Несмотря на войны, ставшие катастрофами, главной победой 20-го века в нашей части мира стало развитие и расширение демократии. Избирательное право для женщин, а значит, для всех, стало реальностью лишь 100 лет тому назад. После Первой мировой войны государства в Европе получили право на самоопределение. После Второй мировой войны государство всеобщего благосостояния придало демократиям в нашей части мира легитимность, а наше общество, либеральная демократия, стало идеалом для всего мира. Все это увенчалось провозглашением «Конца истории» и окончательной победы рыночной экономики и демократий над коммунизмом и диктатурой, считал американский историк Фрэнсис Фукуяма. Это было тогда, когда исчезла Берлинская стена, а Советский Союз распался — почти 30 лет тому назад.
Мой русский город, Санкт-Петербург (корпункт газеты Dagbladet располагается в Санкт-Петербурге — прим. ред.), стал иллюстрацией к тому ответу, который дал Фукуяма. Сто лет тому назад здесь началась Русская революция. Гражданские войны (так в оригинале — прим. ред.) и коммунистический террор родом из большевистского переворота в Петрограде в ноябре 1917 года. В 20-м веке коммунизм вместе с нацизмом и фашизмом стал противоположностью демократии в борьбе идей и в геополитических конфронтациях. Многие считали, что все это можно было выбросить на свалку истории, потому что у демократии и рыночной экономики уже не осталось больше никакой идеологической или практической конкуренции. Мир увидел свет, так было объявлено в победном опьянении после холодной войны с помощью почти мессианских образов. В качестве своего рода признания идеологического поражения этот русский город в начале 1990-х в результате прямого и демократического референдума вернул себе свое изначальное имя — Санкт-Петербург, и выбросил на свалку коммунистическое имя, Ленинград.
Но сейчас — в 2018 году — мы сталкиваемся с тем, что победившие идеи демократии подвергаются атаке. Аналитический центр Freedom House, измеряющий и оценивающий состояние демократии и свободы по всему миру, сообщил, что вот уже 12-й год подряд число стран, в которых демократии стало меньше, выросло по сравнению с числом стран, где демократии стало больше. 12 лет подряд развитие идет не в том направлении, что нужно. Это значит, что свободной прессе в мире стало сложнее, что политические выборы стали менее свободными, что суды оказались в подчинении у политического руководства или стали более коррумпированными, что меньшинствам стало тяжелее, что мысль о том, что права человека универсальны, подвергается все более серьезному давлению. Либеральная демократия, которую мы в Норвегии по-прежнему считаем чем-то само собой разумеющимся, проигрывает. И история не окончена.
То, что все это происходит во времена Трампа, разумеется, не случайно. В таких странах — союзницах США, как Филиппины, Египет, Турция, и странах ЕС, как Польша и Венгрия, авторитарные лидеры могут делать, что хотят, не опасаясь американской критики или угроз репрессий. Президент Филиппин Дутерте может позволять эскадронам смерти убивать подлинных или мнимых наркоманов и не просто рассчитывать на поддержку Трампа, но получать ее. Летом прошлого года Трампа восторженно приветствовали в Варшаве сторонники «сильного лидера» Польши Ярослава Качиньского. Это был единственный раз за всю его поездку в Европу, когда кто-то восторженно приветствовал Трампа.
В Белом доме обитает человек, который откровенно презирает демократические нормы — как у себя на родине, так и за границей. Трамп — президент, обращенный в себя, и миграционных кризис 2015 года привел к тому, что европейские демократии также стали больше обращены в себя — как в такой стране-лидере, как Германия, так и в маленькой стране Листхауг (имеется в виду Норвегия; Сюльви Листхауг (Sylvi Listhaug) в 2015-2018 году была министром по делам иммиграции и интеграции в правительстве Норвегии, она известна своим жестким отношением к иммигрантам — прим. ред.). Становится все более очевидно, что наша либеральная, открытая демократия — такая, какой мы ее знали — уже не является чем-то само собой разумеющимся. Потому что ей противостоят слишком мощные силы.
