Грозненский опыт

«Я убежден, что мы вполне можем говорить об окончании контртеррористической операции». Этим заявлением 31 января 2006 года на организованной в Кремле пресс-конференции президент России Владимир Путин сообщил, что продолжавшееся на протяжении шести лет военное вмешательство в Чечне окончательно завершилось. Эта операция, приказ о начале которой Путин отдал в 1999 году, будучи малоизвестным и «неприметным» премьер-министром, перенесла его в кресло главы государства и повысила его узнаваемость на международной арене. Поэтому сегодня «вторая чеченская война» во многих источниках называется «войной Путина».

После распада Советского Союза в 1991 году Чечня провозгласила независимость от Российской Федерации. Спустя три года фактической независимости в условиях беспорядочного состояния российской армии, травмированной оккупацией в Афганистане, президент Борис Ельцин в 1994 году отдал приказ о вводе войск в Чечню. Военная операция, плохо спланированная и плохо управляемая, завершилась в 1996 году, и Россия была вынуждена уйти из региона. Было подписано соглашение, которое признавало за Чечней если не независимость, то автономию.

26 августа 1999 года после серии взрывов на территории России — впоследствии появлялась информация о том, что к ним приложили руку агенты КГБ, — премьер-министр Путин официально начал вмешательство на территории Чечни. Путин, который в конце того же года сел в освобожденное Борисом Ельциным кресло президента, вместе с чеченской войной достиг вершины своей власти. Число погибших в процессе российского вмешательства и бомбежек, в результате которых в столице Грозном камня на камне не осталось, оценивается по меньшей мере в 50 тысяч человек, большинство из них — мирные жители. А численность погибших в войне российских военных — порядка 11 тысяч.

В апреле 2002 года, когда важнейшая фаза второй чеченской войны подошла к концу, Путин объявил, что война уже выиграна. Путин, предоставив Чечне больше автономных прав с принятием в 2003 году новой конституции, вскоре после этого посадил в кресло президента Чечни Ахмата Кадырова, лидера одной из местных вооруженных групп. Хотя гибель Ахмата Кадырова в результате взрыва, прогремевшего на стадионе в Грозном 9 мая 2004 года, комментировалась как поражение Путина, в очереди ждал тогда еще 28-летний сын Кадырова Рамзан, будучи кандидатом, который мог прекрасно занять место своего отца. В итоге Путин не пренебрег этой альтернативой и назначил сына Кадырова главой Чечни.

Те, кто сегодня увидит благоустроенную и современную чеченскую столицу, с трудом поверят в то, что в начале 2000-х годов Грозный был в руинах. Сегодня это город, в котором окончательно стерты следы войны, который полностью благоустроен и оснащен парками, будто никогда и не был разрушен, в котором один за другим вырастают небоскребы и роскошные торговые центры.

Россия после устранения боровшихся против нее местных кадров сама занималась восстановлением и развитием Грозного, который превратила в руины беспощадными бомбежками. Политическая и экономическая поддержка, оказанная Рамзану Кадырову, была нацелена на то, чтобы чеченский народ чувствовал признательность Москве и под влиянием волшебного слова «стабильность» больше не поднимал голову.

Российские политические деятели, должно быть, заметили, что поддержки народа только с политической и экономической точек зрения может быть недостаточно для обретения полного контроля над ним, и дали добро на реализацию Кадыровым проекта утрированной «исламизации». Это «исламизация», при которой республика едва ли не удостаивается названия «Исламская республика Чечня», которая происходит под контролем и наблюдением государства, позволяет ему управлять массами, основана на эмоциях, а не знаниях. Это «исламизация», которую Путин, объявивший ислам в качестве угрозы для своей страны в ходе предвыборной кампании 2000 года, считал особенно полезной применительно к чеченцам.

И вот этот процесс преобразования и реконструкции, происходивший в Чечне и, в частности, в Грозном начиная с конца 1990-х годов, называется «грозненский опытом». Его также можно представить как попытку перекроить народ после подавления восстания так, чтобы он не мог восстать снова. Если не считать того, чего стоил этот опыт, он, кажется, был успешен с точки зрения реализации целей Москвы.

Весьма очевидно, что при вмешательстве в Сирию Россией двигал этот «грозненский опыт». Сначала в Алеппо, а теперь и в Идлибе применяется та же стратегия: наносятся бомбовые удары по населенным пунктам без разделения на гражданские и военные объекты, а после того как ход войны таким образом становится определен, осуществляется переход ко второй стадии — наведению порядка и заселению территорий. В этой связи в то время как на Идлиб все еще летит град бомб, реконструкция Алеппо уже началась.

Сегодня бои, которые идут в Сирии с 2011 года, приближаются к концу, при этом довольно сложно сказать, что Россия сможет так же успешно применить в этой стране «грозненский опыт». Хотя на нынешней стадии можно видеть прогресс, русским не удастся настолько преуспеть, чтобы в процессе переустройства Сирии перековать ее до полного обновления. Россия при таком амбициозном конкуренте, как Иран, не сможет удержать под контролем и Турцию желаемым образом.

Хотя кажется, что Турция находится в конфликте с США, турецко-российские отношения строятся на гораздо более хрупком и чувствительном балансе. Кстати, события на поле боя также показывают, что Россия ведет тайную борьбу с целью подорвать эффективность действий Турции.