После долгой интригующей паузы, после активного обсуждения многочисленных версий о том, почему Путин может отказаться от участия в выборах, он, наконец, заявил: хочу быть президентом России еще 6 лет. Существует ли хоть малейшая вероятность того, что он проиграет, на что может пойти Путин, чтобы сделать свою победу наиболее эффектной, кто играет им как «восковой куклой» и какую сделку глава Кремля заключил с Западом — об этом и многом другом в интервью «Обозревателю» рассказал российский политолог Дмитрий Орешкин.
«Обозреватель»: Путин заявил, что все-таки идет на выборы. Есть ли хотя бы минимальная вероятность, что он проиграет?
Дмитрий Орешкин: Нет. Было понятно, что он не может не пойти. И точно так же понятно, что он не может не выиграть. Искусственно создавалась некая интрига: боже мой, а вдруг он не пойдет, а вдруг с ним какая-нибудь беда, а вдруг преемник. Но тут интрига в другом. Выборы теряют привлекательность, русский народ устал от всех этих победных разговоров, поэтому явка не будет слишком высокой. Ставилась задача обеспечить 70%. Этого не будет точно — думаю, что не будет даже 60%. Но поскольку на выборы не пойдут те, кто сомневается, и те, кто не хочет поддерживать Владимира Путина, среди тех, кто отдаст свой голос, повысится доля путинских сторонников. Поэтому он наберет много, но при относительной низкой явке.
— Мы понимаем, что Путин образца 2017 года — совсем не тот, что Путин образца 2000 года. Что будет представлять собой Путин образца 2018 года?
К вопросу о Путине-2018. Это будет период уже даже не стагнации, а движения под горку. По ряду причин. Он действительно уверовал, что он оторвался от земли, что он — владыка, что он бога за бороду держит. Ему это благополучно внушили. При всем его природном уме он, похоже, в это поверил. Это значит, что он превращается в восковую фигуру, это значит, что им начинают играть. Причем, играть конкурирующие силы, манипулировать им.
Например, скандал с Плотницким — это явный признак того, что Путина поставили перед фактом, потому что всю стратегию Суркова и всю администрацию президента, вежливо выражаясь, бортонули силовики. И те были вынуждены с этим смириться. Кстати говоря, Плотницкого, который пришел к власти в результате «свободного выбора свободного луганского народа», который как бы был избран на «свободных» выборах, выкинули за борт.
Виртуально Путин становится владыкой, демоном или ангелом, парящим в небесах, а в реальности он уже как-то не очень и нужен, потому что создал систему, которая работает сама по себе и генерирует ночные кошмары. Экономического развития не будет, будет стагнация. Раздражение людей будет нарастать, мы видим это уже сейчас по социологическим данным. Улучшить ситуацию позитивными методами не удастся, поэтому придется улучшать негативными, то есть находить врагов и предателей: саботажников, вредителей и так далее. Дальнейшее замыкание и оттеснение России на периферию.
Но для объективности важно сказать, что это не только проблема лично Путина. Это проблема всего постсоветского истеблишмента, потому что советская власть означала олигархат и полную олигархическую собственность группы товарищей, которые представляли высшую номенклатуру на всю страну. Их функция описывалась тремя понятиями: владеть, распоряжаться и отчуждать. Когда эта система рушится, все равно остается представление о том, что страна должна быть чья-то. И вот Россия — это страна Путина. Он владеет ею. Точно так же, как Белоруссия — это страна Лукашенко. То же самое неизбежно и на Украине.
— Вы сказали о том, что явка на выборах будет достаточно низкой. Нужна ли Путину новая победа накануне выборов, чтобы мобилизовать электорат?
— Победа, конечно, нужна, но я не вижу, где он ее может добиться. С моей точки зрения, сейчас основная проблема Путина состоит в том, что он создал себе национал-патриотический электорат, требованиям которого он не способен соответствовать. Он в глазах этого электората смотрится как слабак. Донбасс присоединить боится…
— Но Крым ведь отобрал.
— Да, но Крым уже не актуален, он перестал радовать. Хотелось бы нового подвига. На олимпийские санкции ответить ударом по Нью-Йорку — кишка тонка. Народ в соцсетях бушует: как так, американцы навязывают нам свои правила, а Путин молчит. С Трампом облажался. Так что он на самом деле начинает побаиваться этого национал-патриотического фланга.
Поэтому, как это ни странно звучит, Путину сейчас нужна поддержка крупногородского космополитического европеизированного электората в России. Поэтому он выдвигает Ксюшу Собчак, поэтому он награждает Людмилу Михайловну Алексееву государственной премией, поэтому он пытается притормозить усиление силовиков. А они на самом деле усиливаются.
Подвига в военно-патриотическом отношении он совершить не может. Наоборот — он пытается стяжать себе лавры миротворца, например, выводит войска из Сирии. Но в глазах общественного мнения это не подвиг. Подвиг — это когда кому-то дали по морде. Или даже не дали по морде, а наплевали на международные правила.
Возвращаясь к Крыму. Хорошие социологи, которые понимают социокультурные вещи, говорят: люди рады не столько присоединению Крыма — у них денег нет в этот Крым съездить. Они рады тому, что Россия нарушила международные правила. В их представлении это показатель силы, потому что эти правила как бы навязаны нам Соединенными Штатами, а мы на них положили с прибором. И это вызывает восторг — что мы наконец-то поднялись с колен.
Подвиг нужен, но на внешнем рынке его не получается. А на внутреннем я вижу только один способ совершить подвиг: опять разоблачить каких-то врагов, которые рабочему классу подбрасывают в кашу толченое стекло.
— Кстати, насчет разоблачений. Предположительно в феврале будут обнародованы результаты расследования, проводимого финансовой полицией США в отношении российских олигархов. Какую роль этот факт может сыграть в контексте выборов?
— Думаю, что умеренность нынешнего курса Путина отчасти связана и с тем, что он пытается выстроить сделку с Западом. В его представлении все продается, все покупается. Он понимает, что плохи дела с «Боингом», он понимает, что плохи дела с деньгами на Западе, в том числе с его личными деньгами и с деньгами его окружения. Поэтому он пытается вступить в сделку: мы не делаем чего-то слишком плохого, а вы не публикуете о нас слишком плохое.
Думаю, с «Боингом» это не получится, потому что уж очень большой резонанс. А вот с публикацией данных, наверное, получится. При этом санкции будут введены. Ну и черт с ними, с санкциями — для него и для его ближайшего окружения это не большая беда. А вот публикация данных — это серьезный удар. Его противники — а он ухитрился за последние пять лет весь мир сделать противниками — конечно, постараются это опубликовать. И это очень интересный вопрос.
— Вы сказали, что Путин сегодня пытается примерить на себя роль миротворца. Что с миротворческой миссией ООН на Донбассе? На чем будет поставлена точка?
— Точку не поставят. Даже запятую не поставят. Будет бесконечное многоточие, как с минским процессом. Миротворцев в «ЛНР» и «ДНР» запускать не будут, потому что это будет воспринято как слабость Владимира Путина. Так что до марта он точно не сможет этого сделать. После марта — может, удастся что-то такое провести.
