В последние годы русско-еврейская культура переживает ренессанс. В Москве открылся ряд еврейских школ, синагог, клубов, книжных магазинов и даже издательств, специализирующихся на еврейской литературе.
Ознакомиться с еврейскими темами, волнующими российскую литературу, можно в свежей антологии «Утюги и алмазы — еврейские рассказы из современной российской прозы».
В антологию входят рассказы двадцати российских писателей. Составила ее Кристина Роткирх (Kristina Rotkirch), она же перевела ряд текстов. Остальные переводы выполнены Беном Хеллманом (Ben Hellman), Яниной Орлов (Janina Orlov), Элисабет Маршан (Elizabeth Marschan) и Эммой-Линой Лёфлунд (Emma-Lina Löflund).
Двойная оптика российского еврейства
Интерес у Кристины Роткирх к русско-еврейской культуре проснулся давно.
«Где-то с год я прожила в тогдашнем Советском Союзе, и с той поры часто бываю в России. Еврейский вопрос занимает особое место в советской и российской истории. Это очень непростая тема, с каждым годом она волнует меня всё больше.
В 1980-е годы, уже после перестройки, еврейские писатели снова получили возможность публиковаться. Так увидели свет в том числе и давно написанные произведения, напечатать которые в советское время не было никакой возможности.
С пяти миллионов до 200 тысяч всего за сотню лет
История российского еврейства уходит корнями глубоко в историю. Считается, что первые иудеи поселились на Кавказе и в будущей России еще в древности.
Своего расцвета российское еврейство достигло при Российской империи: евреи охотно селились в южной России, на Украине, в Армении и Грузии.
В начале ХХ века еврейское население России превышало пять миллионов человек и считалось в крупнейшим в мире.
После Второй мировой войны, холокоста и массовой эмиграции евреев в современной России осталось примерно 200 тысяч.
В ноябре 2012 года в Москве распахнул двери новый еврейский музей и центр толерантности. Наряду с еврейскими школами, синагогами, издательствами, книжными магазинами и культурными центрами это — знак проснувшегося интереса к еврейской культуре.
«Я рекомендую посетить этот музей всем, кто собирается в Москву. Там очень интересная, живая и многоплановая экспозиция, она по-настоящему погружает в историю Советского Союза и России.
За время своего президентства Путин старается уделять внимание всем меньшинствам своей большой страны. К евреям он всегда относился хорошо. Он присутствовал при открытии музея и посещал его несколько раз по разным поводам.
В последние годы еврейская культурная жизнь оживилась, сейчас можно свободно публиковать книжки на еврейскую тему и снимать фильмы об истории еврейства. Вот, например документальный сериал Леонида Парфёнова 2016 года о евреях в России — очень интересно. Сейчас в Москве и других городах еврейская жизнь бьет ключом — чего не было при СССР».
У советского государства было двойственное отношение к евреям и еврейству.
«Официальная идеология проповедовала интернационализм и братство народов, антисемитизм не поощрялся. В то же время было крайне нежелательно, чтобы евреи добивались в обществе выдающихся успехов.
В советском паспорте пятым пунктом обозначалась национальность — помимо советского гражданства, которое было у всех. Евреи записывались евреями, армяне — армянами, финны — представителями финно-угорских народов и так далее.
Для евреев пятый пункт зачастую превращался в красный сигнал светофора, не пускающий их в вузы и высшие эшелоны власти. Кроме того, пятый пункт преграждал евреям и путь за рубеж».
Яростный антисемитизм
Ненавистный пятый пункт фигурирует в рассказе писателя Александра Кабакова о человеке по фамилии Кузнецов. Это архетип вечного жида, скитающегося по Советскому Союзу 40-х и 50-х годов, где процветает недоверие и откровенная неприязнь к евреям.
«Здесь было всё, о чем можно только мечтать человеку мечтающему: зеленые ядра капусты, лакированные штиблеты баклажанов, указующие персты огурцов, луковицы в перламутровых сорочках, томные пунцовые помидоры. Натюрморт был квадратно обрамлен пучками укропа, кинзы и вилками махрового салата» — Давид Маркиш.
Сегодня мы видим, как антисемитизм снова поднимает голову над Европой. Несмотря на проснувшийся интерес к их культуре, с преследованиями сталкиваются и российские евреи.
«Российско-еврейская писательница Елена Чижова рассказывала мне, что предрассудки и притеснения в основном касаются мигрантов из Средней Азии. Евреи же словно сидят на скамейке запасных во время хоккейного матча, дожидаясь своей очереди. Сохранять спокойствие в такой ситуации непросто».
Еврейская эмиграция
За века гонений и дискриминации из Российской империи, Советского Союза и России выехали миллионы евреев.
Во время Первой мировой русские евреи отправлялись главным образом в США, а после Второй мировой — пытались уехать в Израиль.
Часть текстов антологии касается эмиграции и жизни в стране обетованной.
Вот как описывает слияние русского еврейства с израильской культурой российско-еврейская писательница и журналистка Дина Рубина.
«Рецепт русско-литературного израильского коктейля таков — берем еврейский национальный темперамент, добавляем большую жменю советской ментальности, всыпаем в гущу полную ложку острых эмигрантских проблем, горсть крупинок обычного человеческого тщеславия, полстакана экзистенциального пророческого зуда, затем вливаем, не жалея, искренней любви к русскому слову и культуре, нагреваем на знойном иерусалимском солнце, сильно встряхиваем и разливаем смесь по самым разнообразным формам и формочкам. Это и будет — культурная жизнь русского Иерусалима», — пишет Рубина.
«Дина Рубина эмигрировала в Израиль из Ташкента. Сейчас она гражданка Израиля, но по-прежнему пользуется огромной популярностью на родине.
Сейчас в Израиле проживает примерно миллион русских евреев — то есть гораздо больше, чем в самой России. Но, несмотря на то, что многие уже успели пустить корни в Израиле, они сохраняют особый русско-еврейский менталитет и блюдут русскую культуру. В своих текстах Дина Рубина отражает эту причудливую смесь русского, еврейского и израильского — подчас с юмором, а подчас с горечью. В ее прозе чувствуется любовь к обеим странам, но и отстранение тоже».
«Россия — это судьба. Израиль — тоже. Другие страны — это просто место, где ты живешь» — Дина Рубина
О буднях в изгнании и жизни на новой родине Дина Рубина пишет не одна. Ее единомышленники касаются разрыва и привыкания, притяжения и отталкивания культур.
«Первым делом, это тяга к русской культуре. Даже уехав в Израиль, русские евреи всячески стараются сохранить на новой родине свою русскую культуру и передать ее дальше будущим поколениям. Получится ли у них в дальнейшем — сложно сказать. Но сейчас русская культурная жизнь в Израиле занимает достойное место под солнцем: на русском языке выходят газеты и радиопередачи.
Из всех переселенцев, прибывающих в Израиль, русским евреям интегрироваться труднее всего. Они попросту не желают впитывать израильскую культуру и ассимилироваться. Они держатся от нее на расстоянии и, похоже, считают, что их собственная культура выше и масштабнее местной».
Гонения и наветы времен сталинизма
Многие из вошедших в антологию писателей родились в 1930-х и 1940-х годах, но есть и представители молодого поколения — Александр Снегирёв, Линор Горалик и Мария Рыбакова.
У большинства из них — еврейские корни, но далеко не у всех. И писатели-неевреи предлагают читателям поистине любопытный взгляд на еврейское.
«На самом же деле ей вдруг показалось, что там, где досадное обстоятельство ее рождения является всеобщим, она от него и отвяжется, от этой досады, от этого беспокойства, от этой неуютности… У нее будет своя страна, не просто место рождения, а своя собственная страна, вроде бы бесспорно ей принадлежащая, где уж точно никто не сможет ей слова сказать.» — Юлия Винер
«Один из таких писателей, давно знакомых шведоязычной публике — Андрей Битов. В повести "Похороны доктора" он пишет, как в его семье встретили жену-еврейку. На ее еврейство вроде бы не обращали внимания, но, с другой стороны, никто так и не познакомился с ее родней. Отнеслись к ней очень хорошо, но эту, еврейскую часть ее личности попросту проигнорировали».
В повести Дины Рубиной «Любка» врача Ирину увольняют со службы, когда поползла молва об убийцах в белых халатах.
Во время сталинских репрессий муссировались слухи, будто врачи-евреи специально кормят пациентов ядом — что лишь множило атмосферу подозрительности и неприязни к евреям.
«Незадолго до смерти Сталина развернулась кампания против так называемых космополитов, хотя все понимали, что речь идет именно о евреях. В особенности она коснулась врачей: их обвиняли в том, будто они травят русских.
Люди даже боялись покупать лекарства, потому что думали, что туда подмешали отраву евреи-врачи или химики. Выдающихся врачей-евреев бросили в тюрьму и пытали. Кампания прекратилась лишь в 1953 году со смертью Сталина».
Еврейская история выходит на первый план
По словам Кристины Роткирх, очень важно, что история российского еврейства в последние годы становится предметом отдельным для изучения наравне с историей России и Советского Союза.
«Вплоть до самой перестройки история евреев в России и СССР не рассматривалась как отдельная дисциплина, а лишь как часть общей истории.
Что касается Второй мировой войны, в СССР даже не рассказывали, что Холокост был направлен против евреев. Все жертвы нацизма считались просто советскими гражданами.
Пример тому — Бабий Яр, печально известный овраг в Киеве, где нацисты расстреляли десятки тысяч евреев. Даже на монументе говорилось лишь о погибших советских людях. Евгений Евтушенко, по сути, совершил подвиг, описав в поэме "Бабий яр" страдания и гибель именно евреев. Есть и немало других примеров.
После войны корреспонденты Василий Гроссман и Илья Эренбург написали документальную книгу об уничтожении советских евреев. Их труд, получивший название "Черная книга" в Советском Союзе так и не был издан. Книга вышел в Израиле, а сейчас доступна читателям и в России.
То особое место, которое, наконец, занимает их часть истории, для многих евреев и людей с еврейскими корнями — символ их свободы и самодостаточности».
