Если украинская церковь, как ожидается, получит от Константинополя Томос 28 июля, в День крещения Руси, то уже к концу года церковная карта Украины претерпит существенных изменений
«Есть две лавры: Киево-Печерская и Почаевская. Кому они будут принадлежать? Украинской церкви, потому что это украинские святыни и они не могут принадлежать русской церкви. Если в Украине будет одна Поместная православная церковь, а вторая будет русской, то неестественно, чтобы украинские святыни принадлежали русской церкви. Неестественно и незаконно. Поэтому и Киево-Печерская лавра, и Почаевская лавра в свое время будут переданы Украинской церкви», — заявил в интервью «Украинской правде» предстоятель Украинской православной церкви Киевского патриархата Филарет. Он рассказал еще много интересных вещей, о которых мы также упомянем, однако лаврский вопрос, что неудивительно, вызвал наибольший резонанс. Ведь одни восприняли слова патриарха как долгожданное восстановление исторической справедливости, а другие — как опасность передела церковного имущества, чего не было с 90-х, пишет depo.ua.
Отсюда, собственно, вытекает две модели перехода церковных объектов от УПЦ МП к Украинской православной церкви: эволюционный и радикальный. Учитывая длительное напряжение во взаимоотношениях между православными церквями в Украине, далеко не факт, что будет выбран первый. Филарет говорит, что обращение к патриарху Варфоломею о предоставлении УПЦ поместного статуса подписали около десяти иерархов Московского патриархата, но публично об этом заявили только двое. Другие боятся наказания в случае провала получения Томоса. Всего же, считает предстоятель УПЦ КП, примерно 2/3 священников МП готовы присоединиться к процессу создания украинской церкви. То есть в идеале переход должен произойти безболезненно. Однако здесь следует учесть несколько нюансов, которые существенно повлияют на ситуацию.
Первый нюанс — иерархи УПЦ МП будут менять подчинение при условии гарантий пребывания на своих должностях и при своих экономических выгодах. Проще говоря, чтобы впоследствии не люстрировали и не отобрали скромные свечные заводики. Ни для кого не секрет, что церковь — это бизнес, причем очень прибыльный, учитывая отсутствие уплаты налогов, льготы по оплате коммуналки и т. д. Это дает возможность некоторым церковным чинам ни в чем не нуждаться.
Второй нюанс касается бизнеса, но околоцерковного. Паломничество, сувениры, просители, псевдоюродивые, изготовление и продажа церковной утвари — везде крутятся огромные деньги. Люди, которые на этом зарабатывают, хотят зарабатывать и дальше. То есть они не меньше московских батюшек заинтересованы в нынешнем положении. Пожалуй, не стоит объяснять, что новая церковная власть будет заключать соглашения с теми, с кем работает сейчас, а не с обслугой Московской патриархии. И здесь дело не в патриотизме, а в совместном заработке.
Это же касается и организаций, которые занимаются прибыльным паломническим бизнесом. Они хорошо понимают, что с рынка их подвинут или же существенно ограничат в маршрутах. К примеру, сейчас паломнический отдел Киево-Печерской Лавры предлагает поездки в Санкт-Петербург, в Оптину пустынь, на Валаам, Соловки и в другие места, где «русский дух и Русью пахнет». Со сменой подчинения лавочка закроется, а это финансовые убытки. Проще говоря, околоцерковный бизнес не окажет сопротивления, если будет понимать, что поместная церковь — выгодная инвестиция. Поэтому участники процесса создания УПЦ уже сейчас должны иметь бизнес-план, в котором будет заложен интерес тех, кто кормится из церкви.
Третий нюанс — политический. Филарет говорит, что после образования поместной церкви остатки Московского Патриархата под названием Русская Православная Церковь в Украине будут пользоваться теми же правами, что и другие религиозные общины, но уже не будут иметь такого влияния, как сейчас. Отток общин к поместной церкви прогнозируемо будет значительным, однако, во-первых, как долго он продлится, а во-вторых, насколько существенно затронет восточные и южные регионы, где доминирует УПЦ МП. Также обращает на себя внимание, что Филарет не говорит про третью Лавру — Святогорскую, которая находится на Донетчине. Или же ее и не планируют переводить под поместную церковь, чтобы не создавать дополнительное напряжение в регионе, или же, возможно, лаврский статус Святогорского мужского монастыря со временем отменят. Напомним, такой статус ему был присвоен в марте 2004 г. Кроме этой святыни, под московскими попами останется очень много объектов. Поэтому процесс украинизации церкви будет оставаться незавершенным, а раскол окончательно непреодоленным.
Также очень вероятно, что РПЦ после получения Киевом Томоса пойдет на создание в Украине своего экзархата. Такой экзархат существовал с 1917 до 1990 года, его задачей было помешать автокефальным настроениям в среде украинских священников. В случае подобного шага со стороны Москвы церковный конфликт лишь усилится, РПЦ будет рассказывать о гонениях, эта тема обязательно станет на повестке дня во время будущих выборов. Пророссийские кандидаты всячески будут защищать «истинное православие», оппозиция будет обвинять власть в неспособности довести дело до конца. Плюс — это будет фактор влияния на православные церкви, чтобы те не спешили признавать автокефалию.
Формально признание после Томоса ненужно, но здесь цель другая — формировать в украинском обществе мнение о нежелании православного мира поддерживать «авантюру» Киева и Константинополя. Проще говоря, создание образа неполноценности поместной церкви.
А значит, власти необходимо четко понимать: или она оказывает максимальную помощь становлению поместной церкви, в том числе в случае появления экзархата РПЦ всячески ограничивает его деятельность, даже несмотря на крики о гонениях и озабоченности со стороны различных правозащитных организаций, или за дело возьмутся политики, которые будут играть на неопределенности. И тогда реализуется радикальный сценарий, подобный церковным войнам 90-х. Правда, с существенным отличием: биться за лаврские храмы с разных сторон будут не верующие с вилами и палками, а милитарные образования, вооруженные огнестрельным оружием.
