Здание желтого цвета, расположенное по адресу Котельнический переулок 11 (так в оригинале статьи — прим.ред.), выглядит как обычный жилой дом сталинских времен. Оно в довольно хорошем состоянии, и вряд ли ему угрожает снос. Хотя кто знает, ведь дом расположен в хорошем месте: 400 метров от станции метро Таганская в сторону Кремля. Дорогой земельный участок.
Вход в здание расположен справа от ворот. Толстая стальная дверь окрашена в зеленый цвет, ее украшают надписи из алых букв: «Музей Бункер» и «Ресторан». На интернет-странице музея сообщается, что здесь организуются экскурсии и даже проводят показы моды.
Однако дверь закрыта. Чтобы попасть внутрь, надо позвонить.
«Кто?— кричит охранник в телефон. — Вы же должны были прийти только через полчаса!»
На самом деле это очень необычное здание. Изначально оно было построено для того, чтобы защитить и замаскировать главный вход на объект под названием «Бункер-42». Бетонные стены имеют толщину 1,5 метра, внутри они усилены металлическими пластинами в полтора сантиметра. Здание образует купол над лестницей и лифтовой шахтой, которая опускается на 18 этажей (то есть на 65 метров) вниз. Двери весят около двух тонн, так что вручную их не открыть. За дверями на площади 7 тысяч квадратных метров находится состоящий из четырех блоков бункер. Его главная часть расположена в так называемом четвертом блоке. Здесь находится кабинет командующего вооруженными силами и генеральский командный пункт.
Бункер начали строить при Иосифе Сталине, но диктатор умер до его открытия в 1956 году.
Вплоть до 1986 года сооружение действительно использовалось в качестве командного пункта войск стратегического назначения, из которого осуществлялась прямая связь — в том числе, со стратегическими бомбардировщиками.
Самыми жаркими днями были 17-27 октября 1962 года.
«Во время Карибского кризиса этот объект был в полной боевой готовности, — рассказывает офицер в отставке, директор музея Сергей Каменский. — Герметичные двери были закрыты, и все 600 сотрудников бункера находились здесь больше десяти дней».
В октябре 1962 года мир был так близок к началу ядерной войны, как не был ни до, ни после этого. Советский Союз размещал ракеты с ядерными боеголовками на Кубе в качестве ответа на размещение ракет США в Турции. Флот России приблизился к блокадному кольцу Кубы, был сбит американский разведывательный самолет.
«В любой момент именно из этого командного пункта мог быть отдан приказ о нанесении ядерного удара по Америке, — рассказывает Каменский. — Все ядерное оружие Советского Союза уже было приведено в боевую готовность, бомбардировщики были оснащены ракетами с ядерными боеголовками, всем командирам были известны их объекты в Соединенных Штатах».
Генеральный секретарь Никита Хрущев и президент Джон Кеннеди пришли к договоренности об урегулировании конфликта в последний момент. Хорошо, что кризис не продлился дольше: запасов продовольствия и горючего для работы водяных насосов и вентиляции хватило бы только на месяц.
Некоторое время хозяином бункера на Таганке был КГБ, хотя подземные помещения использовали вооруженные силы. Военные покинули бункер в 1986 году, однако, по словам Каменского, все осталось по-прежнему: городской музей открылся в 2006 году, но помещение до сих пор находится под надзором ФСБ.
Куда же переехал командный пункт? Официальной информации нет, но после распада Советского Союза в ближайшем окружении бывшего генерального секретаря Михаила Горбачева полагали, что он находится под землей на северо-востоке Москвы.
Есть и второй вариант. Из многих источников известно, что в Раменках, находящихся в десяти километрах к юго-западу от центра города, уже в 1960-х годах начали строительство большой системы бункеров. Говорят, что ее тоннели находятся на глубине 180-300 метров. Построенное в 1970-х годах убежище может при необходимости обеспечить укрытие 15 тысячам руководящих лиц российской столицы в течение года.
У жителей города этот подземный город получил название Раменки 43, потому что один из его входов якобы находится по адресу улица Раменки, 43. На этом месте расположено обветшалое промышленное здание, в котором находится автомастерская и шиномонтаж. По слухам, из бункера тоннели ведут в подвалы Московского Государственного Университета.
Однако в Москве есть люди, которые знают все подземные норы как свои пять пальцев. Надо спросить у них.
Между Даниловским кладбищем и Третьим транспортным кольцом к югу от центра Москвы есть полоса пустоши. С холма видны возвышающиеся за кольцевой дорогой красно-белые трубы ТЭЦ-20. Тяжело понять, где ты находишься.
«Здесь снимали финальную сцену фильма „Сталкер“», — говорит Даниил Давыдов.
Большая часть фильма Андрея Тарковского, вышедшего в 1979 году, была снята в Эстонии, но некоторые сцены — здесь. Надеваем спецодежду и спускаемся в недра земли.
Река Чура — один из самых маленьких притоков Москвы-реки. Как и многие подобные ей реки, она почти не заметна, потому что город построен поверх этих рек. Первой рекой, забранной в туннель, стала крохотная река Неглинка, которая течет в туннеле около кремлевской стены, появляется на Манежной площади и затем двумя потоками впадает в Москву. Ее спрятали еще в начале XIX века.
«На территории современной столицы есть 160 рек, которые по большей части протекают под городом», — рассказывает Давыдов, пока бредет по пояс в воде реки Чура по туннелю под Третьим кольцом. Течение быстрое, вода в реке мутная. Но вскоре из туннеля меньших размеров поступает прозрачная вода. Это грунтовые воды из-под площади Гагарина. В месте слияния на воде появляются пузырьки газа. «Метан, — говорит Давыдов и закуривает. — Содержание метана в туннеле от этого не увеличится».
Это точно, под землей дует сильный ветер.
Ширина туннеля реки Чуры — три метра в ширину и почти столько же в высоту. Если принять во внимание все каналы ливневой канализации в Москве, таких туннелей под Москвой — тысячи километров. Давыдов знает их все: он самый известный на данный момент диггер — исследователь подземного мира.
«Меня уже в детстве интересовали фантастические романы, в которых действие происходило под землей», — говорит 33-летний Давыдов.
«В 1990-х появились первые телевизионные программы и статьи о диггерах, и я вырезал их из газет. В 1999 году я случайно натолкнулся на улице на типов, на костюмах которых было написано „Диггеры планеты Андеграунд". Позже я начал серьезно изучать подземную Москву и ее историю, а с 2004 года стал водить сюда группы».
«Еще в начале 2000-х годов все было иначе. Тогда можно было попасть в туннели метро и в некоторые бункеры. Мне случалось высовывать голову из люка рядом с Кремлем, и никто не обращал внимания. Сейчас даже под землей сигнализация и камеры».
А как насчет объектов Раменки 43 и Метро-2? Это только городские небылицы, или они действительно существуют?
«Конечно, существуют! Такие системы есть во всех городах-миллионниках мира. Но их охраняют военные, и за попытку проникновения туда можно получить срок как за создание террористической угрозы, или как за раскрытие государственной тайны».
Самая большая угроза подземной Москве — не террористический акт или ядерный удар, а вода. Вода везде, и ее много. Все системы, начиная с метро, должны быть защищены насосами и резервным питанием. «Бункер-42» не является исключением, скорее наоборот.
Впадающая в Москву-реку Яуза течет с его северной стороны, поэтому один из четырех блоков бункера занят дизель-генераторами, которые обслуживают насосы, и топливом для них.
«Если насосы перестанут работать, в коридорах через несколько часов будет метровый слой воды», — рассказывает директор музея Каменский.
Вторая проблема — качество почвы. Москва стоит на мягком известняке. Строителям подземного Хельсинки Каменский может только позавидовать: в Финляндии гранит находится прямо на поверхности, и его используют, создавая из береговых скал "сыр с дырками". Прошлым летом сотрудники американского Wall Street Journal побывали в туннелях Хельсинки и связали их строительство с военной угрозой, исходящей от России.
«Строительство бункера именно здесь на Таганке связано с тем, что в этом месте находится скальный грунт, — говорит Каменский. — Не очень твердый, но все же».
«Это уникальный музей, — хвалится Каменский. — Мы открыли его для того, чтобы всем напомнить: поводов для использования таких сооружений быть не должно».
