«Апостроф»: Насколько правильна дата 1 сентября 1939 года как начало Второй мировой и 2 сентября 1945 — как конец?
Александр Ггогун: В Китае отсчет ведут с 1937 года — начала Японо-китайской войны, где, к слову, и СССР тоже поучаствовал. По-настоящему глобальным противостояние стало с конца 1941 года — когда Япония напала на США и потом Гитлер тоже объявил войну американцам. Так что устоявшаяся дата начала этой мясорубки европоцентрична. Точно так же Японо-китайская война закончилась не 2, а 9 сентября 1945 года.
Но для Сталина что 1939 год, что 1945 — все это были рубежи не эпохальные. Если учитывать то, что сейчас называется гибридными операциями 1920-1950 годов, так называемые войны заместителей, то вся эпоха Сталина — это какая-то тридцатилетняя война. Вторжения, мятежи или военное присутствие в Польше, Китае, в Афганистане, в Испании, масштабное сражение с японско-маньчжурской армией на Халхин-Голе — это до 1 сентября 1939 года. А после 1945 года — операции в Восточном Туркестане — это Синьцзян-Уйгурский автономный район, поддержка греческих коммунистов в гражданской войне, курдского движения за независимость, попытка большевизировать Северный Иран, поддержка коммунистов в Китае, затем Корейская война и поставки оружия Хо Ши Мину — против французов, не говоря про подавление УПА (запрещенная в России организация — прим. ред.) и «лесных братьев», а также польского Сопротивления. Сталин сражался непрерывно.
— Почему в СССР акцентировали внимание на периоде 1941-1945 годов, отбрасывая предыдущие два года?
— Да и победу над японской хунтой в 1945 году тоже не превозносили так уж сильно по той же причине — СССР был прямым и бесспорным агрессором. И если признать, что «освободительные походы» в Восточную Польшу, Финляндию, страны Балтии, Бессарабию и Буковину — это участие во Второй мировой, то получалось, что либо в союзе с Германией эта война велась, либо пусть даже и со своими целями — но с захватническими.
— Когда Сталин начал подготовку к войне в Европе? Что об этом свидетельствует?
— В 1918 году — сто лет назад — и с тех пор не прекращал до самой смерти. Я сейчас как раз начал собирать материал для военной истории сталинизма, то есть сталинской военной биографии, и ищу частных спонсоров для финансирования этого исследования, меценатов. Прочел немало опубликованных документов по этому вопросу, включая все собрание сочинений Иосифа Виссарионовича.
Так вот, в 1918-1919 годах большевики всерьез обсуждали, что делать с Германией, которую вскоре предполагалось коммунизировать: дать ей автономию или включить в общее государство под властью Москвы.
Красная армия пыталась проломиться к немцам в конце 1918 — начале 1919 года через Прибалтику — не удалось. Путч группы «Спартак» учинили для этого в Германии, но его разгромили. Потом через Румынию попытались прорваться в Европу — красную Венгрию и Баварию — сорвалось из-за мятежа Григорьева. Так что поход Тухачевского с прицелом на Вислу в 1920 году — это только самая известная неудача из той серии.
1923 год — коммунистическую революцию в Германии отменили в последний момент. И далее до середины 1930-х годов Сталин постоянно громогласно заявляет о мировой революции. Потом, когда он вооружил армию, тогда его открытая риторика стала чуть миролюбивее, но за закрытыми дверями он давал понять соратникам, что крики об обороне — это вуаль.
Да что там Европа! Вот возьмем его выступление 9 мая 1925 года, цитирую: «Мир раскололся на два лагеря — на лагерь капитализма, во главе с англо-американским капиталом, и лагерь социализма, во главе с Советским Союзом… Международное положение все больше и больше будет определяться соотношением сил между этими двумя лагерями». В категориях холодной войны он мыслил и говорил за 20 лет до ее начала.
И не случайно в беседе именно с американской рабочей делегацией в 1927 году он сделал весьма прозрачный намек. Сталин предрек, что в ходе дальнейшего развития международной революции и международной реакции будут складываться два центра мирового масштаба: центр социалистический, стягивающий к себе страны, тяготеющие к социализму, и центр капиталистический, стягивающий к себе страны, тяготеющие к капитализму: «Борьба этих двух лагерей решит судьбу капитализма и социализма во всем мире». Вся его политика — как внешняя, так и внутренняя — «от и до» была направлена на захват планеты.
— Как эта подготовка отразилась на разных аспектах жизни в СССР?
Сибирский исследователь Марк Меерович назвал промышленность времен НЭПа «ассимилированным производством». То есть часть продукции была военной, часть гражданской, но исходно она организовывалась так, что все в любой момент можно было переключить на выпуск пушек вместо масла. И вспомним, как легко удалось свернуть НЭП в 1928-1930 годы — на это расчет и делался еще в 1921 году.
А потом началась вообще дикая сверхэксплуатация — ГУЛАГ для ударной разработки стратегических ресурсов и строительства объектов военного значения, вроде Беломорканала, голод и голодомор, убожество повседневности, дефицит, коммуналки, бараки… Все ради возведения заводов ВПК и производства оружия, прокорма армии.
Да и репрессии носили преимущественно упреждающий характер. Сталин выявлял этническую или социальную группу людей, которые в ходе войны могут проявить различные виды нелояльности — от заговоров и бунтов до шпионажа, а то и перехода на сторону противника — и уничтожал ее или изолировал. Всех остальных он этими казнями и посадками запугивал, чтобы его боялись больше любого вероятного противника. Этим и объясняется Большой террор 1937-1938 годов, но точно так же он действовал и ранее, даже с конца 1920-х годов, только в меньших масштабах.
— Какая роль Украины была в процессе подготовки к войне в СССР? И какая роль отводилась Украине деятелями Третьего Рейха?
— Роль Украины для Сталина была значительной, если не ключевой — как плацдарм для нападения на Европу. Он много усилий приложил, чтобы сделать ее послушным предпольем, покорным тылом. В годы Большого террора в Украине больше истреблялось в процентном отношении людей, чем в РФ. Одна из целей моей будущей книге о Сталине — сказать правду об украинской трагедии не только восточноевропейским, но и западным ученым.
Гитлеровская политика и планы в отношении Украины также были кровожадными, как и у Сталина, но несколько отличались. Нацисты рассматривали Украину в первую очередь как чернозем, как житницу, а Сталин — еще и как завод ВПК и источник пушечного мяса. Сначала допускать, а потом зазывать украинцев в полицейские батальоны и армейские части гитлеровцы решились только под давлением обстоятельств — неурядиц, а затем и поражений на фронте. Украинскую армию нацисты начали создавать лишь под самый конец Второй мировой.
— После 2014 года было много броских заголовков, когда писали «Третья мировая», реже — «Четвертая мировая» (те, кто третьей считает холодную войну). Насколько это вероятно? Возможен ли прямой военный конфликт ядерных держав?
— Для Сталина Вторая мировая точно была лишь ступенькой к Третьей, которую он начал непосредственно готовить уже в ходе Второй. Например, в Тегеране он попытался склонить союзников к странной мере — истреблению будущего плененного командного корпуса Вермахта. Деля шкуру еще не убитого медведя, за ужином он предлагал казнить от 50 до 100 тысяч офицеров. Рузвельт попытался обратить все в шутку, а ужаснувшийся Черчилль отклонил предложение. Вряд ли можно как-то иначе объяснить подобную инициативу вождя, кроме как его желанием предотвратить быстрое воссоздание союзниками немецкой армии. Ведь он не понаслышке знал и понимал, насколько тяжелым препятствием она станет при задуманном рывке к Лиссабону. Учинить глобальную бойню ему помешала только его смерть.
Что же касается ядерного века, то с развитием реактивных истребителей, ракет ПВО и радаров ядерная бомба в начале 1950-х годов потеряла для США былое значение. Сталин считал, что МиГи посбивают американские «летающие крепости» до тех пор, пока они долетят до Москвы и военных заводов Урала, в то время как Красная армия захватывает Западную Евразию и Северную Африку. А затем уже баллистическими ракетами вождь хотел завалить Америку. Он рассчитывал на развитие именно этого средства доставки, чему побочным эффектом стал спутник и полет Гагарина.
— Ну, у Путина большой ядерный потенциал и ракет для его доставки хватает.
— А вот с середины 1960-х годов до настоящего момента уже действует симметричная формула об атомном оружии ядерных держав: кто выстрелит первым — умрет вторым. Путин и его бригада не одержимы властью и тем более мировым владычеством, они — циничные, расчетливые и вороватые офицеры спецслужб. Им светопреставление ни к чему. Ядерные побрякушки им нужны для международного шантажа. Ведь в случае атомной войны всем конец, а после революции их в тюрьму посадят, а детям их так вообще вряд ли новые власти навредят.
— Вы считаете, что русский бунт — не за горами?
— Многие восточные европейцы концентрируются на Кремле, но ведь сама по себе Россия большим смыслом не обладает. В хозяйственном отношении она преимущественно сырьевой придаток Евросоюза, а в политическом — путинский режим, прежде всего подпорка коммунистов в КНР. А российская культура и наука находятся в совсем уж плачевном состоянии.
Вероятнее всего, китайская революция станет провозвестником и толчком для русской, то есть китайцы свое ворье подвинут раньше. Во-первых, система власти в КНР куда более примитивная, чем даже путинщина. Тоталитаризм, монополизм Компартии, выборов никаких, интернет под полным контролем, детей только двоих можно рожать. Во-вторых, природных ресурсов в Поднебесной меньше, чем в России, а на душу населения — многократно меньше. Нельзя бесконечно их разбазаривать и не думать о том, чтобы менеджмент стал открытым и эффективным. В-третьих, важен и китайский менталитет, то есть примеры Тайваня и Сингапура. Они как сыр в масле катаются в свое удовольствие именно благодаря свободе. Да и процветающий Гонконг, где жители привыкли к вольностям, в ходе его пошаговой интеграции в красного гиганта может стать для коммунистов дорогим троянским конем.
— Но китайская экономика выглядит как быстро развивающаяся, а власть — прочной.
— Если посмотреть, что руководители КНР в последние годы устраивают и вещают — ерунда какая-то, очковтирательство. То Великий шелковый путь надо воссоздавать, хотя морем возить дешевле. То через Северный Ледовитый океан торговлю наладим, Северный коридор, хотя там инфраструктуры никакой, да и судоходство крайне рискованное и часто требует ледоходного сопровождения.
Например, в Берлине рекламой этого нового шелкового пути перед последними выборами были оклеены столбы и заборы, а пикетчицы раздавали соответствующие листовки. И это все на деньги, полученные от зверской эксплуатации китайских рабочих и крестьян, прозябающих в нищете. Пыль в глаза надо пустить любой ценой, потому что в устойчивость КНР ее международные партнеры все меньше верят. И здравомыслящие предприниматели слышат звон колокольчиков.
Вот, правительство Тайваня недавно заявило о переориентации экономики на Юг — на ряд стран от Индии до Австралии включительно. Теперь тайваньские инвестиции туда перенаправляются. На первый взгляд чепуха какая-то. Казалось бы, китайцам-островитянам сам Бог велел с китайцами на материке дела вести: языкового барьера нет, да и близко это — только Тайваньский пролив переплыть. Ан нет, отныне вкладываем денежки в мусульманские Индонезию и Малайзию. А все потому, что вероятность непредвиденных турбулентностей в Поднебесной превысила заманчивость возможных барышей. В Желтом море уже плавает слишком много «черных лебедей» (непредсказуемые риски — прим. ред.). Финансовые аналитики в Тайбэе понимают, что если экономику острова излишне связать с КНР, то, когда там шарахнет кризис, то и Тайвань тряханет так, что мало не покажется. Поэтому лучше везти капитал в чужие и отдаленные, но зато более стабильные страны.
