Все началось с того, что мой сын-пятиклассник принес домашнее задание по мировой литературе — выучить отрывок поэмы Пушкина «Руслан и Людмила». И уточнил: «Можно на языке оригинала». Я озадачилась, полистала учебник. Нашла в оригинале лишь Пушкина и Лермонтова. Мы обсудили вопрос, на каком языке будем учить. Сын попытался сказать, мол, быстрее будет по-русски, ведь фрагменты он уже знает. Не буду скрывать, настаивала: мы живем в Украине и учимся в украинской школе, а значит — этот факт позволяет читать произведения классиков мировой литературы в переводе. Будь-то Льюиса Кэрролла, Туве Янссон или Александра Пушкина. Поэтому задачу было решено усложнить. Как после оказалось, в переводе Пушкина рассказывали лишь несколько учеников в классе.
После мне довелось попасть на урок украинской литературы, во время которого было заметно, что дети даже во время занятия пытаются отвечать по-русски. Что тут поделаешь? Родители, возможно, разговаривают по-русски, дети тоже, учителя позволяют. Никто никого заставить разговаривать на государственном языке не в праве.
После «Руслана и Людмилы» в программе школьников были «Алиса в стране чудес», «Приключения Тома Сойера», «Страна Муми троллей». Разумеется, в украинском варианте. Хотя поэзию Марины Цветаевой все-таки разрешили декламировать по-русски.
Наверное, не в последнюю очередь потому, что учительница зарубежной литературы оказалась одновременно и учительницей русского языка.
Именно в ее классе в начале марта появились на стенах плакаты с изображением матрешек, кокошников, балалаек и надписей «мифы о России» в цветах триколора.
Тогда в школе стартовала неделя иностранных языков. А так как русский язык в школе наряду с английским и польским считается иностранным, то дети готовили информационные плакаты и о нем. Точнее — о России. Единственное отличие, по словам директора школы, их не вывешивали в коридорах, а только в классе русского языка. А не рисовать не могли — ведь тогда это была бы дискриминация тех, кто изучает русский.
Так на ватманах появилась армия матрешек, информация о Санкт-Петербурге, русских праздниках, малоизвестных местах в России, народном костюме. И эти плакаты несколько недель созерцали дети из разных классов, даже те, которые русский язык как иностранный не изучают.
Лично мне такой подход школы к русскому языку и матрешкам показался проявлением стереотипа некоторых «лояльно настроенных» русских и украинцев, мол, культура и политика — разные вещи.
Но за ширмой, казалось бы, безобидных символов скрывается целый мир штампов, созданных за десятилетия совместного существования Украины в рамках единого государства и соседства с «братским народом».
Если продолжать эту логическую цепочку, то дети не будут знать, что у нас в стране война. Ах да, зачем травмировать детей! Они не подумают о том, что русские стали причиной того, что в их школе вынуждены учиться переселенцы. Ну не надо так усложнять!
Когда-то жена Вячеслава Черновола Атена Пашко мне сказала: «много патриотов Украины говорили по-русски». И отчасти, я согласна с этим. Разговаривать на языке страны-агрессора можно и иногда полезно. Можно, к примеру, сегодня написать письмо Олегу Сенцову или Руслану Зейтуллаеву в российские тюрьмы — украинские туда не доходят. А вот прятать эту агрессию за ширмой детских рисунков — нечестно.
Помните, как спорили социальные сети после высказывания директора Института национальной памяти Владимира Вятровича, когда тот назвал Высоцкого, Цоя, Булгакова «щупальцами русского мира»? «В руках Кремля — эффективные инструменты напоминания о едином культурном пространстве», — сказал он.
Существует только то, чему мы позволяем существовать. И ограничить чье-то влияние можно не только запретами, но и новыми возможностями.
Например, перестать идти по легкому пути, изучая русский язык в украинских школах.
Вы знаете, что «великий и могучий» в Украине осваивают примерно 25% детей? И это происходит не в специализированных русских школах, а в обыкновенных.
В последний год президентства Януковича, когда русский мир наступал на Украину с новой силой, Министерство образования во главе с откровенным украинофобом Дмитрием Табачником подготовило распоряжение об обязательном изучении в школах с 5-го класса второго иностранного языка, кроме английского.
Разумеется, в 2013 году в ведомстве никто и не думал, что в школы в поисках работы пойдут учителя немецкого, французского, испанского. Чиновники понимали, что таким образом они возвращают в украинские школы русский язык. Даже в те, где его давно не было.
Эти коварные планы были зафиксированы на бумаге. «С 5-го класса вводится обязательное изучение второго иностранного языка. Им может быть любой иностранный язык или русский, или другой язык национальных меньшинств», — говорилось в документе. А в прессе появились заголовки: «Русский язык возвращается в школы Украины».
Так и случилось. В школах, а особенно сельских, появился русский как иностранный. Преподавать его взялись учителя-филологи.
В тот год, по подсчетам МОН, каждая четвертая школа в Украине начала преподавать русский как второй иностранный, а Лилия Гриневич, в то время глава парламентского комитета по вопросам науки и образования, вообще уверяла, что только в Киевской области русский как иностранный изучают 50% учащихся.
Эти цифры сохраняются до сих пор. Я промониторила сайты школ в своем районе в Киеве, и оказалось, в каждой второй среди учителей иностранных языков есть преподаватель русского.
Хотя, если разобраться, то русский не может быть иностранным, ведь таковым считается тот язык, носителей которого нет, либо практически нет в окружающей языковой среде. К тому же и статья 10 Конституции Украины определяет русский как язык национального меньшинства. А это означает, что его изучать могут в специализированных школах, в которых все обучение ведется на этом языке. Например, в Киеве, согласно данным департамента образования, таких семь.
Сегодня известны случаи, когда родители своими заявлениями отказались от преподавания детям русского. И технически такая возможность есть. Мама или папа просто должны заявить, что не хотят, чтобы их дети учили русский. Обязательным он не может быть, даже если отказался один из родителей. Так обязательный предмет может превратиться в факультатив.
К счастью, примерно так происходит в нашей школе. В качестве второго иностранного языка дети могут изучать польский. Более того — на нашей параллели 5-х классов не удалось собрать ни одной группы для изучения русского, в отличие от старших учеников. И причина не в принципиальном отрицании русского, а в возможности выбора.
