Интервью с директором варшавского Центра восточных исследований Адамом Эберхардтом (Adam Eberhardt)
— Rzeczpospolita: Чем четвертый срок президента Владимира Путина будет отличаться от предыдущих?
— Адам Эберхардт: Собственно говоря, пятый, если учесть президентство Дмитрия Медведева, когда реальная власть находилась в руках Путина, занявшего пост премьер-министра. Итогом этих 18 лет стал застой, ни у кого нет идей, как модернизировать государство. Одновременно в российских элитах, которые ведут между собой борьбу за влияние и тающие активы, нарастает нервозность. Кроме того они боятся, что будет в России через шесть лет, когда Путин из-за ограничений, которые накладывает Конституция, не сможет баллотироваться в очередной раз.
— Элиты готовятся к борьбе за то, кто станет преемником?
— Российская система власти выстроена вокруг Путина. Именно он удерживает хрупкое равновесие между разными политико-предпринимательскими группировками. Система в нем нуждается. Это напоминает паранойю, но хотя новый президентский срок еще не начался, все живут мыслями о том, что произойдет, когда он закончится.
— Путин решит изменить конституцию?
— Какое влияние это оказывает на позицию Путина?
— Несбывшиеся надежды на модернизацию президенту приходится уравновешивать таким сильным «закручиванием гаек» (ужесточением контроля за общественной активностью), какого не бывало в последние три десятка лет. Экономические проблемы компенсируются агрессивной внешней политикой. Сплотить общество вокруг власти помогает телевидение.
— Насколько этот российский медведь на самом деле опасен? Россия все еще остается державой, которой нам стоит бояться?
— Россия не так сильна, как она пытается нас убедить, но и не так слаба, как может показаться, если взглянуть на ее роль в мировой экономике. Она вкладывает деньги в свою армию и не стесняется использовать вооруженные силы в качестве инструмента внешней политики. Путин стремится разрушить мировой уклад, который сложился после окончания холодной войны, ослабить Запад и подорвать его единство. Россия, несомненно, настроена решительно. А сильна она или слаба? Все зависит от того, насколько активное сопротивление она встретит.
— Какую стратегию в отношении России следует избрать Западу?
— Угрозы, которые исходят из Кремля, недооценивать не стоит. Одновременно следует сохранять бдительность, чтобы не попасться в ловушку. Москва избрала безумную стратегию, частью которой стали радикальные шаги, призванные напугать Запад и заставить западных политиков дважды подумать, прежде чем выступить против российской политики. Они должны испугаться якобы непредсказуемого Путина и пойти ему на уступки.
— России сложно не бояться, ведь президент Путин недавно пугал мир современными ракетными системами и новыми наступательными вооружениями.
— Это один из элементов стратегии. Следует, однако, учитывать следующий аспект: хотя при Путине расходы на оборону резко увеличились, размер российского военного бюджета — это меньше половины китайского и всего пара десятков процентов американского. Стоит также помнить, что во время избирательной кампании работают свои механизмы. При помощи этих ракет Путин старался призвать электорат, которому близки связанные с великодержавной гордостью мотивы, принять участие в плебисците, называемом президентскими выборами.
— Дипломатический кризис в отношениях с Великобританией, который разразился после отравления российского шпиона Сергея Скрипаля, тоже использовали для мобилизации электората?
— У меня сложилось впечатление, что да. В последние дни российские СМИ активно освещали эту тему. Такого рода операции, как наказание бывшего шпиона за предательство, служат в глазах значительной части российской общественности доказательством заслуживающей одобрения решительности и силы руководства страны. Кроме того, это был сигнал, адресованный другим потенциальным двойным агентам, а, возможно, также свидетельство какой-то непонятной для нас борьбы в рядах российских спецслужб.
— Это уже очередной кризис. До этого Россия вмешивалась в выборы в США, Франции и Голландии, подогревала обстановку в Испании перед каталонским референдумом. Сейчас говорится о том, что она применила химическое оружие на территории страны-члена НАТО. Как влияют эти дипломатические конфликты на международную позицию России и самого Путина?
— Агрессивные действия Путина часто приводят не к тем результатам, каких он планировал добиться. Западные страны консолидируются, а не заявляют о готовности идти на уступки. Российские власти, пожалуй, не очень хорошо понимают психологию западного общества. Они хотят посеять страх, но провоцируют возмущение. Возможно, российская политика была бы более эффективной, если бы все эти действия были чуть менее демонстративными, или если бы угрозы уравновешивались конструктивными предложениями о сотрудничестве. Западные страны все последние четыре года ждут подходящего момента для отмены санкций, но Кремль не дает для этого оснований, и, напротив, сам напрашивается на ужесточение ограничительных мер.
— С одной стороны, санкции ужесточают, с другой — во многих европейских странах все большей поддержкой пользуются партии, которые относятся к России благожелательно.
— Россия делает ставку на силы, которые выступают против истеблишмента. Она рассчитывает, что им удастся разрушить Запад изнутри. Кто знает, возможно, однажды они добьются успеха. В Европе происходят серьезные общественные изменения, так что у России появилось там пространство для действий. Пока, однако, мы только увидели поучительный пример с Дональдом Трампом: российские СМИ встретили его избрание восторгами, которые позже пришлось стыдливо свести на нет. Все закончилось огромным разочарованием. Политическая цена новой «перезагрузки» оказалась для Трампа слишком высокой, поскольку весь американский политический класс после сообщений о враждебных действиях Кремля охватили антироссийские эмоции. Извлечь выгоду из этого своего успеха Путину пока не удалось.
