Матч Швеция — Южная Корея не вызвал особого восторга в этом городе, который прославился восстанием моряков против коммунистической диктатуры в 1921 году.
Назовем это журналистской прихотью, капризом, который могут позволить только Чемпионат мира и свобода этого блога. Нам захотелось посмотреть футбол с моряками из Кронштадта. Почему? Потому что их образ — неотъемлемая часть советской и российской культуры: они стали участниками трагической истории, которая сделала их легендой во всем мире.
В 1917 году кронштадтские моряки были на острие Октябрьской революции, однако в 1921 году они подняли восстание против коммунистической диктатуры, которое в итоге было утоплено в крови. Кронштадт находится всего в двух шагах от Санкт-Петербурга, где проходят семь матчей Чемпионата мира, и нам было бы интересно посмотреть на знаменитый Балтийский флот сейчас, когда Россия показывает зубы на международной арене.
Оставалось определиться с матчем. После оценки логистических возможностей и исторических событий выбор пал на встречу сборных Швеции и Южной Кореи 18 июня: разве остров Котлин, где находится Кронштадт, не был отбит у шведов в начале XVIII века, а затем превращен Петром Великим в перекрывшую доступ к столице крепость в Финском заливе?
До острова меньше часа езды. За рулем нашего такси был узбек. Представляете, Узбекистан — единственная страна в мире, которая не только сама не имеет выхода к морю, но и граничит с государствами, лишенными морских портов (если считать Каспийское море озером, но мы сейчас не будем вдаваться в споры — прим. автора).
На выезде из Санкт-Петербурга Бобур произнес фразу, которая вызывает в голове образ средневековой персидской сказки: «Такого прекрасного города я не видел даже во сне». «Даже по телевизору», — добавляет он, разрушая тем самым сказку. Он уже год водит такси по улицам Северной столицы и надеется через несколько месяцев вернуться в родную Хиву, бывший Хорезм. А пока он каждый месяц отправляет туда деньги жене и четырем детям.
У него было хорошее место бухгалтера в крупной компании, но эта работа ему надоела. Если точнее, ему хотелось честного заработка. «Быть бухгалтером в Узбекистане — значит подделывать отчеты, чтобы директор мог набить карман. Мне тоже перепадало. На эту долю я построил дом и купил машину. Но больше не мог с этим мириться». Бобур рассказывает нам о красотах Санкт-Петербурга, доброте его жителей и вкусной еде в тени узбекского сада. Наконец, он высаживает нас в центре Кронштадта.
Не считая прибрежных укреплений, Кронштадт представляет собой типичный пример среднего советского города (по переписи, его население составляет 43 тысячи человек — прим. автора) с пятиэтажными хрущевками и широкими улицами, усаженными деревьями. Где искать моряков, как не в баре? В кафе «Крепость», «Булочка» и в кафе «Большая черепаха» мы остались ни с чем: либо там не было моряков, либо там не было ни моряков, ни футбола.
Поэтому мы идем в сторону южных набережных и Петровского парка, где, если нам не изменяет память, стоят корабли Балтийского флота. Мы были там 15 лет назад. Тогда в разгар зимы между судами плавали льдины, а город выглядел серым и угрюмым, но хотя бы по улицам носились моряки.
Сейчас Кронштадт сверкает. Остров стал одним из центров регионального туризма. Здесь встречаются не только привлеченные героическим прошлым россияне, но и целые автобусы китайских туристов. «Здесь уже лет пять много туристов», — говорит продавщица сувениров у «морского собора». В ее ассортименте морские фуражки соседствуют с неизбежными футболками с изображением всегда мужественного Владимира Путина.
Военные пристани закрыты. Только в выходные, уточнили двое караульных, охраняющих вход на них. По крайней мере, мы увидели двух моряков, обрадовался журналист. По их словам, Чемпионат мира действительно вызывает у них большой интерес. Так почему же они не бегут в бары смотреть игру Швеции с Южной Кореей?
— У нас на борту свои бары, — смеются они.
— Бары?!
— Хорошо, столовые…
— С телевизором? И пивом?
— Без пива. Мы не пьем.
— Русские моряки не пьют?
— Ну ладно, бывает. Но только во время увольнительной. К тому же, мы обычно ездим в Петербург.
Последняя попытка:
— Тогда, может, пригласите меня на борт посмотреть Швеция — Южная Корея?
— А вы откуда?
— Из Франции?
— Хм… Отдайте нам «Мистрали», и тогда мы подумаем.
После этой неудачи, мы обсуждаем, кто победит. Один считает, что кубок достанется России, а другой уверен в триумфе Португалии или Испании. Борьба морских держав…
Быть может, у нас получится узнать больше о неуловимых моряках в музее городской истории. Он был открыт в середине 1990-х годов, рассказывает продающая билеты Елена: «Раньше в нем не было необходимости, потому что город был закрытым до 1996 года». Это означает, что город считался стратегическим, и иностранцам вход в него был полностью закрыт, тогда как россиян пропускали лишь по специальным разрешениям. Сама Елена переехала сюда всего около десяти лет назад. По ее словам, нам очень повезло с погодой, потому что «в 2017 году было всего 11 солнечных дней». Как и везде, в 1990-х годах заводы были закрыты, а военная база постепенно потеряла былое значение по сравнению с расположенными на континенте объектами. Именно поэтому мы и увидели на пристани всего четыре судна. 15 лет назад их было около дюжины.
Сегодня местные жители по большей части работают в Санкт-Петербурге. По словам одного из них, военная карьера никогда не казалась им притягательной: слишком маленькая зарплата при слишком больших ограничениях. По правде говоря, город предпочитает не смотреть в сторону грязных вод Финского залива.
Музей представляет собой прекрасный пример историографических метаний современной России, которой все больше свойственно молчать о темных эпизодах советского периода. Он уделяет большое внимание основанию крепости Петром Великим, а также вкладу кронштадтских моряков в революцию 1917 года и их знаменитому сопротивлению во время блокады Ленинграда немецкими войсками (900 дней, с 1941 по 1944 год). Хотя музей и был открыт уже после распада Советского Союза, восстанию 1921 года там посвящено всего две скромных таблички.
Тогда моряки увлекли за собой остальных жителей города и сформировали коммуну, потребовав от узурпировавших власть большевиков вернуть ее Советам. Это было совершенно неприемлемо для Петрограда, где Ленин и Троцкий отказались вести переговоры и отдали приказ утопить мятежников в крови. Красная армия пошла на штурм, не боясь применения удушающего газа и химических снарядов. За десять дней восстание подавили ценой нескольких десятков тысяч жизней. Выживших расстреляли или отправили в лагеря.
Отчаявшись, мы приземляемся в кафе «Фарт», где, оказывается, все же есть моряк, только он сидит в углу, чтобы ему не мешали говорить по телефону. Из-за бесплодных поисков мы пропускаем пенальти Гранквиста… И только у выхода из кафе нам попадается первый свободный моряк. Опять незадача: Кирилл не отличается разговорчивостью и очень торопится. Футбол не вызывает у него особого интереса, но даже если бы все было иначе, времени на него все равно нет. «У нас слишком много работы», — говори он. Хоть этот ответ и вызывает у нас легкую тревогу, мы возвращаемся в «Фарт», чтобы понаблюдать за тем, как Бельгия идет в наступление на Панамский канал.
