«Папа Римский? А сколько у него дивизий?», — Иосиф Сталин произнес эту фразу министру иностранных дел Франции Пьеру Лавалю (Pierre Laval) 13 мая 1935 года. Его сообщение было предельно ясным: У Папы Римского не было дивизий, не было вооруженных сил, и, следовательно, не было власти. Едва ли советский диктатор мог представить себе, что СССР осталось просуществовать 55 лет, а Папа на столетнем юбилее Русской революции по-прежнему будет одной из наиболее влиятельных личностей в мире. И лишь с тем количеством солдат, что служит в швейцарской гвардии.
Спор о том, как добиться власти — использованием танков или идеями — не нов. Те, кто видит власть как результат сдерживания придерживаются теории «жёсткой силы». Данная теория отражает взгляд на международные отношения школы политического реализма, созданной Гансом Моргентау (Hans Morgenthau). Так государства навязывают свою волю посредством военной силы или экономического воздействия.
Однажды после завтрака в 1990 году профессору Гарвардского института государственного управления имени Джона Кеннеди и будущему советнику Билла Клинтона Джозефу Най (Joseph Nye) пришла в голову идея «мягкой силы». Это сила культурного обмена, американских стипендий Фулбрайта и британских стипендий Чивнинг (Chevening) и это значит, как сказал Най два года назад газете «Эль Мундо», заставить остальных силой убеждения делать то, что хочешь ты.
Так было до тех пор, пока всего несколько месяцев назад не появилась колющая или, иначе говоря, острая сила. Сила, которая может обрести большую значимость в течение пары недель, 18 марта, когда в России пройдёт первый тур президентских выборов, победа в которых уже одержана тем, кто вместе с президентом Китая Си Цзиньпином является наиболее ярким представителем этого нового типа власти — Владимиром Путиным.
Термин «жёсткая сила» (sharp power) был создан в ноябре Кристофером Волкером (Christopher Walker) и Джессикой Людвиг (Jessica Ludwig) — двумя исследователями из Национального фонда поддержки демократии (National Endowment for Democracy — NED), которому традиционно приписывали отстаивание принципов жесткой внешней политики.
«Ценности авторитарных систем, стремящихся установить вертикальный контроль, сосредоточить власть, установить цензуру и подкуп, как правило, малопривлекательны», — поясняет Волкер. «При помощи «жесткой силы» авторитарные страны проецируют эти ценности за пределы своих границ. Режимы, подобные тем, что существуют в России и Китае, вовсе не борются за умы людей. Это дело «мягкой силы». Как считает Волкер, «жесткая сила» стремится скорее не убеждать и завлекать, а в первую очередь насаждать цензуру вне своих границ, манипулировать и отвлекать сознания людей».
Во вторую неделю января произошел интересный инцидент. Шанхайское бюро Управления киберпространством Китая обратилось к крупнейшей в мире гостиничной сети «Мариотт». Управление киберпространством подчиняется Группе обеспечения безопасности интернета, главой которой является Си Цзиньпин. Он недвусмысленно дал понять «Мариотт», штаб-квартира которой располагается в компании Бетесда (Bethesda), недалеко от Вашингтона, чтобы она перестала называть на своем сайте Тибет, Гонконг и Тайвань независимыми от Китая странами и опубликовала соответствующее извинение в сети.
На следующей неделе послания были разосланы ещё в ряд мест. Одно из них называлось Артейксо в провинции Ла-Корунья, где находится штаб-квартира фирмы розничной торговли текстилем «Индитекс» (Inditex). Пекин был возмущен тем, что торговая сеть «Зара» (Zara), принадлежащая «Индитексу», говоря о других странах, включала в них Тайвань. Американский производитель медицинского оборудования «Медтроник» (Medtronic), немецкая автомобильная фирма «Ауди» и американская авиакомпания «Дельта» (Delta Airlines) получили аналогичные предупреждения.
Менее чем за неделю все эти компании разместили извинения на своих сайтах и стерли всякие упоминания о том, что Тайвань является независимой страной, Гонконг и Макао — отдельные административные единицы (чтобы попасть туда из Китая, требуется загранпаспорт), а Тибет является территорией, аннексированной Китаем почти семь десятилетий тому назад.
Австралийская авиакомпания Кантас (Qantas) внесла изменения на свой сайт даже безо всяких предупреждений. Она просто знает, что Китай шутить не будет. Как пишет еженедельник «Экономист», за последние девять месяцев три университетских преподавателя этой страны были вынуждены принести извинения за то, что «задели чувства китайских студентов». Зачастую это сопровождалось целыми волнами нападок в социальных сетях. 11 декабря, один из ведущих деятелей Лейбористской партии Австралии сенатор Сэм Дастиари (Sam Dastyari) ушел в отставку после обвинений в том, что он был двойным агентом, отстаивавшим интересы Пекина в ущерб своей собственной стране.
Демократические страны во главе с США придумали интернет и стали его использовать. Но лучше других осознали значение всемирной сети в качестве поля боя и инструмента авторитарные правительства, прежде всего Китая и России. Хотя, как считают создатели «жесткой силы», борьба распространяется далеко за пределы интернета.
Волкер приводит такой пример: «Институты Конфуция в Китае стремятся быть аналогом Институтов Гете в Германии или «Альянс Франсез», однако их распространение по университетским городкам (170 по всему миру, в том числе восемь в Испании) вылилось в ограничение свободы преподавания при помощи финансового давления и попытки насаждать самоцензуру, отказ от обсуждения с точки зрения, не отражающей официальную позицию китайских властей, таких чувствительных для Пекина вопросов как Тайвань, Тибет или Синьцзян».
«Жесткая сила» по-разному используется Россией и Китаем — единственными странами, которые, по мнению опрошенных нами экспертов, прибегают к такой практике.
«Пекин обладает огромными ресурсами», — поясняет она. «Для обеспечения интересов Коммунистической партии Китая используется целый набор средств, в том числе и финансовых, а также манипулирование, отмену обсуждений, чтобы не допустить критику, поощрить самоцензуру и замолчать слишком чувствительные для легитимности однопартийной авторитарной системы вопросы».
Россия значительно беднее Китая. Ее экономика по объему равна испанской, хотя население России в три раза больше. Кроме того, у этой страны 4.300 атомных бомб. «Россия стремится использовать ‘жесткую силу' с целью подрыва доверия к демократическим странам, поскольку использование разочарования и крушения надежд населения приносит результаты даже там, где население не очень благожелательно относится к России»,- заключает эксперт.
WikiLeaks, твиты Джулиана Ассанжа (Julian Assange) о независимости Каталонии, продвижение в Facebook Дональда Трампа и ультралевого движения Black Lives Matter, выступающего против насилия в отношении чернокожего населения в США, прекрасно вписываются в эту стратегию. Китай использует острую силу для утверждения своей власти, Россия — для того, чтобы анархия поглотила власть всех остальных.
По словам декана Школы международных отношений при университете IE University Мануэля Муньиса (Manuel Muñiz), кампании, проводимые русскими, «гораздо более опасны, потому что их цель — создать максимальный хаос. Они не пытаются навязать свое видение мира, а ставят под сомнение нашу способность объективно представлять реальность».
Мунис сомневается в существовании острой силы. «Изменилось поле битвы, но не оружие», — говорит он. По его мнению, можно говорить об изменении театра военных действий, так как он теперь по большей части перенесся в Интернет. «Конфронтация усилилась в результате цифровой трансформации, события, происходящие на периферии, оказались в центре», — продолжает эксперт.
Раньше было только то, о чем писали в газете «Правда» в СССР, в «Жэньминь жибао» в Китае и сообщали по «Голосу Америки» в США. А теперь боты из Санкт-Петербурга проводят серию атак в Twitter, обвиняя автора этих строк в педофилии из-за его статей о США и Сирии. Цель одна и та же: устранить критику, но сделать это особым образом. «Теперь можно оказывать влияние на выборы и на общественное мнение», — делает вывод Мануэль Муньис.
«Можно сказать, что понятие "острая сила" пришло на смену термину "пропаганда"», — считает бывший приглашенный исследователь Гарвардского университета и стипендиат программы Фулбрайта в университете Джорджа Вашингтона Франсиско Родригес-Хименес (Francisco Rodríguez-Jiménez). «Разница между мягкой и острой силой хорошо видна в теории, но на практике, на земле не всегда бывает легко определить, где заканчивается одно и начинается другое», — говорит он. По мнению Франсиско Родригеса-Хименеса, здесь важно не то, что делается, а кто это делает. «В демократической системе граждане всегда могут предъявить претензии к властям, если они откажутся от мягкой силы и прибегнут к пропаганде», — объясняет он.
Еще одна отличительная особенность — время, затрачиваемое на достижение целей. «Пропаганда направлена на быстрое достижение результата, острой силе требуется более длительное время для оказания влияния на общественное мнение, как и мягкой силе», — считает эксперт. Получается, что пропаганда маскируется под мягкую силу?
Все это сложно для понимания. Голливуд, хип-хоп, Брюс Спрингстин (Bruce Springsteen) используют мягкую силу, но не всегда представляют США с положительной стороны. В то же время, во всем мире они ассоциируются исключительно с США.
Многие из требований Китая, например, абсолютно обоснованы. Позволила бы Франция, чтобы какая-нибудь международная корпорация считала Новую Каледонию или Гвиану независимыми государствами? Как бы отнеслись США к тому, что китайский интернет-гигант Alibaba признал суверенитет Марианских островов, Пуэрто-Рико или Вашингтона, если жители этих территорий обладают меньшими правами, чем граждане США? Сколько писем отправили послы Испании иностранным СМИ с просьбой называть ETA «террористической организацией», а не «вооруженной группировкой»? Какова была бы реакция посла США на то, чтобы в каком-то СМИ Al Qaeda фигурировала как «религиозная организация»? Бойкоты и обвинения представителями еврейских сообществ австралийской певицы Lorde и бывшего лидера группы Pink Floyd Роджера Уотерса (Roger Waters) в антисемитизме, включая объявления на полный разворот в газете The Washington Post, из-за отказа выступить в Израиле — проявление острой силы или свободы слова?
«Очень сложно дать определение мягкой силе», — считает эксперт Руй Жонг (Rui Zhong) из аналитического центра Woodrow Wilson в Вашингтоне. И еще более сложно дать определение острой силе. Возможно, нам могла бы помочь книга профессора австралийского Университета Чарльза Стюарта (Charles Sturt University) Клайва Гамильтона (Clive Hamilton) «Незаметное вторжение: влияние Китая на Австралию».
Но мы не можем ее прочесть. Австралийское издательство Allen & Unwin решило не публиковать книгу, испугавшись, что китайское правительство может подать иск против Австралии из-за неправомерности обвинений. В 2014 году британское издательство Cambridge University Press, имеющее одну из самых безупречных репутаций в мире, отложило публикацию книги о Владимире Путине, опасаясь, что российский президент может обратиться в суд. В Великобритании, действительно, существует так называемый судебный туризм, который позволил российским олигархам и принцам Саудовской Аравии подавать иски в Великобритании против критиковавших их авторов на основании закона о клевете. При этом как истец, так и ответчик не обязательно должны быть гражданами Великобритании. Не имеет значения также, публиковался ли соответствующий текст на территории этой страны или нет. Таково лицо власти в XXI веке: острое, мягкое или жесткое.
