Из Москвы в Рим — и обратно в тот же день. Жизнь Сергея Викторовича Лаврова проходит в перелетах и саммитах. В 80-е годы перед падением Берлинской стены он был советником постоянного представительства СССР при ООН, с 2004 года занимает пост министра иностранных дел России при Путине, при этом являясь одним из его наиболее доверенных людей, а также одной из наиболее знаменитых фигур за пределами своей родины. 2 декабря он будет в Италии, где в третий раз появится на Форуме Мед, который проходит под эгидой министерства иностранных дел Италии и института ISPI, занимающегося исследованиями в области международной политики. Перед посещением форума Лавров дал газете Libero это эксклюзивное интервью.
Libero: Какие темы Вы намерены затронуть в ходе своего выступления на Средиземноморском форуме?
Сергей Лавров: Рад возможности вновь принять участие в третьей международной конференции «Средиземноморье: римский диалог», проводимой министерством иностранных дел и международного сотрудничества Италии и итальянским Институтом международных политических исследований.
Благодаря энергичной работе организаторов форум за непродолжительный период времени утвердился в качестве авторитетной и востребованной экспертной площадки для обсуждения актуальных проблем международной повестки в преломлении к средиземноморскому региону.
В ходе двух предыдущих встреч обсуждались темы, связанные с обеспечением безопасности в Средиземноморье, урегулированием кризисов и конфликтов на Ближнем Востоке и Севере Африки, противодействием международному терроризму. Дискуссии были интересными и содержательными, нацеленными на поиск эффективных решений широкого спектра вопросов.
Сегодня регион продолжает сталкиваться с многочисленными вызовами. В частности, имею в виду сохраняющуюся политическую и социально-экономическую нестабильность в целом ряде его стран, террористическую угрозу, радикализацию общественных настроений, неконтролируемый рост миграционных потоков.
Этим проблемам, а также российским подходам к их преодолению, планирую уделить особое внимание. Намерен подчеркнуть, что Россия готова к конструктивному взаимодействию со всеми ответственными игроками в интересах обеспечения мира, стабильности и безопасности в Средиземноморье. Только объединяя усилия, мы сможем этого добиться.
— В недавнем интервью нашему изданию посол России в Италии Сергей Разов подчеркнул большой ущерб, который антироссийские санкции наносят экономикам Италии и ЕС. Когда, по вашему мнению, Брюссель отменит самоубийственные рестрикции?
— Действительно, санкции наносят ущерб сотрудничеству России с Евросоюзом и его государствами-членами. Кстати, насколько мне известно, на это обращал внимание и Посол Италии в России
— Кто платит самую высокую цену?
— Сегодня очевидно, что раскрученные брюссельскими бюрократами по указанию из Вашингтона санкции бумерангом ударили по национальным европейским производителям. Они потеряли часть своих позиций на российском рынке и продолжают нести значительные убытки. Америка же ущерба не понесла, поскольку наш товарооборот с ней мизерный.
Получается, свои антироссийские задачи в американском истеблишменте хотят решать за счет европейцев и руками европейцев. Предлагаю над этим задуматься. Недавно у меня была возможность пообщаться с представителями европейских компаний, работающих в нашей стране. Их позиция однозначна: рестрикции и вмешательство политиков в деловую жизнь не нужны бизнесу.
— Когда, на ваш взгляд, Брюссель снимет с России санкции?
— Что касается судьбы санкций, то этот вопрос, разумеется, надо адресовать не Москве, а Брюсселю. Надеемся, что в структурах Евросоюза найдут в себе силы отказаться от выстраивания российской политики по принципу «наименьшего общего знаменателя» — перестанут идти на поводу у немногочисленной, но крайне агрессивной группы русофобов внутри ЕС. Со своей стороны мы будем развивать взаимодействие такими темпами, к которым готовы европейские партнеры.
— Удалось бы Западу разгромить ИГИЛ (запрещенная в России организация — прим. ред.) в Сирии без помощи российских ВКС?
— Из вашего вопроса у читателя может сложиться неверное впечатление, будто исключительно Запад борется с ИГИЛ, а Россия как бы в этом помогает. Ситуация иная. Ведомая США так называемая антиигиловская коалиция создана в обход Совета Безопасности ООН и действует в Сирии без координации с законным правительством этой страны, что по сути является нарушением международного права.
Что касается эффективности ее действий, то к середине 2015 года стало ясно, что она не справилась со взятой на себя задачей по борьбе с ИГИЛ. Игиловцы расширяли свой «халифат», создавали квазигосударственные структуры, начали выпускать собственную валюту. Под их властью оказалось почти 70% территории Сирии. Несмотря на громкие заявления о «победах» из штаба коалиции, ИГИЛ продолжало активно распространять свою человеконенавистническую идеологию, совершать кровавые акции устрашения как в регионе БВСА, так и за его пределами.
Осознавая, к чему может привести усиление этой и подобных ей террористических структур, Россия приняла решение оказать помощь правительству САР в противодействии распространению терроризма в любых формах вне зависимости от национальной и религиозной окраски.
— Как было организовано российское вмешательство?
Приведу некоторые цифры, свидетельствующие о том, что в практическом плане было сделано для разгрома ИГИЛ. За два года операции ВКС России ликвидировано более 900 тренировочных лагерей, свыше 660 мастерских по производству боеприпасов и 1,5 тысячи единиц военной техники террористов. Освобождено порядка 1000 городов и населенных пунктов.
— Как, по-вашему, будет развиваться ситуация в Сирии?
— В 2015 году президент Владимир Путин выступил с инициативой о формировании широкой международной коалиции под эгидой ООН. Наши призывы к совместной борьбе с ИГИЛ, к сожалению, не были вовремя услышаны. Только относительно недавно у западных партнеров стало укрепляться понимание того, что с террористами надо бороться, как говорится, всем миром. Важным политическим событием стало заявление президентов России и США по Сирии, сделанное «на полях» саммита АТЭС в Дананге 11 ноября. В нем зафиксирована совместная нацеленность довести до конца борьбу с ИГИЛ на востоке САР. Перспективы налаживания взаимодействия на антитеррористическом направлении обсуждались в ходе телефонного разговора Владимира Путина и Дональда Трампа 21 ноября.
— Россия продолжает надеяться на улучшение отношений с США, несмотря на Рашагейт и недружественные шаги Вашингтона?
— Ситуация в двустороннем взаимодействии остается крайне непростой. Вашингтонский истеблишмент захлестнула волна русофобских настроений, спровоцированная определенными политическими силами, не желающими смириться с итогами прошлогодних выборов президента США.
Пока трудно однозначно спрогнозировать последствия нынешнего сложного этапа. Поляризация мнений в США достигла беспрецедентного для последних десятилетий уровня: она распространяется не только на политическую и экономическую сферу, но и затрагивает весь спектр вопросов общественной жизни.
— Какую роль во всем этом играет президент Дональд Трамп?
— Судя по всему, в Белом доме еще не выработали внятного подхода на российском направлении. Сам президент Дональд Трамп, как и в период избирательной кампании, продолжает заверять, что хотел бы добиться нормализации связей, наладить взаимодействие по актуальным международным темам. Он не раз говорил об этом президенту Путину по телефону и при личном общении, в том числе на ноябрьском саммите АТЭС в Дананге.
На практике же, к сожалению, многие конкретные действия команды Дональда Трампа носят инерционный характер, по сути мало чем отличаясь от курса Барака Обамы. Более того, с подачи антироссийского лобби в Вашингтоне предпринимаются все новые недружественные шаги в различных областях, включая расширение односторонних рестрикций, реализацию глобальных противоракетных планов, наращивание американского и натовского военного присутствия у наших границ, усилия по дискредитации внешней политики России.
— Значит, вы смотрите в будущее без оптимизма?
— На волне русофобской истерии в США принят направленный против нас закон «О противодействии противникам Америки посредством санкций». Беспрецедентным выпадом стало закрытие американскими властями генконсульства России в Сан-Франциско и захват пяти дипломатических объектов, являющихся нашей государственной собственностью.
Так что пока нам сложно ожидать каких-либо положительных шагов со стороны Вашингтона. Из-за разгула русофобии за океаном потенциал сотрудничества в мировых и двусторонних делах в значительной части остается незадействованным. Закрепление же в США на законодательном уровне России как «противника» — глупость и безответственность. По крайней мере, мы, из России, не смотрим на США через аналогичную оптику. Напротив, всегда относились с уважением к американскому народу и его достижениям.
— Как вы намерены решить эту проблему?
— Иными словами, продолжим действовать прагматично, не стремясь к конфронтации. Исходим из того, что в общих интересах России и США — добиваться сопряжения усилий в борьбе с терроризмом, вместе противостоять наркотрафику, распространению ОМУ, организованной преступности. Всегда востребована координация в урегулировании острых региональных кризисов. Как не раз подчеркивал президент Путин, Россия открыта к конструктивной совместной работе с США по всем вопросам, готова пройти свою часть пути для стабилизации и оздоровления отношений, деградировавших в последние годы не по нашей вине.
Надеемся, что здравый смысл в обозримом будущем все-таки вернется в вашингтонские коридоры власти.
При этом, разумеется, будем и впредь отвечать на любые недружественные шаги в соответствии с принципом взаимности.
— Россия успешно решила проблемы, связанные с миграцией из бывших советских республик. Что должны сделать ЕС и страны-члены, чтобы остановить наплыв мигрантов из североафриканских стран, поддерживаемый международной организованной преступностью?
— Поразивший Европу масштабный миграционный кризис — прямое следствие порочной практики «экспорта» государственного устройства, вмешательства во внутренние дела суверенных государств, прежде всего Ближнего Востока и Северной Африки. Такие недальновидные действия привели к ослаблению или краху институтов власти, гуманитарным катастрофам, всплеску терроризма и экстремизма, что спровоцировало массовый исход граждан из региона.
Очевидно, что эффективное решение миграционных проблем Европы невозможно без устранения их первопричин. Необходимо удвоить усилия по мирному, политико-дипломатическому урегулированию кризисов и конфликтов, прежде всего в Сирии, Ливии, Ираке, Йемене. Оказать странам региона содействие в укреплении или восстановлении государственности, социально-экономической реабилитации, становлении на путь устойчивого развития. Продолжать бескомпромиссную борьбу с террористической угрозой, как это предусматривает уже упоминавшаяся мной инициатива президента Путина по формированию широкой антитеррористической коалиции под эгидой ООН.
Сегодня важно обеспечить надлежащий контроль за миграционными потоками, в частности исключить возможность проникновения в европейские страны террористов вместе с людьми, действительно нуждающимися в помощи. Недопустимо, чтобы беженцы становились объектом политического манипулирования со стороны сил, разжигающих этническую, религиозную и социальную ненависть, и, тем более, чтобы лагеря беженцев использовались для вербовки и подготовки боевиков. Одновременно важно противодействовать ксенофобии, расизму и нетерпимости по отношению к самим мигрантам.
— Как конкретно вы намерены действовать?
— Мы готовы к продолжению сотрудничества с ЕС в миграционной сфере, обмену опытом по решению миграционных проблем. Заинтересованы в скорейшем возобновлении контактов в рамках Диалога Россия-ЕС по миграции. Разумеется, открыты к укреплению взаимодействия с Евросоюзом в вопросах противодействия терроризму.
И последнее. Исходим из того, что страны, активно участвовавшие в дестабилизации обширных пространств БВСА, должны нести первоочередную и наибольшую ответственность за оказание помощи беженцам и вынужденным мигрантам. В этой связи рассматриваем продвижение рядом государств концепции «разделения ответственности» как попытку переложить соответствующее бремя на чужие плечи.
— Как вы оцениваете ситуацию на юго-востоке Украины?
— Ситуация на юго-востоке Украины остается сложной. Из-за нежелания Киева отказаться от силового варианта решения «проблемы Донбасса» добиться устойчивого прекращения огня не удается.
— Разве в регионе не было объявлено перемирие?
— «Школьное перемирие» — по случаю начала нового учебного года, — объявленное решением минской контактной группы с 25 августа 2017 года и поддержанное лидерами «нормандской четверки», хотя и способствовало заметному снижению градуса напряженности на линии соприкосновения, пока не привело к полному прекращению обстрелов. Доклады мониторинговой миссии ОБСЕ свидетельствуют о непрекращающихся нарушениях режима «тишины», виновником которых остаются вооруженные силы Украины.
И в этом нет ничего удивительного. Сам президент Порошенко пообещал в любой момент вернуть ракетные и артиллерийские части, чтобы использовать эти запрещенные Минскими договоренностями вооружения против мирного населения Донбасса. Слова не разошлись с делами. Например, вечером 5 ноября ВСУ нанесли удар по пригородам Донецка с использованием систем «Град».
— Это весьма серьезные обвинения…
— Украина не соблюдает договоренности лидеров «нормандского формата» в Берлине в октябре 2016 года по разведению сил и средств в трех пилотных районах на линии соприкосновения.
Минские договоренности устанавливают четкую очередность шагов, увязывая военные и политические вопросы в один «пакет». В решении этих проблем важна если не синхронность, то как минимум четкая последовательность. А вот с этим у Киева — большие сложности. Там упорно твердят о невозможности выполнения политической части «Минска-2» без обеспечения режима «полной тишины» в Донбассе. Требуют капитуляции и разоружения ополченцев. Вновь педалируют проблему контроля над границей, что является последним этапом Минских соглашений.
При этом киевские власти категорически не хотят признавать, что ключом к урегулированию остается поиск компромисса в рамках прямого диалога с Донбассом. Эта аксиома — фундамент достигнутых в Минске договоренностей, альтернативы которым нет. Необходимо решить проблемы предоставления юго-востоку страны закрепленного в конституции особого статуса, проведения в регионе местных выборов, амнистии, осуществления реальной децентрализации. Без этого достичь устойчивого урегулирования невозможно.
— Останется ли Крым навсегда в составе России?
— Эта тема закрыта раз и навсегда. Напомню, что речь идет о свободном, демократическом волеизъявлении жителей Крыма, которые сделали осознанный выбор в пользу мира и процветания. Такая форма реализации права на самоопределение была единственно возможным способом защиты жизненно важных интересов народа перед лицом разгула национал-радикальных элементов на Украине, которые пришли к власти в результате совершенного ими в феврале 2014 года государственного переворота. Сегодня очевидно, что выраженная на референдуме воля жителей полуострова позволила им избежать ужасов гражданской войны — того, что на протяжении более трех лет киевские власти вытворяют в Донбассе.
— Жители Запада, занимающие пророссийскую позицию, считают, что Владимир Путин в России создает цивилизационную модель, основанную на традиционных ценностях, христианстве и защите семьи, альтернативную глобалистской, размывающей национальную идентичность народов?
— В России, исторически построенной на основе мирного сосуществования культур, религий и этносов, уделяют большое внимание сплочению общества вокруг непреходящих духовно-нравственных ориентиров. Видим в этом важнейшую составляющую в деле обеспечения динамичного, поступательного развития страны, упрочения ее позиций в международных делах. При этом мы никому ничего не навязываем, не учим жизни других. С уважением относимся к праву народов мира самим выбирать модели политического и социально-экономического устройства.
— Это не связано ни с какими действиями Запада?
— У нас вызывает обеспокоенность проводимая рядом государств Запада линия на подмену общечеловеческих ценностей псевдолиберальными — причем не только у себя дома. Не прекращаются попытки их агрессивного экспорта, что встречает возрастающее сопротивление других народов, стремящихся сохранить свой жизненный уклад, собственную национальную идентичность.
Убеждены, что в основе солидарности мирового сообщества должны быть традиционные идеалы, общие для основных мировых религий и культур. Очевидно, что без укрепления нравственной основы международной жизни невозможно эффективно решить многочисленные проблемы современности. Будем и впредь способствовать выстраиванию межгосударственного общения на принципах честности, правды и справедливости.
— Россия строит новый многополярный мир. В чем заключается ваша геополитическая концепция?
— Прежде всего хотел бы отметить, что мы ничего не строим. Конфигурация международной системы определяется объективными факторами. Очевидно, что попытки выстроить или «подверстать» миропорядок под себя обречены на неудачу.
События последнего времени наглядно свидетельствуют, что усилия узкой группы государств во главе с США сколотить однополярную модель мироустройства, адаптировать институты холодной войны к современным реалиям потерпели фиаско. Мир не стал ни «западноцентричным», ни более безопасным и стабильным. Остаются неурегулированными старые кризисы и конфликты, появляются новые вызовы безопасности. Особую опасность по-прежнему представляет беспрецедентный всплеск международного терроризма.
— Пока вы только анализируете действия других. А что же делает Россия?
— Сегодня мы говорим о становлении более справедливого и демократического полицентричного или многополярного мироустройства. Это объективный процесс, связанный с появлением и укреплением новых экономических и политических центров силы в Азиатско-Тихоокеанском регионе, Латинской Америке, Африке, стремящихся проводить самостоятельную внешнюю политику и активно участвующих в формировании международной и региональной повестки дня. Многополярность воплощает в себе разнообразие культурно-исторических традиций и политико-экономических систем, стремление народов самим определять свою судьбу.
Попытки затормозить эту тенденцию, обернуть ее вспять, удержать свои доминирующие позиции лишь чреваты усилением хаоса и нестабильности. В общих интересах — сделать процесс формирования обновленной международной архитектуры устойчивым и предсказуемым. В этих целях востребовано возвращение к сформулированным в Уставе Всемирной организации ключевым принципам международной жизни, включая суверенное равенство государств, невмешательство в их внутренние дела, мирное урегулирование споров.
