В международных отношениях, как и в человеческих делах в целом, представления формируются очень быстро, а меняются очень медленно, даже при наличии доказательств обратного. Следовательно, было бы ошибкой считать прорывом в напряженных двусторонних отношениях прозвучавшее в воскресенье заявление Кремля. В нем говорится, что Центральное разведывательное управление передало российским спецслужбам информацию о террористической угрозе, и эта информация помогла русским предотвратить смертоносной террористический акт. Несмотря на полезность такой информации, новость об этом вряд ли пробьет дыру в представлениях Москвы о том, что Соединенные Штаты вознамерились ослабить, а со временем и свергнуть российский режим. Тем не менее, эта новость является важным указанием на то, что Соединенные Штаты и Россия по-прежнему могут ограниченно сотрудничать в тех областях, где их интересы совпадают, несмотря на мощную взаимную подозрительность.
Сообщения о том, что президент Путин позвонил президенту Трампу и поблагодарил его за информацию ЦРУ, является признаком того, что Кремль видит в этом нечто большее, чем обычный обмен разведывательными сведениями об угрозах. Согласно кремлевскому пресс-релизу, Путин сказал Трампу, что информация из Америки привела к аресту группы подозреваемых, которые планировали взорвать бомбу в историческом Казанском соборе в центре Санкт-Петербурга, который является вторым по величине городом России и родиной Путина. Российское государственное телевидение сообщило, что подозреваемые являются членами террористической ячейки «Исламского государства» (запрещенная в России организация — прим. пер.), которая намеревалась использовать в ходе этой операции террористов-смертников. Путин попросил Трампа передать благодарность директору ЦРУ Майку Помпео за помощь его ведомства в этом вопросе, а также заверил президента, что Россия будет незамедлительно делиться с Вашингтоном любой информацией об угрозах для Соединенных Штатов и их граждан.
Соединенные Штаты и Россия далеко не впервые обмениваются важной информацией о террористических угрозах. Надо сказать, что на первой встрече Путина с президентом Джорджем Бушем в июле 2001 года они подробно обсудили вопросы контртеррористического сотрудничества, а Путин предупредил Буша об опасностях исламского террора со стороны стран, находящихся вдоль южной периферии России, и предложил Вашингтону сотрудничать с Москвой в борьбе против «Аль-Каиды» (запрещенная в России организация — прим. ред.). Спустя несколько месяцев Путин позвонил Бушу и предупредил его об опасных последствиях убийства в Афганистане лидера «Северного Альянса» Ахмада Шаха Масуда, который вел борьбу с талибами. Российская разведка считала, что убийство Масуда предвещает начало масштабной террористической кампании, и что в ближайшее время будет начата операция, которая готовилась уже давно. После терактов 11 сентября обмен разведывательной информацией между США и Россией достиг своего пика, о чем свидетельствуют ежедневные совместные президентские брифинги для Буша и Путина, которые ЦРУ проводило на ранчо Буша в техасском Кроуфорде.
С тех пор обмен разведывательной информацией пошел на убыль в связи с ростом двусторонних разногласий и значительными противоречиями в том, как каждая из этих стран определяет понятие терроризма. Американских официальных лиц все больше тревожило то обстоятельство, что Россия слишком быстро наклеила ярлык террористов вполне легитимной чеченской политической оппозиции, и что она использует слишком жестокие методы борьбы с терроризмом. Москва же считала, что Соединенные Штаты тайно поддерживают чеченских борцов за свободу, передавая им деньги, оружие, и помогая советами. Выступая в 2004 году с обращением к нации после теракта в южном российском городе Беслане, где террористы захватили в заложники школьников и убили несколько сотен человек, Путин едва ли не открыто обвинил Соединенные Штаты в причастности к этому преступлению. Он резко осудил всех тех, кто хочет «отрезать большой кусок нашей страны», и тех, кто «помогает им в этом». По его словам, эти люди думают, что Россия, будучи одной из самых сильных ядерных держав в мире, «по-прежнему представляет угрозу, и эту угрозу необходимо устранить».
Особенность разведки заключается в том, что о ее провалах часто становится известно обществу, а ее успехи остаются в тени. То обстоятельство, что об успехе операции в Санкт-Петербурге сообщили на всю страну, имеет большое политическое значение, особенно в связи с тем, что Путин готовится к переизбранию на президентских выборах, которые состоятся весной будущего года. Но станет ли этот успех переломным моментом, приведет ли он к расширению двустороннего сотрудничества? Это в огромной степени зависит от того, сможем ли мы умерить свои ожидания и преодолеть многочисленные препятствия, стоящие на пути подлинного сотрудничества. Если стороны сумеют ограничить свои амбиции в вопросах двустороннего сотрудничества и, стоя на позициях реализма, расценят этот успех не как важнейший прорыв, а как один шаг в длительном процессе восстановления доверия и предотвращения катастроф, то в этом случае мы сможем избежать разочарований от несбывшихся надежд, которые преследуют российско-американские отношения на протяжении последней четверти века.
Джордж Биби — директор программы по вопросам разведки, работающий в Центре национальных интересов (Center for the National Interest). Ранее он возглавлял аналитическое подразделение ЦРУ, занимающееся Россией, и работал специальным советником у вице-президента Чейни по России и бывшему Советскому Союзу. Он также является президентом аналитической компании BehaviorMatrix LLC.
