Из-за ненадежности союзников и недостаточного опыта взаимодействия с политическими силами в регионе российское влияние в Сирии строится на хрупком фундаменте.
Поскольку политический контроль в Сирии сосредоточен в руках сразу нескольких влиятельных региональных игроков, излишнее доверие к режиму Асада, у которого Россия ищет защиты для собственных интересов, является стратегической угрозой. Несмотря на пересекающиеся в настоящий момент интересы ни режим, ни его иранских союзников нельзя назвать надежными партнерами. Как только начнет вырисовываться конкретное политическое решение и Сирия приступит к восстановлению, конкурирующие и конфликтующие интересы могут выйти на поверхность особенно в свете новых региональных договоренностей.
Хотя во время своего неожиданного визита в Сирию Владимир Путин заявил о выводе российских войск, эти факторы на самом деле побудили Россию разрабатывать новые инструменты, которые позволили бы ей извлечь максимум пользы из собственных завоеваний и защитить свои интересы в Сирии.
Сильные и слабые стороны России
На территории Сирии расположены семь российских военных баз, в которых проживает около шести тысяч человек, а также находится примерно тысяча российских сотрудников военной полиции, которые рассредоточены по всем зонам деэскалации и районам, освобожденным от сил оппозиции в результате недавних соглашений по урегулированию. Россия также поручила нескольким частным силовым службам задачу проведения специальных миссий — под предлогом войны против ИГИЛ (террористическая организация, запрещена в России) и защиты российских энергетических объектов и инвестиционных проектов; к ним относится военизированная группа ЧВК Вагнера, которая, согласно источникам, располагает в Сирии примерно 2500 бойцами.
Между тем Россия понимает, что в одиночку не способна гарантировать свои интересы в Сирии и что для этого ей необходима поддержка местных партнеров. А значит, Москва предпринимает усилия сразу на двух отдельных фронтах. Один из них, вертикальный, направлен на установление долгосрочного влияния в государственных учреждениях, в частности в военной сфере и аппарате госбезопасности, путем инвестирования во влиятельных лиц, принимающих решения, таких как генерал Али Мамлюк, директор Главного управления национальной безопасности партии БААС, и генерал Диб Зейтун, руководитель Главного управления сирийской разведки, речь идет о двух наиболее авторитетных сотрудниках службы безопасности.
Другой — горизонтальный. Россия стремится напрямую развивать отношения с влиятельными политическими силами страны, чтобы укрепить свои позиции в местных сообществах, намереваясь сбалансировать растущее влияние Ирана в сирийском обществе. Эти отношения могут быть использованы в качестве рычага влияния в ходе политических переговоров с целью отстоять российские интересы, а также для нахождения местных партнеров и гарантов российских инвестиций.
Российский Центр примирения враждующих сторон на авиабазе Хмеймим играет ключевую роль в налаживании диалога среди местных политических сил; однако механизм общения и те, кто несет за него ответственность, могут отличаться в зависимости от того, кто контролирует соответствующие области. При содействии Бюро национальной безопасности Россия через сотрудников Центра примирения смогла вступить в контакт с местными влиятельными игроками в подконтрольных режиму районах, включая различные политические партии, видных деятелей, религиозных лидеров и вождей племен. По военным каналам и каналам безопасности, таким как авиабаза Хмеймим и российское министерство обороны, или по политическим каналам, управляемым российским Министерством иностранных дел вместе с базой Хмеймим, ей также удалось пообщаться с курдами.
Однако, налаживая контакты с влиятельными фигурами в контролируемых оппозицией районах и одновременно испытывая на себе влияние многочисленных региональных игроков, Россия оказывается в затруднительном положении. Чтобы справиться с этими проблемами, она использует целый ряд механизмов общения с этими группами в попытке их кооптировать. Для общения с местным руководством в осажденных районах, таких как Хомс и Восточная Гута, Россия прибегает к помощи важных политических деятелей, например, Ахмада Джарбы. Она также обращается в местные комитеты примирения (в основном состоящие из местных высокопоставленных лиц и связанных с режимом технократов), у которых есть собственные каналы связи, которые можно использовать для общения с местной оппозицией, как это было в Эт-Талле незадолго до вывода Свободной сирийской армии.
По словам активиста из северного Хомса, в своем диалоге с местным руководством Россия также очень сильно зависит от кадров мусульманской военной полиции Чечни, свободно владеющих арабским языком. Кроме того, Москва использует дипломатию второго порядка для взаимодействия с местными влиятельными игроками и открытия тайных каналов передачи информации посредством связей с региональными державами.
До сих пор Россия в своем общении с местными политическими силами применяла подход «кнута и пряника» с целью упрочить свое влияние: она предлагала такие преимущества, как обеспечение и финансирование безопасности, а также гарантировала им место за столом переговоров и долю доходов от реконструкции. Между тем никуда не делись и характерные для прошлой модели более жесткие меры по оказанию давления: когда местных влиятельных игроков делают мишенями будущих военных операций, либо используют местных конкурентов с целью кого-то оттеснить, либо отдают предпочтение одной группе в ущерб другой в процессе политического урегулирования и подготовки восстановления.
Долгосрочные задачи
Несмотря на то, что Россия добилась стабилизации своего военного присутствия и узаконила собственные подразделения сил безопасности в Сирии, она продолжает сталкиваться с трудностями в сфере обретения преимуществ в государственных учреждениях и сирийском обществе, где российским усилиям противостоит Иран. Наличие множества центров власти, опора на повстанцев и слабые институты ограничивают усилия России по укреплению влияния в остальной части Сирии. Кроме того, Москве нелегко налаживать диалог с многочисленными политическими игроками и различать их требования, связи и пристрастия в отношении других региональных держав — все это значительно ослабляет российские стратегические позиции в Сирии.
Айман Алдассоуки — сотрудник Центра стратегических исследований. В настоящее время является магистром международных отношений Университета Гази. Предмет его научных интересов — управление и местные советы, движения джихада и междгосударственные отношения на Ближнем Востоке.
