Сергей Чемезов — один из самых влиятельных людей на пересечении российского бизнеса и политики. Он управляет корпорацией «Ростех» — государственным конгломератом, производящим продукцию гражданского и военного назначения, который ищет иностранных и частных инвесторов для своих 700 предприятий, таких как концерн «Калашников». Чемезов также является соратником президента России Владимира Путина — они вместе работали в КГБ в Дрездене, Восточная Германия, в 1980-х годах. После аннексии Крыма Россией Министерство финансов США ввело против Чемезова санкции, назвав его «надежным союзником президента Путина».
Недавно Чемезов дал интервью изданию Washington Post в головном офисе своей компании в Москве. В ходе своего интервью он предложил продать зенитные ракетные системы С-400 США, предостерег от начала новой гонки вооружений, рассказал о своей дружбе с Путиным и выразил надежду на то, что президент Трамп сдержит свое обещание наладить отношения США и России. Он также заявил — без всякой иронии — что Путин победит на выборах 18 марта. Ниже приведена отредактированная версия его интервью.
Антон Трояновский: Что, по вашему мнению, будет происходить с оборонным бюджетом России?
Сергей Чемезов: Не думаю, что расходы на оборону будут расти. Не думаю, что нам стоит ожидать какого-либо роста. Я полагаю, что они останутся на нынешнем уровне. Чтобы развиваться, российским компаниям нужно производить дополнительную продукцию, которую они смогут продавать. Эта продукция должна быть исключительно гражданского назначения. И этой продукцией должны быть не утюги и сковородки — у нас уже был такой печальный опыт в 1990-х годах. Сегодня мы производим высокотехнологичную продукцию, спрос на которую есть не только внутри России, но и за рубежом. У нас есть множество примеров: медицинская продукция и медицинское оборудование, которое весьма конкурентоспособно и которое мы продаем европейским странам и в Азии.
— Как вы относитесь к санкциям США против России?
— Должен сказать, что мы — промышленники, не политики. С точки зрения бизнеса, это простой пример недобросовестной конкуренции. Мы производим продукцию, которая опережает свои европейские и американские аналоги по техническим характеристикам и стоимости. Именно поэтому американцы делают все возможное, чтобы вытеснить нас и не позволить нам работать на рынках, на которых они всегда чувствовали себя комфортно.
— Очевидно, на зенитные ракетные системы С-400 до сих пор сохраняется высокий спрос.
— Когда политическая ситуация в мире становится напряженной, любая страна пытается обеспечить свою безопасность и, разумеется, обеспечить защиту своего воздушного пространства. Поэтому спрос на системы противоракетной обороны остается высоким. Многие страны хотели бы купить такие системы, и у нас много заказов. Я не говорю, что нам не приходится конкурировать с американцами — разумеется, приходится. Но, по моей информации, наши системы лучше.
— Вашими очередными покупателями стали Турция и Саудовская Аравия.
— Да, мы подписали контракт с Турцией. Мы уже начали производство, и мы должны начать поставки уже в 2019 году. Что касается Саудовской Аравии, то сейчас мы в процессе переговоров — окончательное решение пока не принято.
— Ведутся ли переговоры о заключении подобных контрактов с другими странами?
— Да, но я пока не могу об этом рассказать.
— С точки зрения стратегических позиций России, какие аргументы стоят за решением продать С-400 члену НАТО — Турции?
— Как вы думаете, куда движутся отношения между Россией и США?
— Я думаю, что, чем быстрее мы наладим нормальные отношения между Россией и Америкой, тем для мира будет лучше. Потому что посмотрите, что происходит на Ближнем Востоке: если бы мы не помогли Сирии, то там сложилась бы такая же ситуация, как в Ливии, Ираке или Афганистане. До того, как Америка туда пришла, там все было спокойно. Конечно, я не говорю, что там были идеальные лидеры, но там было тихо и спокойно.
— Когда вы говорите об установлении нормальных отношений, вы имеете в виду в том числе Новый договор по СНВ?
— Да, и его тоже. Чем ближе будут отношения между Россией и Америкой, тем больше оружия нужно будет ликвидировать — в первую очередь, ядерного оружия. А что мы видим сейчас? США приняли новую программу. Это не приведет к улучшению ситуации в мире.
— К чему это приведет?
— Это приведет к новой гонке вооружений, потому что нам придется делать то же самое, что делают американцы. Ситуация будет накаляться, и в какой-то момент достаточно будет всего одной искры. Учитывая количество оружия в мире сегодня, победителей не будет. Мир будет уничтожен.
— Однако в новом Обзоре состава и количества ядерного оружия США говорится о том, что эти меры являются ответом на решение России увеличить количество ядерного оружия малой мощности.
— Именно мы предложили начать переговоры по вопросу о сокращении ядерного оружия. Но никто не хочет этим заниматься.
— Если говорить о новом договоре по СНВ, вы придерживаетесь оптимистической точки зрения?
— При условии, что политические отношения перейдут на более доверительный уровень. Пока не будут установлены доверительные отношения, как мы можем говорить о дальнейших переговорах по вопросу о сокращении вооружений, если мы не доверяем друг другу?
— Но Трамп говорил, что он хочет наладить отношения.
— Да, он так говорит. Но он ничего не делает. На самом деле все обстоит противоположным образом. Появились новые списки. Что это? Разве это может улучшить отношения? Сомневаюсь. Я понимаю, что это всего лишь списки, что это своего рода попытка напугать: «Послушайте, мы все про вас знаем, и мы можем в любой момент поймать вас на крючок». Они думают, что те, кто попал в эти списки, расстроятся, придут к американцам и скажут: «Да, мы на вашей стороне, давайте вместе свергнем Путина». Но это глупо. На самом деле эффект будет обратным. Все те, кто попал в списки, поддерживают Путина. Я уверен, что выборы продемонстрируют высокий уровень поддержки действующего президента. Уже сегодня никто не сомневается в том, что он победит.
— Плохие отношения и опасность новой гонки вооружений — чем это может обернуться для вашей компании?
— Большинство наших компаний производят оружие. Но наша задача заключается в том, чтобы увеличить долю продукции гражданского назначения до 50%. Нам необходимо сделать это как можно скорее, чтобы, даже если число военных заказов уменьшится, наши компании смогли работать дальше. Тогда мы сможем еще больше увеличить долю гражданской продукции, чтобы диверсифицировать наше производство и начать замещать военную продукцию гражданской. Поэтому, когда начнется процесс разрядки напряженности, мы надеемся, нам не придется закрывать наши компании, и мы сможем выпускать продукцию гражданского назначения.
— В той степени, в которой гонка вооружений уже идет, в каких сферах Россия демонстрирует успехи и может конкурировать с США?
— Давайте не будем говорить о военных целях! Это неподходящая тема для разговора.
— Год назад, на заре президентства Трампа, ожидали ли вы, что в смысле санкций что-то изменится?
— Да, ожидал. Во время предвыборной кампании он заявлял, что он пересмотрит отношения с Россией, когда придет к власти, и что он снизит ту напряженность, которая стала результатом политики администрации Обамы. К несчастью, этого пока не произошло, потому что он сам попал под прицел. Вероятно, ему сейчас тоже нелегко. Посмотрим. Может быть, он наберется сил и создаст возможности для того, чтобы что-то изменить в отношениях с Россией.
— Чего вы ожидали?
— Мы ожидали восстановления нормальных отношений, таких, какие были при президенте Джордже Буше-младшем. То было периодом ренессанса в наших отношениях. Тогда было создано множество совместных предприятий, между нами были налажены крепкие контакты.
— Что именно это принесло бы вашей компании?
— Во-первых, мы продолжили бы налаживать отношения с компанией Boeing. Мы планировали создать совместное предприятие по техобслуживанию и продавать самолеты не только в России, но и… Азии и Африке. А теперь у одной из наших компаний, которая планировала сотрудничать с Boeing, большие проблемы с привлечением финансирования. Увы, у нас были большие планы.
— Что осталось от того Владимира Путина, с которым вы дружили в Дрездене?
— Путин — один из тех людей, которые постоянно учатся, в том числе у других. Именно поэтому уровень его профессионализма постоянно растет.
— Приведите пример.
— После нашего приезда и знакомства в Дрездене он продолжал совершенствовать свой язык. Он продолжал учить немецкий. Он усердно работал над этим. А когда он вернулся в Россию, он начал учить английский. Разумеется, его английский не лучше его немецкого, но он вполне способен общаться на довольно хорошем уровне. К примеру, я знаю, что он поговорил с Трампом на английском.
— Как он изменился?
— Он изменился к лучшему. Если прежде он бывал временами не слишком сдержан, сегодня он больше этого не показывает. Он спокоен, и он принимает решения, предварительно все взвесив. Он никогда не выслушивает только одно мнение. Он всегда несколько раз все проверяет, он всегда узнает мнения разных людей.
— Аналитики прогнозируют период нестабильности в связи с неопределенностью, окружающей кандидатуру преемника Путина. Что вы об этом думаете?
— Знаете, пока об том вообще никто не говорит и не думает, потому что впереди еще шесть лет. Давайте посмотрим, что произойдет в эти шесть лет. Но я убежден, что наш президент — разумный человек и что он сделает все, что нужно.
