Иран и Россия занимают сходную позицию по основным ближневосточным проблемам. В первую очередь их связывает негативное отношение к американским концепциям, связанным с этим регионом. Возникает вопрос о том, насколько прочным будет их союз.
Географические сферы влияния Тегерана и Москвы пересекаются уже много веков подряд в Закавказье, Средней Азии и Афганистане. В последние два столетия они не раз вступали в конфронтацию в этих регионах. Иранцы считают, что за Россией накопилось множество грехов. Сначала царь отобрал у персидской империи Каджаров часть территории, а потом взял под свой полный контроль северные провинции страны. Во время Второй мировой войны и сразу после нее Советский Союз также оккупировал северный Иран, поддерживал сепаратистов на его северо-западных рубежах и распространял свои культурно-идеологические влияния на часть «иранского мира» (Средняя Азия, Закавказье). Наконец, несмотря на то, что в феврале 1979 года СССР стал первым государством в мире, которое признало власти Исламской республики Иран, Москва поддержала в ирано-иракском конфликте Саддама Хусейна (не обладавшая суверенитетом Польша тоже, что любопытно, иранцы продолжают об этом помнить).
От «малого сатаны» до партнера
Отец исламской революции аятолла Рухолла Хомейни, испытывая неприязнь к Соединенным Штатам и Советскому Союзу, сформулировал для своего государства и народа концепцию третьего пути, которая сводилась к формуле «не восток, не запад, а Исламская республика». Тегеранские власти продолжают придерживаться этого принципа и называют Иран ведущим игроком антиимпериалистической войны за многополярный мир.
СССР в риторике Хомейни был «малым сатаной» (на фоне «великого сатаны» — США): иранский лидер критиковал коммунистическую и атеистическую идеологию. Однако если угрозу для Тегерана представлял призрак коммунизма, то Москва видела опасность в идеологии Исламской революции. Некоторые историки до сих пор усматривают причину вторжения СССР в Афганистан в том, что Кремль опасался распространения исходящей из Ирана исламистской идеологии в непосредственной близости от своих границ. При этом остается фактом, что в тот период Тегеран (хотя он сам находился в состоянии конфликта с Ираком) по мере возможности помогал афганским моджахедам бороться с советской армией. Неудивительно, что распад Советского Союза стал для иранцев хорошей новостью. После этого события враждебное отношение к Кремлю начало ослабевать. Процесс оттепели шел постепенно, поскольку обе стороны сохраняли осторожность. Иначе и быть не могло, ведь на пути к дружбе оставалось множество препятствий, а одновременно с появлением на Кавказе и в Средней Азии независимых государств появились новые сферы ирано-российской борьбы за влияния.
Однако Москва и Тегеран постепенно находили конкретные сферы, в которых они могли начать сотрудничество. 1990-е годы ознаменовались развитием торговых контактов. Через несколько лет после распада СССР Москва подключилась к развитию иранской ядерной программы, оказав иранцам техническую поддержку при строительстве АЭС «Бушер». Этот шаг был воспринят неоднозначно и привел (в первую очередь с подачи США и Израиля) к дальнейшей изоляции Ирана на международной арене. Особую роль в процессе укрепления ирано-российских отношений сыграла как раз американская политика. С конца 1990-х годов Тегеран осторожно рассчитывал на нормализацию отношений с Вашингтоном (одновременно не переставая критиковать гегемонию США), однако, это не принесло результатов.
Вначале иранцев шокировало то, что президент Джордж Буш-младший включил их страну в «ось зла», а теперь после периода надежд на оттепель, возникших при Бараке Обаме, ее подверг критике Дональд Трамп. Судьбу Ирана в последние годы разделила Россия, так что побочным эффектом санкций Вашингтона против двух этих государств станет, судя по всему, дальнейшее их сближение.
Россия — окно свободы
Санкции, которые вводит Запад, а также западная антироссийская и антииранская риторика приводят к тому, что мировые СМИ ставят Москву и Тегеран в один ряд и изображают их союзниками, хотя это не вполне соответствует действительности. Иран осознает, что ему придется выстраивать хорошие отношения с сильным региональным игроком, но у иранской улицы и ее жителей Россия вызывает неоднозначные чувства. С одной стороны, иранцы испытывают к гордым и сильным россиянам уважение, но с другой — недоверие. В прозападных кругах (в Иране есть и такие) можно встретиться даже с неприкрытой неприязнью к России.
Иранцы, например, говорят: «в бизнесе не стоит доверять туркам, китайцам и россиянам». Этим они подчеркивают, что предпочли бы вести дела с компаниями из Евросоюза, а не из РФ. Одновременно для запертых в ловушке мусульманского режима граждан Ирана Россия остается одним из окон в свободный мир, где нет половой сегрегации, где можно вести себя расковано, проводить время в модных клубах и пабах, употреблять алкоголь… Представители иранского среднего класса выбирают для отпуска не только Турцию, но также Москву и Петербург, где можно совместить экскурсии с шопингом и развлечениями. Туда охотно ездят также представители высшего класса, у которых до сих пор возникают проблемы с получением виз для поездок в страны ЕС. Между Ираном и Россией действует относительно мягкий визовый режим, а руководство двух стран продолжает работать над его дальнейшим упрощением.
После того как в 2015 году Иран и «группа шести» подписали ядерное соглашение, на улицах Тегерана, в особенности в деловых кварталах, можно все чаще встретить россиян. Экономическое сотрудничество набирает темп (и открывает перспективы для налаживания контактов в других сферах, например, в военной). Россия, пользуясь отсутствием сильных европейских конкурентов, получила доступ к рынку Ирана с его 80-миллионным населением. После подписания ядерного соглашения экономическая изоляция этой страны начала ослабевать, однако, многие страны ЕС, ориентируясь на политику США, не спешат приходить туда с крупными инвестициями. В итоге деньги, которые можно заработать в Иране, попадают в российские, индийские и китайские карманы.
Недавно прогремела новость о новых контактах французских компаний Renault и Total, которые не боятся инвестировать в иранскую экономику, после чего Франция начала представать в роли главного адвоката Ирана на Западе. Однако это исключение, а в целом западные страны продолжают считать Исламскую Республику Иран таким государством, каким она была в начале 80-х годов прошлого века: закрытым, консервативным и пропитанным мусульманским фанатизмом. Конечно, с точки зрения Запада, этот режим выглядит специфическим и неоднозначным, например, в сфере гражданских свобод или соблюдения прав человека, однако, тот, кто бывает в Иране, может заметить, что местный режим в последние годы пережил трансформацию. Западная «слепота» играет на руку Кремлю. В какой-то мере это, возможно, связано с тем, что в некоторых областях российская и иранская система функционирования государства и его управления напоминают друг друга.
Шаткий союз
Центр ирано-российского сотрудничества находится на Ближнем Востоке, хотя Россия и Иран преследуют в этом регионе разные стратегические цели. Он не входит в число приоритетов внешней политики Москвы, но играет в ней важную роль. Это связано с его географической и идеологической близостью к Кавказу и Средней Азии, которые россияне считают своей сферой влияния, а также с кремлевскими планами по восстановлению глобальной позиции России. В свою очередь, Иран, претендует на региональную гегемонию, вступая во все более ожесточенное соперничество с Саудовской Аравией.
Другие региональные враги Ирана — это, разумеется, Израиль и США. Американские влияния старается ограничить также Москва, и в этом лежит еще один ключ к пониманию ирано-российского сближения. Главным совместным успехом Ирана и России на Ближнем Востоке стало, несомненно, сохранение у власти в Дамаске Башара Асада. В итоге Тегерану удалось укрепить свою позицию в Плодородном полумесяце (который все чаще называют «шиитским»).
Трехстороннее сотрудничество Ирана, России и Турции в охваченной конфликтом Сирии позволило создать зоны деэскалации, что может стать первым шагом к установлению прочного мира.
Следует отметить, что переговоры с сирийской вооруженной оппозицией (эта задача легла главным образом на плечи российских дипломатов) стали возможны благодаря контактам Москвы с соперником Тегерана Эр-Риядом. И хотя Иран, с недоверием относящийся к суннитским силам, несколько раз пытался помещать Москве и провоцировал связанные с Саудовской Аравией вооруженные группировки, в итоге предварительное соглашение заключить все-таки удалось. В ближайшее время сложной задачей станет координация действий тройки игроков в сирийских зонах деэскалации.
Следующим нестабильным государством региона выступает Йемен. Иран поддерживает там антисаудовское движение повстанцев-хуситов, втягивая Эр-Рияд в войну, которая потребует много средств. Россия не заинтересована в изменении расклада сил на Аравийском полуострове, поэтому она не вмешивается в йеменский конфликт, хотя одновременно выступает против операций Саудовской Аравии. Однако наметившиеся в последнее время попытки сближения Москвы с Эр-Риядом вызывают обеспокоенность Тегерана, который опасается, что Россия изменит свою позицию по йеменскому вопросу. Ярким примером в этом контексте служит то, что Москва, которая трижды за последний год отказывалась одобрять кандидатуры претендентов на пост посла Йемена из-за их просаудовских позиций, согласилась принять в этой роли Ахмеда Салема Аль-Вахиши. Судя по всему, лоббистские усилия Саудовской Аравии наконец принесли плоды.
В ближайшее время также возрастет значение курдского вопроса. В эпоху холодной войны Советский Союз активно поддерживал курдских коммунистов на территории Ирана, в том числе Мехабадскую республику. Позднее в ходе ирано-иракской войны Москва поддерживала Хусейна и поставляла оружие иракской армии. Все это время россияне стремились раздробить Иран, разделив его по этническим линиям. Иранцы помнят об этом и внимательно следят за действиями России, тем более что сейчас предпринимаются попытки создать курдское государство в Ираке. В Иране живет несколько миллионов курдов, и Москва сохраняет с ними связи.
Брак по расчету
Есть еще один вопрос, не связанный с военными конфликтами: Россия и Иран ведут соперничество на энергетическом рынке. Не секрет, что отмена санкций против иранского нефтяного сектора, ставшая эффектом ядерного соглашения, нанесла удар по интересам Москвы. Она (как и Саудовская Аравия) хочет, чтобы мировые экспортеры снизили объем добычи, тем временем Иран стремится восполнить потери, которые он понес за годы действия санкционного режима.
Однако в этой сфере Москву и Тегеран сблизил антиамериканский фактор. Летом они подписали двусторонний договор о бартерных поставках иранской нефти, которые позволят отказаться во взаимных расчетах от доллара. Соглашение принесло плоды, в частности, способствовало снижению курса доллара на мировом рынке. Эксперты полагают, что именно это могло послужить поводом для введения американских санкций против Тегерана и Москвы.
Опыт прежних лет подсказывает, что западные санкции не всегда позволяют добиться желаемых эффектов. Тот факт, что они подтолкнули Иран к активизации торговых отношений с Москвой, сложно назвать благоприятным для ЕС и США. Отмена санкций была призвана оживить экономику Ирана и стать катализатором экономического бума, которого совершенно справедливо опасались Вашингтон и Иерусалим. С другой стороны, этот шаг был должен дать Западу возможность заработать на большом и емком рынке, на который в течение многих лет не поступало достаточного количества инвестиций. Между тем эйфория, связанная с надеждами на сотрудничество Запада с Ираном, пошла на спад, и Тегеран вместо того, чтобы сблизиться в экономической сфере с Евросоюзом, начал превращаться в государство с неприкрытой антизападной позицией, которое налаживает все более тесное взаимодействие с ЕАЭС.
Ни Москва, ни Тегеран не считают ирано-российские связи особенно дружественными или крепкими. Их отношения выглядят типичным «браком по расчету», сложившимся под давлением международных обстоятельств. Оба государства связывает сложное прошлое, но сейчас благодаря прагматичному подходу обеих сторон их контакты развиваются благоприятно. Россия и Иран составляют сильный союз и, судя по всему, они это понимают.
