Корреспондент финской телерадиокомпании Yle в Москве Марьо Някки (Marjo Näkki) посмотрела на карту России и решила отправиться на север от Москвы. Оказалось, что в стране с 11 часовыми поясами никому даже не приходит в голову остановиться выпить кофе после нескольких часов пути.
В машине полно барахла, все хотят на переднее сиденье — прямо как в «Дорожной песне» (Matkalaulu) финской группы PMMP. Мы договорились, что я сажусь назад. Так будет безопаснее в первом путешествии по небольшим российским городам, которые нам встретятся, когда мы будем преодолевать тысячу километров на север от Москвы.
Корреспонденту, работающему в России, нельзя писать только о хорошо известных Москве и Санкт-Петербурге. Ведь в России целых 11 часовых поясов! За пределами нынешней и бывшей столицы страны с их слякотью все кажется совсем другим.
Эта задача кажется невыполнимой для одного человека. Но попробовать все же стоит.
Приятное волнение успевает рассеяться — благодаря московским автодорогам. На выезде из города мы стоим час: на МКАД — обычная утренняя пробка. Хочется выпить кофе.
«Если мы остановимся прямо сейчас, то никогда никуда не доберемся!» — доносится с переднего сиденья.
Впереди тысяча километров, из которых мы проехали меньше десяти. Москва не дает повода усомниться в своей репутации.
Зима начинается через сто километров к северу от Москвы. На указателе написано «Архангельск», хотя до него мы доезжать не планируем. Даже от одного взгляда на указатель становится холодно.
Вдоль дороги начали появляться традиционные российские дома с резными наличниками и карнизами. Первая остановка — спустя три часа, в городе Переславль-Залесский.
Время обеда. Я не отказалась бы от супа. Ресторан «Пирог и борщ» кажется логичным выбором — и оказывается хорошим местом. Судя по форме, за соседним столом сидят представители российской армии.
Я понимаю, что нахожусь далеко от столицы. Когда смотришь людям в глаза, они улыбаются.
После супа наша поездка продолжается. Сейчас полярная ночь, и во второй половине уже начинает темнеть. Из окна машины виднеются деревья, снег и дома на разных расстояниях друг от друга. На горизонте мелькают луковицы церквей. Их на православной российской земле очень много.
Неожиданно взгляд падает на что-то очень яркое. Мы останавливаемся на обочине. В синеве полярной ночи у рыночной палатки лежат мягкие игрушки в целлофане. Это один из «супермаркетов», расположенных у российских трасс.
В этот раз мы ничего не купили.
У Ярославля, преодолев 300 километров, мы пересекаем широкую Волгу. На берегах этой самой длинной реки Европы находятся 11 из 20 крупнейших российских городов.
Начинаешь замечать разницу в уровне жизни столичных и сельских жителей. На дорогах появляется «Лада Нива» — полноприводный классический автомобиль.
С наступлением вечера мы, наконец, въезжаем в Вологду. Опять едим.
«Это поможет вам не простудиться», — говорит официант и с гордостью ставит на стол рюмки для хреновухи.
На вкус — как головная боль!
Теперь мы находимся на старых новгородских землях. О важности этой территории свидетельствует старинная центральная площадь Вологды. На ней возвышается несколько церквей. В провинциальных городах сильно влияние православия: с помощью церкви столица поддерживает с ними контакт.
И сейчас на всю Россию известно местное вологодское масло.
На следующее утро мы смотрим на чучело медведя, стоящее в углу кабинета директора маслодельного завода. В лесах бродит около десяти тысяч медведей.
«Я сам его пристрелил!» — с гордостью заявляет директор.
Наш путь продолжается на северо-восток. Теперь вместо «Архангельска» на указателе появляется «Воркута». Однако это название не кажется теплее.
Воркута расположена на вечной мерзлоте. От названия бросает в холод еще и потому, что в советское время здесь находились лагеря заключенных, и добыча каменного угля была здесь принудительной работой. Однако до самой Воркуты мы не поедем.
Мы останавливаемся в городе Тотьма. Через него проходит красивая река Сухона, которую мы пересекаем за время пути несколько раз.
В XIX веке в Тотьму ссылали неблагонадежных людей. Здания говорят о том, что раньше это место было богатым. Теперь по городской площади тянется длинная извилистая очередь из пожилых людей — за молоком.
Автоцистерна привезла с ферм самый свежий товар. Дома молоко кипятят перед употреблением. Напоминает советское время, которым многие маленькие города живут, похоже, до сих пор.
Мы заглядываем в местную лавку с пирогами. Я заказываю черный кофе. В напиток уже добавлена щедрая порция сахара.
Чем дальше на север мы едем, тем больше необычного нам приходится пережить.
На дорогах полно ям. Дороги ремонтируют «под местным наркозом»: заполняются лишь редкие выбоины. Так что в целом дороги остаются в плохом состоянии.
Нервничать приходится и из-за больших грузовиков, которые доставляют сырье на северные заводы. И гонят на огромной скорости.
Опускается вечер, освещения нет — пока вдруг его не становится слишком много. Мы подъезжаем к воротам, украшенным цветными огоньками. Мы на месте.
За воротами живет зимний волшебник: Дед Мороз.
