«Насколько серьезной угрозой является Россия для Североатлантического альянса, можно предположить, судя по растущему числу кибератак», — заявил в интервью газете Hospodářské noviny генерал Петр Павел, председатель Военного комитета НАТО. Интервью он дал на конференции «Куда ты идешь, Чехия?», организованной институтом Aspen Central Europe и газетой Hospodářské noviny.
Hospodářské noviny: Чехия занимает третье место в списке стран-членов НАТО с самыми низкими расходами, выделяемыми на оборону. Они составляют около одного процента ВВП в год. Однако мы обязаны выделять в два раза больше. Насколько серьезно наша страна относится к обороне?
Петр Павел: С точки зрения альянса обязательства можно разделить на три категории: расходы на оборону, взнос на операции НАТО и участие в иной деятельности. В операциях мы участвуем, заполняем квоты в командном составе и вполне хорошо справляемся. А что касается расходов, то мы действительно оказались в хвосте НАТО. Если в ближайшее время мы значительно не повысим расходы так, чтобы они сравнялись с поступлениями от партнеров по альянсу, то постепенно начнем отдаляться от тех, кто действительно всерьез относится к вопросам обороны.
— Какие это будет иметь последствия для Чехии?
— Мы потеряем доверие к себе. А ведь взаимное доверие — один из принципов, который сплачивает альянс. По мере того как будет снижаться доверие к нам как к партнеру по альянсу, будет снижаться и готовность союзников прийти к нам на помощь в случае необходимости.
— Но способна ли Чехия по крайней мере противостоять новым угрозам, например дезинформации, которая является частью гибридной войны?
— Способность противостоять гибридным угрозам, прежде всего информационным и кибернетическим, сегодня находится в зоне ответственности, прежде всего, самих стран-членов. Альянс не несет централизованной ответственности за кибербезопасность. НАТО оказывает странам-членам помощь и старается, чтобы меры предпринимались как можно более централизовано. Однако основную роль в борьбе играют все-таки сами государства. Чешская Республика предприняла ряд мер для разоблачения дезинформации и для правильного реагирования на нее.
Но нам еще предстоит большая работа. Так, например, в Чехии существует аналитический центр «Европейские ценности», который специализируется на разоблачении дезинформации. Он предложил свои услуги НАТО. Центр организует международные мероприятия, где делится своими наработками с партнерами. Делится опытом и аналитическими методами очень важно, ведь это одна из важных составляющих борьбы с дезинформацией.
— Вы намекнули, что в информационном конфликте мы отстаем от России. Что и как нам нужно изменить?
— Россия обладает преимуществом, в первую очередь, потому, что является очень централизованным государством, которым уверенно управляет из Кремля президент Владимир Путин. Эту систему не сравнить с НАТО, в котором 29 членов, и им нужно приходить к единой точке зрения. Но, с другой стороны, поскольку в рамках альянса договариваются 29 стран, которые в итоге приходят к одному мнению, их решения в значительно большей мере легитимны.
— Меняется ли в последнее время угроза НАТО, исходящая от России? Растет ли она?
— Качественным показателем является число российских кибератак, которое растет год от года. Также увеличивается количество других российский операций, таких как влияние на выборы и другие демократические процессы в странах-членах НАТО. Также мы имеем дело с финансированием разных институтов, которые, как правило, являются лишь ширмой для продвижения российских интересов в государствах НАТО. Я говорю о разных организациях типа «друзей России». Все это подтверждает, что Россия готова воспользоваться любыми средствами, которые помогут ей победить в борьбе. Также она старается найти индивидуальный подход к каждому из членов НАТО и Европейского Союза, чтобы подорвать единство, лежащее в основе обоих объединений. Мы не должны позволить нас разобщить.
— Россия попыталась повлиять на выборы в США и в некоторых европейских странах. Пыталась ли она влиять и на выборы в Чехии?
— У меня нет в распоряжении данных об этом, поэтому я не могу назвать никаких конкретных цифр или привести пример. Но, учитывая то, как Россия действует во всех остальных странах, я удивился бы, если бы Россия не предприняла подобных попыток в Чехии и не воспользовалась бы всеми доступными ей средствами.
— Чего, собственно, добивается Россия? И понимаем ли мы вообще, чего хочет Москва?
— Не велика наука понять, чего добивается Россия. Она хочет вернуться к мультиполярному миру. Тут дело не в какой-то новой системе, а в том, как президент Путин смотрит на мир. В нем сильные делают то, что могут, а слабые — то, что должны. Россия хочет вернуться на мировую арену в качестве значимого игрока с четко определенной зоной влияния.
Разумеется, каким-то образом оказаться в российской зоне влияния — не в интересах Чешской Республики. Наша судьба уже сложилась иначе, и наши граждане выразили свою волю в пользу другого варианта.
— Генерал Карел Ржегка в книге об информационной войне пишет, что нельзя недооценивать риск военного конфликта с Россией. Вы с ним согласны?
— Все зависит от того, какими военными силами располагают обе стороны. У них обеих есть значительное число военнослужащих, а также, разумеется, высокоточная техника. Стороны контактируют и располагают ядерным оружием. Уже тот факт, что наши интересы во многом разнятся и зачастую конфликтуют, потенциально является причиной для возникновения конфликта. Мы должны стремиться поддерживать с Россией как можно более прозрачные связи и тем самым снижать риск столкновения.
— Если говорить об информационном конфликте, то Запад пока держит оборону. Должны ли мы, по-вашему, перейти в наступление и, например, усложнить жизнь России в преддверии ее президентских выборов?
— В рамках альянса мы заявили, что не собираемся отвечать теми же методами. Мы должны рассказывать об истинном положении дел и, скорее, работать в позитивном ключе. Мы должны стараться объяснять, чего добивается Россия, и каким образом она негативно влияет на происходящее в наших странах. Мы должны четко разъяснить нашим гражданам, что это тупиковый путь. А до граждан России мы должны донести, что НАТО не собирается дестабилизировать или захватывать Россию, что альянс не представляет угрозы для их страны. То есть мы должны опровергнуть то мнение об альянсе, которое популяризируется в России.
— Вы встретились с генералом Валерием Герасимовым, главой Генерального штаба РФ. Чувствует ли он себя победителем в гибридной войне, поскольку является автором той доктрины, которая должна предшествовать полномасштабной войне?
— Генерал Герасимов — профессиональный военный, и ведет он себя соответствующим образом. На нашей встрече не было никаких намеков ни на победу, ни на поражение. Не было и попыток навязать какую-то политическую позицию. К переговорам мы оба подошли практически, действуя в рамках политических задач, стоящих перед ним и перед нами. Только так мы можем продвинуться во взаимодействии.
— В следующем году Чехия отправит в Прибалтику военнослужащих для батальона НАТО. Может ли это заставить русских серьезнее задуматься над тем, чтобы сделать нас целью гибридной операции?
— Я не думаю, что это может сыграть большую роль. Когда мы принимаем участие в какой-то инициативе НАТО, Россия расценивает нас как единое целое. Так что отправка нашего подкрепления для сил, размещенных в Прибалтике, никак не изменит отношения России к нам.
— Достаточно ли серьезно чешское общество относится к российской угрозе?
— Судя по тому, что я мог наблюдать в последнее время, думаю, что мы поддаемся российскому влиянию, поскольку склонны преуменьшать российскую угрозу. Многие в нашей стране вообще не видят в России потенциальной угрозы, а наоборот, видят множество возможностей для сотрудничества. Это объясняется тем, что порой мы имеем тенденцию не замечать фактов, поведения России на международной арене, не видеть ее стратегии, не слышать, что говорят ее политики. Мы склонны недооценивать эту угрозу, а Россия будет всеми средствами, явными и скрытыми, добиваться того, чтобы утвердить нас в нашем заблуждении.
— Вы имеете в виду откровенно пророссийскую позицию чешского президента Милоша Земана?
— Его позиция известна НАТО, и, разумеется, все его представители с ней знакомы. Однако в альянсе также понимают, что Чешскую Республику представляет не только президент Земан.
