Благодаря финалу ЧМ-2018 мы стали свидетелями беспрецедентного сближения трех Европ: России с путинской вертикалью, могущественной и многонациональной Франции, а также Хорватии, рожденной в страшной резне, последовавшей за распадом Югославии. Тогда, в 1990-е годы, сербские власти попытались навязать свое мнение по национальному вопросу другим республикам, ранее составлявшим страну. Именно маленькая хорватская республика, а не высокомерная Сербия, которая бомбардировками и преступлениями против человечества стирала с карты целые города в Хорватии (Вуковар) и в Боснии и Герцеговине (Сребреница, Сараево), теперь смогла дойти до вершины чемпионата и сразиться с большой командой, а в итоге и выиграть.
Ровно 20 лет спустя после первого выигрыша в финале ЧМ в 1998 году Франция повторяет свой победный путь уже в новом составе, который отражает новый, современный дух Франции. В 1998 году говорили: «black — blanc — beur» (черный — белый — сын иммигранта); в 2018 — «Liberté — Egalité — Mbappé» (свобода — равенство — Мбаппе). Франция, которая немногим более года назад выбирала между новым вариантом фашизма (Марин ле Пен) и центральным либерализмом (Эммануэль Макрон), снова воссоединилась посредством футбола. Фанатики во Франции и вообще во всей Европе кричат о том, что французскую культуру вытеснило иммигрантское население из Африки и стран Магриба. Однако теперь они оказались перед фактом того, что именно это население и принесло стране победу, ставшую возможной благодаря смешению культур.
Футболист Папа Ндиайе (Papa Ndiaye) рассказал вечерней газете «Монд» («Le Monde»), что не стоит ожидать, что победа изменит общество. Эйфория проходит, а социальные разломы остаются. Единение социума происходит, прежде всего, благодаря государственной политике и риторике первых лиц страны. Как теперь заговорит Эммануэль Макрон? Самый скорый ответ можно найти уже в церемонии награждения после финала.
Как только начался дождь, мгновенно появился человек с зонтом для президента Владимира Путина, Макрон же и Колинда Грабар-Китарович, президент Хорватии, вынуждены были долго ждать, пока назначенный по протоколу человек подбежит с зонтом. Путин отомстил за многие унижения со стороны Запада. Вымокшие Макрон и Колинда Грабар-Китарович дождались конца награждения с большим достоинством. Несмотря на проливной дождь и промокшую одежду, Эммануэль Макрон продолжал не пожимать руку своим игрокам — а обнимать их и целовать в голову. Равенство, братство.
Можно отметить четкую сокрушительную тенденцию в этом чемпионате. Все великие футбольные нации, страдающие от внутриполитических проблем, быстро уезжали с ЧМ домой: Италия, управляемая фашистами и «Движением пяти звезд», даже не попала на ЧМ; Англия и Германия, обе раздираемые миграционным кризисом, не дошли до финала. Выступления на ЧМ Аргентины и Бразилии, дестабилизированных коррупционными скандалами и зависимым судом, были крайне нехарактерны. Досадная нелепость, случившаяся с аргентинской сборной, была раздута молвой и спортивной прессой.
В 70-е и 80-е года французские журналисты из спортивной газеты «Экип» («L'Equipe»), говорившие по-испански, осаждали аргентинцев с просьбой достать им номер «Графико» (Gráfico, аргентинская спортивная газета — прим. пер.), служивший им Библией и высшей инстанцией. Нынешние низкопробные писаки находятся на службе у аргентинской футбольной мафии. Аргентина сыграла настолько абсурдно, что Месси из ее главного козыря превратился в головную боль. Аргентина разрушила свой футбол еще быстрее, чем сумела построить свой Хорватия, недавно вышедшая из разрушительной войны.
На ЧМ-2018 победила Европа, а проиграл тот тип футболиста, который стал спесивым, недейственным и глупым: грустный Неймар уехал домой. А до конца продержались храбрые, изобретательные и аккуратные европейцы. Они дошли до последней ступени, поднимаясь над обломками войны (1991-1995). Главными героями финала ЧМ стали две очень разные европейские страны: одна, восстановившаяся после падения Берлинской стены (1989) и заката советской империи, и вторая, олицетворяющая социо-культурную современность, существование которой так не хочет признавать Дональд Трамп, — глобализацию, великую миграцию, смешение. Однако многонациональная сборная-победительница на самом деле не отражает ситуацию в стране. Выходцы из иммигрантских семей во Франции не вхожи в политические круги, не допускаются до высоких постов, порой отсеиваются при поиске работы или жилья.
Сейчас свою минуту славы получила та часть французского общества, которую изгоняли и обижали. Она получила редкую возможность громко заявить: вот какие мы сейчас и какими будем! Эта возможность будет длиться, пока жив мираж чемпионата и пьянящая радость, залившая в это воскресенье Елисейские поля. Французская сборная неотделима от ее иммигрантского прошлого: на протяжении XX века ее составляли игроки с польскими именами (Копа), итальянскими (Платини), испанскими (Аморос, Фернандес), а к концу века — выходцы из Африки. Поляки, итальянцы и испанцы, в отличие от нынешних выходцев из стран Магриба и Африки, прижились.
Ален Финкелькраут (Alain Finkielkraut), французский философ, перешедший из левого фланга в крайний фашизм и ксенофобию, около десяти лет назад сказал, что Европа смеялась над французской сборной «black-black-black» (черный-черный-черный). История миграций XX и XXI веков отразилась на составе сборной Франции: команда 98 года доказала победный путь мультинационализма. Огромная ошибка: в президентских выборах 2002 года лидер и основатель крайнеправого движения Жан-Мари Ле Пен вышел во второй тур. В 2017 году Эммануэль Макрон победил дочь Ле Пена. Такая же многонациональная Франция образца 1998 года подарила ему теперь Кубок мира. У него есть возможность посадить семена новой Франции, так же как хорваты основали новую страну и новую сильную сборную.
