Когда они вышли, проведя более двух часов наедине в понедельник, 16 июля, на саммите в Хельсинки, президент Трамп и президент России Владимир Путин предались некоторым из своих самых любимых теорий заговоров. Трамп говорил о «пакистанском джентльмене», вторя сообщениям консервативных СМИ о некоем помощнике по информационным технологиям из числа демократов, и еще раз сослался на теорию о том, что национальный комитет Демократической партии не захотел раскрыть свои серверы для ФБР. Путин пустился в рассуждения о том, что Джордж Сорос (George Soros) — главный кукловод, и заявил, что этот его противник, живущий в Лондоне, предоставил Хиллари Клинтон 400 миллионов долларов. Как и следовало ожидать, лидеры согласились с тем, что версия о российском вмешательстве в выборы 2016 года — подтверждаемая массой данных, количество которых растет с каждым днем, — просто не может быть верной, потому что, как сказал Трамп, «я не вижу причин, почему она должна быть таковой». (Разумеется, на следующий день он попытался откреститься от своих слов, заявив, что он имел в виду противоположное.) Путин подарил Трампу футбольный мяч с Чемпионата мира по футболу, однако, вполне вероятно, они также обменялись шапочками из фольги.
Этот саммит поверг официальный Вашингтон в шок, и позже чиновники попытались добиться от Трампа объяснений, почему Трамп в очередной раз отказался бросить вызов и раскритиковать Путина. Свидетельствует ли это о наличии компромата на Трампа или о сговоре Трампа с Путиным, на более глубоком уровне эта встреча обнаружила нечто гораздо более значительное. Выяснилось, что Путин больше не одинок. После многих лет штамповки неправдоподобных объяснений действий России, которые всегда оправдывают российское правительство, Кремль, наконец, нашел благодарную аудиторию для путинской версии реальности — лидера свободного мира.
«Мне трудно представить себе их разговор, — говорит политический консультант Глеб Павловский, который был советником Путина в течение его первого десятилетия во власти. — Они оба очень странные люди».
Правительство Путина долгое время настаивало на том, что причиной плачевного состояния российского-американских отношений являются вовсе не действия России — вовсе не то, что Россия предоставила убежище Эдварду Сноудену, не аннексия Крыма, не война на востоке Украины, не крушение пассажирского самолета Малазийских авиалиний и гибель 298 человек, не беспорядочные бомбовые удары по сирийским городам и не прицельные удары по гуманитарным конвоям, пытающимся помочь мирным жителям, не поддержка, оказываемая Россией ультраправым кандидатам в Европе. И вовсе не хакерская кампания в предвыборный период, призванная нанести ущерб Хиллари Клинтон и повысить шансы Трампа на победу.
Каждый раз, когда Путину предъявляют эти обвинения, он требует предоставить доказательства. Когда ему предоставляют эти доказательства, он заявляет, что они сфальсифицированы. Все, что доказывает его вину, публично объявляется провокацией — это российская версия термина «фейковые новости» — а все, что доказывает его невиновность, — это правда, и неважно, насколько она странная, сбивающая с толку и неправдоподобная.
Теперь у Кремля есть президент США, чье понимание правды настолько хорошо согласовывается в пониманием Кремля, что становится все сложнее отделять одно от другого. Направляясь на встречу с Путиным в Хельсинки Трамп написал в твиттере то, на чем русские уже очень давно настаивают: нынешнее положение вещей — это целиком и полностью вина Барака Обамы. «Приятно услышать, что во всем виноват Обама», — сказал Павловский, комментируя то, как этот твит был воспринят в Москве.
Алексей Пушков, влиятельный российский сенатор, опубликовал похожий твит: «Безрассудство и глупость США (читай — Обамы) плюс „охота на ведьм" в США — таковы, по Трампу, три причины вконец испорченных отношений с Россией. Эти слова вызовут бешенство его врагов, но это заявление политика-реалиста. Остается надеяться, что реализм возобладает и на саммите».
Другие президенты реагировали либо упрекая, либо отчитывая Путина (как это сделал Джордж Буш в 2005 году) — либо просто пережидая длинные тирады Путина и его министра иностранных дел, с которых начиналась каждая встреча, каждый телефонный разговор и которые чиновники Обамы с насмешку называли «трансляцией жалоб».
Так что самой значительной победой Путина стало то, что у него, наконец, появился партнер в Белом доме, который верит в его версию событий и которого не надо в этом убеждать. Путин играл с США в эпистемологическую игру «кто первым моргнет», и, наконец, США в лице Трампа моргнули. Кому нужно изливать потоки жалоб, если вы уже достигли согласия по ним? Как говорит Игорь Юргенс, политический консультант, некогда близкий к Путину, «судя по тому, что нам показали, он говорил рационально».
С точки зрения российских обозревателей, на саммите больше ничего особенного не произошло. Лидеры не подписали ни одного соглашения и не обсудили подробно ни один из важнейших вопросов — ни Сирию, ни Украину, ни проблему защиты прав человека. (Тем не менее, Министерство обороны России ухватилась за смутные высказывания о сотрудничестве, заявив во вторник, 17 июля, что оно готово воплощать в жизнь видение национальной безопасности Трампа и Путина.) Однако пресс-конференция по итогам встречи показала, что Трамп является сторонником Путина на самом базовом уровне. Именно поэтому спустя день после саммита постоянное представительство России при ООН опубликовало твит, в котором оно вновь повторило неподтвержденную информацию о крушении самолета Малазийских авиалиний. Несомненно, Кремль очень гордится своей версией правды.
«Мы с самого начала были правы во всем, и нам нужно было только проявить терпение и дождаться, пока все это поймут, — сказала политолог из Москвы Екатерина Шульман, комментируя то, как такой поворот событий был воспринят в Москве. — Жизнь — это лишь цепочка подтверждений нашей мудрости и нашего видения. Просто нужно видеть все в правильном свете».
Это не научный вопрос интерпретации. То, видите ли вы все в правильном свете или в неправильном, имеет реальные политические последствия. Если Америка виновата во всем, что пошло не так в отношениях с Россией, с чем, очевидно, согласен Трамп, то зачем мы вводим санкции против российских чиновников и компаний? Россия придерживалась такой позиции с самого начала. Еще до инаугурации Трампа его тогдашний советник по вопросам национальной безопасности уже планировал отменить антироссийские санкции в одностороннем порядке. Это полностью устраивало россиян. В своих публичных заявлениях Кремль ясно давал понять, что санкции, введенные Вашингтоном, могут быть отменены только Вашингтоном и что Россия не имеет к этому никакого отношения. Согласно той логике, санкции были введены без всяких причин и соответственно должны быть отменены тоже без всяких на то причин. Вести себя как-то иначе — значит признавать свою вину, а Путин — человек, который действует по принципу «все или ничего», — никогда этого не делает. Потому что это продемонстрирует его слабость и станет шагом к поражению.
Теперь у Путина есть то, чего он хотел: человек в Белом доме, который на самом деле понимает его, который смотрит на вещи под тем же углом, который видит их в правильном свете. Как Путин сказал в понедельник: «Да, я хотел, [чтобы Трамп победил], потому что он говорил о нормализации американо-российских отношений». Разумеется, он имел в виду то, что Россия считает нормальным. После Хельсинки стало ясно, что трамповское определение нормализации примерно такое же.
