В настоящее время в Европе ведется «Большая игра». В XIX веке «Большой игрой» называли геополитическое соперничество между Россией и Великобританией за сферы влияния в Азии. На этот раз Европа — шахматная доска и в то же время одно из действующих лиц. Это вдвойне повышает напряженность ситуации: сможет и захочет ли Европа противостоять усилиям России, направленным на усиление зависимости континента от себя?
Игра, которая сейчас подходит к своей финальной стадии, ведется вокруг нового газопровода «Северный поток — 2». Давайте вспомним: в 2005 году федеральный канцлер Герхард Шредер в качестве одного из последних своих актов в должности инициировал строительство первого газопровода через Балтийское море — «Северного потока — 1» — и вскоре оказался на высокооплачиваемой должности в компании, курирующей проект «Северный поток». Вместо того чтобы, как планировалось, провести второй газопровод через Польшу, впервые трубу проложили через Балтийское море, что обошлось намного дороже. «Северный поток — 1» используется на протяжении многих лет, даже если он и не был никогда полностью загружен.
Тем не менее в 2018 году должно начаться строительство «Северного потока — 2». Российские функционеры давно уже не делают тайны из того, что стратегической целью проходящих через Балтийское море газопроводов является возможность «отключения» транзитной страны Украины. Однако и в Дании, и в Швеции, и в Финляндии появляются сомнения — в последние недели повсюду проводятся процедуры согласования проекта. Теперь противится и Брюссель — пытаясь, согласно юридическим нормам ЕС, овладеть морскими газопроводами.
При этом сторонники «Северного потока» заявляют, что потребление газа в Европе будет оставаться стабильным (что можно оспорить). Они говорят, что нужно строить новые газопроводы, чтобы соответствовать такому сценарию. «Диверсификация» источников энергии — так это называют создатели «Северного потока». Но газопроводы предполагается проводить только в Россию — через Балтийское море, через Черное море, через Турцию. «Диверсификация» — это ложное оправдание необходимости «Северного потока». При этом уже сейчас Россия — крупнейший поставщик природного газа, нефти и твердого топлива как для Германии, так и для Евросоюза в целом. «Северный поток» — противоположность диверсификации.
Но почему нужно быть против того, чтобы Германия и Европа получили еще больше газа из России и стали еще более зависимыми от сегодняшних московских властителей? По двум причинам: во-первых, во имя интересов Европы, во-вторых, во имя интересов российского народа.
Сначала о том, что касается второго пункта: только экспорт газа и нефти генерирует примерно половину российских государственных доходов. Дмитрий Медведев — тогдашний президент, сегодня премьер-министр — в 2009 году сказал верные слова: «Торговля газом и нефтью — наш наркотик. С его помощью легко решаются острые проблемы. Не нужно никаких экономических реформ». «Северный поток» станет крупнейшим поставщиком наркотика. Только если благодаря ему потекут рубли, сегодняшние правители в Москве смогут сделать то, что они больше всего любят делать: обогатиться, свернуть реформы, увеличить численность военнослужащих, сотрудников ФСБ и полиции. Действительно ли это в интересах России?
Правда, для нас еще важнее должен быть первый пункт — европейские интересы. К сожалению, энергия, как и автобаны, кабели для передачи данных или автофургоны, может быть использована в агрессивных целях. Москва — как советская, так и постсоветская — чемпион по таким злоупотреблениям, как приостановка энергетических поставок или противодействие им. Берлинская блокада 1948/49 годов, когда в западный Берлин даже топливные брикеты приходилось привозить на самолетах, пожалуй, первый пример этого, а необъявленное прекращение поставок нефти на нефтеперерабатывающий завод в Литве в 2006 году — один из недавних примеров.
Одновременно созрели планы «Северного потока». Никто не сможет утверждать, что за последние годы Россия стала миролюбивее, а ее готовность к диалогу повысилась. Но Германия все сильнее попадает в зависимость от российских концернов и олигархов не только из-за поставок, но и из-за газовых хранилищ. Почти половина немецких газовых накопителей частично или полностью находится в российских руках.
И в такой ситуации Зигмар Габриэль (Sigmar Gabriel), тогда еще министр экономики, поехал в 2015 году к Путину. Кремль сразу сообщил о том, что Габриэль выступил за то, чтобы «Северный поток — 2» не подчинялся энергетическим правилам ЕС — или открытым текстом — за то, чтобы предоставить российской стороне единоличный доступ и всю прибыль от газопровода. Министерство Габриэля не смогло или не захотело дать разъяснения в ответ на запрос о том, действительно ли министр так говорил в Москве.
На прошлой неделе наша газета продемонстрировала, как агрессивно лоббисты «Северного потока — 2» обивали пороги федерального правительства. Часто всплывает имя Габриэля: он поразительно часто встречался с Алексеем Миллером, главой Газпрома, материнской компании «Северного потока». И когда он в этом году был на ужине у Путина в Москве, тот внезапно открыл дверцу и оттуда, как черт из табакерки, появился Герхард Шредер. Может ли немецкий министр беспристрастно представлять интересы Германии, когда напротив него за столом сидит его бывший шеф? Пожалуй, вряд ли. Если Россия и энергетическая зависимость от нее представляют собой риск для безопасности, то и такая ситуация тоже является рискованной для безопасности. Таким образом, министр иностранных дел Габриэль в такое время, когда принимается решение о мегагазопроводе, был бы неприемлем и для Германии, и для Европы.
Да, скажут лоббисты «Северного потока», но со времен российско-украинских «газовых войн», которые велись несколько лет назад, все-таки многое изменилось. В действительности, новые газопроводы и реверс прокачки газа улучшили ситуацию. Украина полностью отказалась от поступающего непосредственно из России газа, поляки и прибалты тоже делают успехи в том же направлении. Но почему жители Западной Европы должны попадать в ту же зависимость, из которой как раз пытаются выйти жители Восточной Европы?
Российская экономика должна быть готова быстро переключиться на военное производство, сказал Путин в ноябре. Можно отмахнуться от его слов как от спектакля предвыборной кампании (хотя прежние российские кампании обходились без таких слов). Но близкий Кремлю российский эксперт Сергей Караганов был прав, когда недавно сказал: «Русские — плохие торговцы, они не любят заниматься экономикой. Зато они — великолепные бойцы».
Во времена нестабильности, которые мы сейчас переживаем, строительство газопроводов — больше, чем когда-либо прежде — должно продумываться и в таком контексте. Интересы горстки корпораций не должны определять нашу энергетическую политику. Германия и Европа поступили бы правильно, если бы установили ограничения для «Северного потока — 2» в виде правил ЕС или прекратили его строительство.
