕАЭС. Местные компании, не обладающие большим капиталом, узкой специализацией и инновационными технологиями, не выдерживают конкуренции с китайцами. Одновременно следует отметить, что чем глубже проникает китайский капитал в слабые экономики стран ЕАЭС, тем большую стабильность он может обеспечить, например, в период кризиса. С другой стороны, если серьезный кризис начнется в Китае, тот выведет свои инвестиции из ЕАЭС, а тем самым усугубит там кризисное положение. Пока, однако, второй сценарий выглядит маловероятным.
Иначе выглядит ситуация с товарооборотом между Китаем и членами ЕАЭС. Здесь первое место занимает РФ, на которую в 2016 году пришлось 85% экспорта в Поднебесную (33 миллиарда долларов) и 83% импорта (более 45 миллиардов долларов). По сравнению с 2015 годом объем экспорта в КНР уменьшился на 6,2%, но в следующие годы это явление может сойти на нет, поскольку в октябре Казахстан начал поставлять в Китай газ (выручка от этой сделки составит около миллиарда долларов). В свою очередь, объем импорта увеличился на 4,4%.
Тесная экономическая интеграция Евразии под патронатом двух сильнейших держав региона, России и Китая, послужит стабилизирующим фактором, поскольку странам, ведущим экономическое сотрудничество, будет невыгодно провоцировать конфликты. Кроме того, действия российского руководства указывают на стремление найти мирные методы создания экономического противовеса США. Одним из шагов на таком пути может стать торговое соглашение, если, конечно, предположить, что Москва руководствуется в данном случае исключительно прагматическими соображениями, а не чистым стремлением к сотрудничеству или своей философией ведения внешней политики.
Последствия для ЕС
В глобализованном мире каждое новое торговое соглашение пересекает множество границ и оказывает влияние на межконтинентальную торговлю. Это тем более актуально в случае, когда речь идет о перспективе создания зоны свободной торговли на территории площадью 30 миллионов квадратных километров, расположенной в непосредственной близости от Европейского союза.
Инициативы Пекина и Москвы могут обернуться для Брюсселя серьезными проблемами. Достаточно представить, что китайские товары будут без пошлин пересекать огромное евразийское пространство. Через этот регион проходит основной железнодорожный маршрут, по которому товары поставляются из Азии в Европу. Китайскую продукцию можно будет отправить из России, Белоруссии и Казахстана в любую точку ЕС.
Самая длинная граница — это граница Белоруссии с Польшей, на которой находится несколько пограничных переходов (самый крупный из них — Брест — Тересполь). Здесь проходит железнодорожная ветка, соединяющая Берлин и Москву, а также трасса Е30. Эти маршруты ведут из ЕС в СНГ, а, значит, ЕАЭС. На других пограничных переходах между Евросоюзом и ЕАЭС в Литве и Латвии, по всей видимости, начнут стремительно развиваться китайские инфраструктурные проекты. В связи с необходимостью повысить эффективность грузовых перевозок развернется строительство логистических центров и складских комплексов. Кроме того, благодаря заключению очередных торговых соглашений Россия и Китай создадут условия для развития своих совместных предприятий поблизости от границы ЕС.
В новых реалиях европейские производители (в первую очередь малые и средние предприятия) рискуют оказаться неконкурентоспособными. Во-первых, Европейский союз не сможет оказывать поддержку всем секторам экономики, а во-вторых, субсидированные товары утратят ценовую привлекательность для партнеров из Китая и ЕАЭС.
Главной осью сотрудничества России и Евразийского экономического союза с ЕС выступают стратегические соглашения Москвы и Берлина в энергетическом секторе. В этой сфере брюссельские руководители (главным образом благодаря немецким лоббистам), кажется, сохраняют солидарную позицию. Однако последствия активизации сотрудничества в Евразии затронут не только Германию. В такой ситуации может оказаться, что ЕС утратит все рычаги давления на Россию и будет вынужден смириться с новым раскладом экономических сил в Восточной Европе и Азии.
Китай занимает второе место в списке крупнейших торговых партнеров ЕС. Уже в середине 2016 года появились прогнозы, что если КНР получит статус страны с рыночной экономикой (как предполагал договор 2001 года о вступлении Китая в ВТО), работу в Европе могут потерять несколько сотен тысяч человек. В декабре того же года США, ЕС, Канада и Япония заявили, что китайскую экономику нельзя назвать рыночной, чем спровоцировали серьезный дипломатический конфликт.
Евросоюз не только не ведет переговоров о торговых соглашениях с Китаем, но даже не предпринимает шагов к тому, чтобы завязать с ним какое-либо тесное сотрудничество. Продолжается политический конфликт с Россией, а санкции, введенные ЕС против этой страны, все еще действуют. В связи с тем, что договор между РФ и КНР грозит обернуться для Европы ощутимыми убытками, он может послужить поводом для нарастания напряженности на линии Брюссель — Москва — Пекин.
Если ЕАЭС и Китай создадут зону свободной торговли, важную роль начнет играть Центрально-Восточная Европа: интеграционные проекты на ее территории станут фактором, способствующим стабилизации отношений в треугольнике ЕС — ЕАЭС — Китай. В свою очередь, процесс деэскалации напряженности в контактах Европы с РФ и КНР потребует участия всех стран-членов ЕС и учета их интересов.
