Выборы в Каталонии не привели к какому-то однозначному результату, но обеим сторонам следует потратить рождественские дни на то, чтобы подумать. Тихо и спокойно.
В Каталонии состоялись выборы. Давайте сначала о хорошем: явка избирателей была высокой, все прошло спокойно. То есть оспорить результат нельзя — в отличие от прошлого раза, когда многие остались дома, и когда референдум был нарушением закона.
Плохая же новость состоит в том, что ситуация в северо-западной провинции Испании примерно такая же неясная, как и тогда, когда вся эта волынка начиналась. Каталония была в руках движения за независимость, которое хотело разрыва с Испанией — несмотря ни на что. Оно получило большинство мест в парламенте. Но противники — те, кто хотят продолжать жить под испанской короной, — получили большинство голосов.
Лидеры, выступающие за независимость под предводительством отправленного в отставку главы правительства Карлеса Пучдемона, находящегося в добровольном изгнании, долго вели безответственную — и необъяснимую — игру для достижения своей цели. Банки и фирмы разъехались, туризм — огромный источник дохода для Барселоны — переживает спад, население расколото. Были партии, которые выдвигали кандидатов только с каталонскими, неиспанскими именами. На книжной ярмарке во Франкфурте несколько лет тому назад, когда Каталония была почетным гостем, не был представлен ни единый испаноговорящий писатель. Если бы бойкот касался еврейских имен, он был бы совершенно неприемлем. Но почему же никто не протестовал, когда речь шла о людях испанского происхождения?
Да и поведение правительства в Мадриде тоже особой симпатии не вызывает. Премьер-министр Мариано Рахой с упрямством, граничащим с глупостью, повернулся к каталонцам спиной. И это несмотря на то, что в программу первого урока курсов для политического руководства входит требование прислушиваться к провинции и регулярно поглаживать ее вдоль шерсти. Часто достаточно просто демонстрировать интерес к ней. Наверное, Рахой тот урок пропустил. Он был политически глух и не попытался понять явную гордость каталонцев. С его стороны было умно назначить региональные выборы, потому что это немного смягчило кризис. Но если он надеялся на явную победу, он, наверное, разочарован.
Его собственная партия в Каталонии уничтожена, все по-прежнему очень шатко.
Хочешь — не хочешь, а разговаривать придется. Демократия не означает, что какой-то регион автоматически получает право на независимость. Да и проблема вовсе не исчезнет оттого, что такой человек, как Рахой, закроет глаза, уши и рот.
Да, Каталония может до определенной степени порвать с Испанией, если сепаратисты, которые поднаторели во взаимных распрях и спорах, в один прекрасный день договорятся о том, как это сделать. Существует риск закончить как своего рода западное Приднестровье — маленькая полоска земли, которая в смысле международного права относится к Молдавии, но считает себя независимой. Приднестровье никто не признает, даже Россия, которая финансирует проект, но в Приднестровье есть свой президент, свой флаг и валюта, которая похожа на деньги из «Монополии». Разве этого хотят каталонцы?
Разумеется, нет, но тогда им надо быть осторожными и не прогуливаться по доске. В этом мире проявлений мании величия — более, чем достаточно, но нам она ни в Барселоне, ни в Мадриде не нужна. Хотелось бы в эти рождественские дни попросить хоть немного задуматься.
