Давос — Российские лыжники, которым разрешили участвовать в Олимпийских играх, сделают это.
Об этом рассказал немецкий тренер российской сборной Маркус Крамер (Marcus Cramer) в интервью для Dagens Nyheter.
Он продолжает настаивать на невиновности отстраненных лыжников, и у него может случиться острый кризис в системе руководства.
Временами где-то вдалеке, в отеле швейцарского Давоса, играет на рояле пианист, несколько туристов дружно смеются, сидя на диванах в холле, а за столом из соснового дерева в сельском стиле руководитель российской лыжной команды пытается взять себя в руки после известия, полученного около суток назад.
Россию как нацию отстранили от Олимпийских игр. Но российские спортсмены могут участвовать в соревнованиях под нейтральным олимпийским флагом.
Таким стало решение Международного олимпийского комитета после истории о масштабном допинге под руководством государства, кульминация которой пришлась на Олимпийские игры, в 2014 году проводившиеся в самой России — в Сочи.
«Ощущения очень тяжелые. Особенно учитывая, что мы не знаем, каким спортсменам позволят стартовать, а каким — нет. Мы не знаем, на какие правила станет ориентироваться та группа, которая будет принимать решение», — говорит Маркус Крамер.
«Настроение у лыжников неважное. Их мечтой и главной целью были Олимпийские игры, а сейчас, 7 декабря, они не знают, позволят ли им выйти на старт. Само собой, тяжело сфокусироваться на сегодняшней тренировке».
Однако ему известно кое-что другое. Нечто, что может коснуться тренера шведской сборной по биатлону Вольфганга Пихлера (Wolfgang Pichler).
«Тренеры, врачи и физиотерапевты, которые были в российской команде в Сочи, не смогут присутствовать на этих Олимпийских играх», — говорит Маркус Крамер, который пришел в сборную в 2015 году.
«Я потеряю минимум трех тренеров и еще четыре-пять человек из руководительского состава. Будет очень трудно успеть организоваться к Олимпийским играм. Хорошо, что у наших лыжников есть шанс поучаствовать в олимпийских соревнованиях, но для многих спортсменов важно, чтобы их тренеры были вместе с ними на этом масштабном турнире».
Dagens Nyheter: Вы уже начали искать новых руководителей?
Маркус Крамер: Нет, о руководителях я узнал только сегодня. Нам придется начинать с нуля.
— У лыжников есть мотивация ехать на Олимпийские игры?
— Да. Русский народ гордится своей нацией, и для российских спортсменов важно, что сегодня они получили поддержку от российского правительства в связи с этой поездкой. Это дает им мотивацию.
У нас много способных молодых лыжников. Это будущее российского лыжного спорта на длинных дистанциях. Если мы не сможем участвовать в Олимпийских играх, это будет означать проблемы для этого спорта в России в будущем.
— Как вы думаете, русская сборная в Сочи употребляла допинг?
— Я могу сказать лишь то, что уже сказали мои лыжники. Они говорят, что абсолютно никакого допинга не было.
Маркус Крамер заговорил об олимпийском чемпионе на дистанции 50 км Александре Легкове. Он входит в число лыжников, отстраненных Международной федерацией лыжного спорта и МОК.
— Легков выиграл в последнем перед Олимпийскими играми забеге в Доббьяко, и у него брали тогда пробы. Зачем ему было принимать допинг, если он и так был победителем? Его проверяли и в Лахти, сразу после Олимпийских игр.
— Но если допинг был, возможно, спортсмены просто об этом не знали?
— Это возможно. Я постоянно спрашиваю лыжников: «Что случилось?», и они всегда отвечают: «Маркус, я не принимал никакого допинга».
— А что вы скажете об информации Григория Родченкова (бывшего руководителя антидопинговой лаборатории в Сочи, а сейчас — ключевого свидетеля МОК) о том, что лыжники полоскали рот допинговой смесью, которую не должны были обнаружить?
— Александр Легков говорит, что никогда не встречался с этим человеком и ничего такого не делал. Я хорошо узнал Александра, разъезжая с ним вместе по 250 дней в году, и я верю ему.
— Но ведь можно же что-то делать тайно, за спиной?
— Да, это все могут. Но когда ездишь вместе так много, становишься вроде как семьей. Когда взрослый мужчина плачет и говорит, что не знает ничего ни о каких манипуляциях с пробами, я ему верю.
Я считаю, что проблема в том, что так много всего, похоже, основывается на информации, полученной от одного человека, Родченкова. А говорит ли он правду, мы не знаем.
По моему мнению, МОК больше всех отвечает за безопасность и анализы проб во время Олимпийских игр. Не Россия как олимпийская страна и уж точно не участники.
Я не понимаю, почему прошло столько времени, а мы так и не узнали ничего нового. Они (МОК) говорят, что полагают, что мы (российская команда) знаем, что случилось в Сочи, у них есть слова Родченкова и царапины-следы на пробирках. Но нет никаких положительных результатов.
— Но следы на пробирках — это ведь нарушение допинговых правил, не так ли?
— Да, но я слышал, как судебные эксперты говорят, что такие отметины могут возникнуть при производстве или когда пробирку закрывают.
Мне кажется странным, что некоторые из тех, кто участвовал в Играх Сочи, отстранены, а другие — нет. Если пробы подменялись, почему выбрали одного лыжника, а не другого?
— Как вы добиваетесь, чтобы лыжники сохраняли мотивацию и концентрировались на тренировке?
— Я надеюсь, они не очень сильно обращают внимание на все, что происходит вокруг. Они могут прочитать об этом в интернете, но я стараюсь разговаривать с ними лишь о том, что нужно делать, чтобы развиваться.
— Сколько из них выйдут на старт на Олимпийских играх, как вы думаете?
— Надеюсь, шесть женщин и шесть мужчин.
— И они хотят ехать и соревноваться под нейтральным флагом?
— У тех, с кем я успел поговорить, мотивация ехать есть. Особенно потому, что они хотят показать, что они чисты и при этом могут добиться хороших результатов, они считают, что это важно для российского лыжного спорта.
