За годы войны отечественная «оборонка» заметно изменила облик. Но, как утверждают сами промышленники и разработчики вооружений и военной техники (ВВТ), ОПК развивается в условиях невероятного внутреннего и внешнего сопротивления. Внутренний пакет препятствий, как водится, больше, причем, связан не столько с дефицитом ресурсов, сколько с простыми административными решениями. Но еще больше беспокоят внешние причины — ведь после четырех лет войны у украинцев закрепилась уверенность, что именно мы играем роль сторожевого пса Европы.
Чтобы ответить на этот вопрос, ЦИАКР совместно с DCAF- Женевским центром демократического контроля над вооруженными силами провел специальное исследование…
Внутренние ступоры
1 марта с.г. замминистра Минэкономразвития Юрий Бровченко был назначен главой Межведомственной комиссии по вопросам ОПК при Совете нацбезопасности и обороны Украины, а в состав этой комиссии был введен гендиректор упомянутой Лиги. Первое свидетельствует о возможности переноса центра тяжести в области управления ОПК в правительство и завершении «эры ручного управления» (за что Киев здорово критикуют западные партнеры), второе — о росте ставок на частный сектор, который способен производить куда большее количество технологий, чем государственный сектор. Хотя формальное решение создать для формирования и реализации военно-технической политики государства центральный орган исполнительной власти (ЦОИВ) имеется с 2014 года, очевидно, рассчитывать на его реализацию можно лишь после принятия Закона о нацбезопасности. В его проекте прописан этот пункт, а сам он внесен в парламент при ощутимом напоре со стороны западных партнеров и отечественных общественно-политических и экспертных организаций. Правда, сегодня на МЭРТ возложена только функции по обобщению предложений других ЦОИВ по этим вопросам, однако никакой ответственности не положено.
«Создание совместных предприятий с зарубежными партнерами — один из основных инструментов привлечения инвестиций и создания современных технологически прогрессивных видов вооружения», — заявил заместитель министра экономики и торговли Украины Юрий Бровченко в ходе Международной конференции по законодательному обеспечению парламентского контроля в ОПК Украины, проведенного на этой неделе совместно Институтом законодательства ВРУ, ЦИАКР и DCAF. На самом деле, для решения этого вопроса на первом этапе достаточно внесения изменений в несколько правительственных постановлений, а уже позже — закреплением на законодательном уровне соответствующим Законом о военно-техническом сотрудничестве (хотя он не принимается вот уже два десятилетия, проект его внесен в ВРУ). Главный нюанс — получение прав самостоятельной торговли (под контролем государства, но без обязательного обращения к спецэкспортерам и согласования цен в ГК «Укроборонпром») предприятий всех форм собственности, имеющих собственное производство. То, что инвестор на условиях существующих ограничений в страну не придет, наконец, уяснено в кабинетах, где принимаются решения. Кстати, новый гендиректор «Укроборонпрома» Павел Букин вовсе не против реализации этого решения и говорит, что маркетинговые наработки концерна позволяют ему не бояться конкуренции. Единственное, на чем настаивает — на обязательной сертификации производств, поскольку работа на мировом рынке оружия прямо связана с международным имиджем государства.
Наконец, еще одна проблема, мимо которой не пройти — кредитование ОПК. Таких годовых ставок, как в воюющей Украине — в 19%, — кажется, нет ни в одной стране мира. Промышленники разработали и предлагают вменяемый механизм. Но опять-таки, вопрос в том, услышат ли их.
Внешние факторы
Но, оказывается, это нравится не всем. Особенно западных партнеров беспокоит создание оперативно-тактического комплекса «Гром-2» для иностранного заказчика, активная работа ряда институтов и предприятий в Китае, намерения развивать ВТС с Турцией. Если честно, то с Анкарой часть проектов была попросту заблокирована — ведь мы же получаем военно-техническую помощь…
О том, что работа Украины на зарубежных рынках вооружений сталкивается с противостоянием со стороны наших союзников, заявил на упомянутой конференции директор Национального института стратегических исследований, вице-президент Национальной академии наук Украины Владимир Горбулин. «Государства, которые политически нас очень сильно поддерживают, в то же время обеспокоены сотрудничеством Украины с некоторыми арабскими государствами, Турцией», заметил академик НАНУ. При этом он подчеркнул, что Украина никогда не нарушала международный Режим контроля ракетных технологий (РКРТ), создавая ракеты «для себя» — дальностью до 500 км, и для заказчиков — не более 280 км. «Но в условиях, когда Украина оказалась в состоянии войны с ядерным государством, мы вправе требовать пересмотра правил игры в области создания новых образцов вооружений, в частности, нам необходимо создавать ракеты на границе средней дальности, с дальностью поражения до 1500 км», — заявил Горбулин. Он также вспомнил, что Киев всегда, даже в ущерб собственным интересам, прислушивался к рекомендациям партнеров — отказался от выгодного Бушерского контракта в Иране, по первому требованию прекратил поставки оружия в Македонию, потом заморозил поставки ВВТ Грузии.
Данное заявление имеет революционный характер. И не только потому, что расстояние от Киева до Москвы меньше тысячи километров. Его серьезность можно осознать, если вспомнить, что крылатую ракету «Нептун» украинские разработчики создали самостоятельно, без помощи иностранных государств или комплектующих. И вполне обоснованно утверждают, 1500 км не является недостижимой задачей. Потому нынешняя политическая поддержка Запада, о которой со всех трибун говорится с 2014 года, хоть и крайне важна, должна бы трансформироваться в одобрение и даже стимулирование конкретных проектов. Без условий отказаться поставлять ОТРК «Гром-2» или оказывать технологическую поддержку Китаю. Потому что это ресурсы для организации обороны и постройки неядерного ракетного щита сдерживания.
Если все признают, что Украина играет роль буфера между Западом и враждебной Россией, необходимо, по меньшей мере, не препятствовать усилению этого буфера. В условиях, когда гарантии безопасности не действуют, а только после трех лет войны, в 2017 году Вашингтон решился предоставить Киеву летальное оружие.
Западным игрокам необходимо понять, что для Украины торговля ВВТ и технологиями. Если брать общую емкость мирового рынка вооружений (около 65 — 70 миллиардов долларов), то украинская доля составляет около 1% этого рынка. При этом годовой объем экспорта оружия в 2017 году был на порядок меньше, чем, например, экспорт украинской аграрной продукции за первые пять месяцев (за январь-май 2017 года он составил 7,5 миллиарда долларов). Но на самом деле для отечественной экономики именно оружейный экспорт является весомой высокотехнологичной участком. И даже считается — без преувеличения, — локомотивом экономики. Поскольку стимулирует развитие наукоемких школ и позволяет оставаться государством высоких технологий и не превращаться в сырьевой придаток региона. А с началом российской войны именно за счет экспорта оружия Украина получила возможность усилить свой оборонный потенциал.
И самое главное. Все, что делает ОПК, в конечном счете, направлено на то, что украинский солдат имел в руках нечто реальное для защиты государства и собственной жизни. И когда с одной стороны, с трибун мы слышим заявления о том, что счет поставленных в ВСУ отечественных ПТУР «Скиф» и «Корсар» (украинские вполне сопоставимые аналоги американского ПТРК «Джавелин») перешел на сотни, а другой, возгласы солдат и офицеров, что на передовой их в глаза не видели, создается впечатление о нечестной игре. Очень хочется верить, что это просто ошибка.
