Когда бывший премьер-министр Бранденбурга Маттиас Платцек (Matthias Platzeck) захотел в 2015 году «урегулировать задним числом в международном правовом отношении аннексию Крыма», канцлеру Ангеле Меркель было нетрудно сдерживать число понимающих Путина и призывы к прекращению санкций против России. Однако спустя три года фундамент актуальной политики Германии в отношении России, кажется, начинает давать трещины. Премьер-министры восточных земель представили главе ХДС, несмотря на принадлежность к разным партиям, требование о прекращении санкций, а призывы к перезагрузке германо-российских отношений выходят теперь далеко за границы политики, вплоть до артиста и режиссера Тиля Швайгера (Til Schweiger) и баварского босса Ули Хёнесса (Uli Hoeneß).
Он «не придерживается мнения, что только русские виноваты в том, что произошла эта история с Крымом», — заявил Хёнесс на встрече в галерее «Штэндехаус-Трефф» в Дюссельдорфе. И чтобы не быть неправильно понятым, он добавил: «Если НАТО придвигается все ближе, то хотелось бы знать, как Вы бы прореагировали». Однако Ангела Меркель реагирует все еще по-прежнему, как только произносится слово Крым. «Санкции не являются самоцелью», — озвучивает пресс-секретарь Ульрике Деммер (Ulrike Demmer) слова канцлера. С одной стороны, речь идет о реакции на «все еще продолжающуюся аннексию Крыма, принадлежащего Украине, которая противоречит международному праву». А с другой стороны, о роли России в дестабилизации Восточной Украины сепаратистами, поддерживаемыми Москвой.
Тем самым уравнение Меркель выглядит однозначно: президент России Владимир Путин приказал в 2014 году оккупировать Крым и захватил его, а затем атаковал Восточную Украину. Для Запада это неприемлемо. Таким образом Запад лишь тогда изменит свою позицию, когда это сделает Путин.
У Меркель личное отношение к Крыму
Руководитель СвДП Кристиан Линднер (Christian Lindner) уже посчитал это тупиковой ситуацией в горячей фазе борьбы перед выборами в бундестаг. Он предложил воспринимать аннексию Крыма как «временную меру» и тем самым «законсервировать» этот конфликт, чтобы продвигаться вперед, оставив его в стороне. Нового сближения можно было бы, по его словам, добиться, не дожидаясь пока Минское мирное соглашение будет выполнено по всем пунктам. Большее значение надо придавать «положительным промежуточным шагам», считает он. Таким образом, если переиначить лозунг политики разрядки напряженности 70-х годов — отход от санкций в результате нового сближения.
Меркель является, видимо, последним политиком, который противится прагматичным решениям. Она уже давно отказалась от лозунга о том, чтобы урегулировать послевоенный порядок в Сирии без участия режима Асада. Поскольку после российской интервенции в Сирии Асад значительно укрепил свои позиции, гражданская война не закончится победой над ним, а без него — тем более.
Однако в вопросе о Крыме Меркель менее сговорчива. Не успел Линднер развить свои представления, как она наехала на него: «Если я сейчас слышу о том, что следует просто признать российскую аннексию Крыма, то я думаю: что бы произошло, если бы в свое время так же обошлись с нами в ГДР, по принципу: понятно, что Германия остается разделенной, здесь уже ничего больше не изменишь?»
Таким образом становится ясно: Сирия — это мировая политика. К Крыму у Меркель личное отношение. По убеждению всего поколения граждан ГДР после падения железного занавеса в Европе, никогда больше нельзя допускать подмены права правом более сильного. С большим трудом между Востоком и Западом был принят в 1975 году Хельсинкский заключительный акт, согласно которому все стороны обязались придерживаться норм сотрудничества и прав человека. Однако на Востоке тем самым изменилось лишь восприятие права и бесправия, но не его осуществление пока мир был разделен на сферы влияния.
Чемпионат мира по футболу дает возможность для сближения
Продвижение Путина в Крым и в Восточную Украину находится в явной взаимосвязи с его стремлением отвлечь внимание от актуальных российских проблем ссылкой на старую советскую державу. Поэтому у Меркель не возникает вопроса о сдаче своей позиции. Она правомерно указывает на то, что бывшие государства-сателлиты Москвы добровольно сориентировались на Запад и приняли решение о членстве в ЕС и НАТО. На этом фоне некто Хёнесс, как написала газета «Бильд», переиначив слова Гейне, поплатится за то, что он перенял точку зрения России о злонамеренном продвижении НАТО. Так, словно Украина будет иметь все права суверенного государства до тех пор, пока они предоставляются ей Россией. С другой стороны, Хёнесс не одинок. 95% немцев считают важным и даже очень важным, чтобы Россия и ЕС вновь сблизились друг с другом в политическом плане.
Кроме того, ситуация фактически продвинулась вперед. Членство Украины в НАТО не представляется больше возможным, поскольку Путин на длительную перспективу создал неразрешимый территориальный конфликт. На этой основе можно было бы действительно добиться развития новых отношений без сдачи своих принципиальных позиций. Вариант, по которому Путин решился на нарушение международного права из-за военной слабости Украины, имел во всяком случае такие последствия: НАТО усилила свое присутствие в Прибалтике, чтобы дать четко понять, что с этими тремя независимыми государствами нельзя будет обходиться по крымскому образцу.
Сейчас открыты двери для других возможностей. Своим крымским маневром Путин скомпрометировал Олимпийские игры в Сочи в 2014 году. Теперь он хочет провести блестящий чемпионат мира по футболу. В политическом плане это имеет для него также некоторое значение.
