«Вы уверены, что действительно туда хотите?»
Солдат на последнем украинского кордона захлопывает дверь автомашины. В Донецке небезопасно, и обратно возвращаются не все. Голос у него панибратский, но улыбка по губам гуляет плутовская. Кто знает, может, и вы там останетесь. Навсегда.
Наш водитель, Дима, улыбается в ответ и кивает. «Ну да, знаем-знаем», — отвечает он.
Мы попали неудачно: грохочет ракетная канонада. На дворе май 2018 года, обстреливают пограничный поселок Зайцево. Дима до упора выжимает педаль газа. Не пристегивайтесь, бросает он нам. Надо быстро выбежать из машины, если в нас попадут.
Через 500 метров попадаются первые черно-красно-синие флаги. Мы прибыли в так называемую Донецкую народную республику. Весной 2014-го власть здесь захватили вооруженные люди в масках. С этого момента восточная Украина превратилась в театр военных действий. К делу подключились российские солдаты, каждый день случаются обстрелы, а перемирие не соблюдается.
Но несмотря на войну Донецк за последние четыре года изменился несильно.
В центральном кафе грохочет та же самая российская попса и подают ту же самую пиццу и разбавленное пиво, сваренное здесь же, в Донецке. Даже курить в помещении все еще дозволяется, хотя в России и на Украине уже давно нельзя.
Детей по праздникам наряжают в партизанскую военную форму — это реверанс в сторону славной советской эпохи. В государственных конторах висят портреты президента Владимира Путина и лидера сепаратистов Александра Захарченко.
Все знали, что Захарченко живет опасной жизнью. Осенью 2016 взорвали командующего сепаратистскими силами по прозвищу Моторола — он ехал в лифте домой с работы. Героя сепаратистов Гиви взорвали в его же офисе несколько месяцев спустя. Нам самим довелось стать свидетелями покушения на политического идеолога Павла Губарева — бомбу ему подослали в чемодане. Он выжил, но незадачливый почтальон подорвался насмерть.
В позапрошлую пятницу их судьбу разделил и сам Захарченко. Они с охранниками и друзьями собрались в кафе «Сепар» в центре Донецка помянуть певца Иосифа Кобзона. Бомба сработала, когда он вошел в здание — погиб Захарченко и его телохранитель.
Сепаратисты утверждают, что за покушением стоит украинское правительство. Украинская сторона уверяет, что это внутренние разборки и борьба за власть.
Никто не возьмется предугадать, как гибель лидера скажется на ходе войны.
Предыстория статьи
Лидер сепаратистов Александр Захарченко был убит в непризнанной ДНР на прошлых выходных. Россия и сепаратисты убеждены, что за покушением стоит Украина. В Киеве же говорят о разборках в сепаратистских кругах. После четырех с половиной лет войны на востоке Украины продолжаются ежедневные обстрелы, и решения конфликта не видно.
Статья представляет собой редкий взгляд за кулисы самопровозглашенной республики весной 2018 года.
Лучший город в мире
«Донецк — лучший город в мире», — говорит 85-летняя Мария Ивановна Кащенко. Мы встречаемся с ней в бомбоубежище, расположенном всего в нескольких сотнях метров от линии фронта. В жилище пенсионерки светит тусклая лампа. Вещает старенький телевизор, но заглушить ежевечерние бомбардировки он не в состоянии. Мария Ивановна живет здесь уже четыре года вместе с десятью товарками по несчастью.
«В Донецке я родилась, в Донецке и умру. Никуда я отсюда не уеду. Это как когда была война с фашистами. Тогда тоже никто не уезжал», — объясняет она.
Раньше они называли себя «бригадой». Хотя зимой в подвале царил холод, а солнечный свет туда не попадает даже летом, несчастье сплотило его обитательниц. Но после четырех лет женщины все же же начали ссорится.
«На днях у меня стащили мобильный телефон. Полицейский изумился: „Вы же живете одной большой семьей. Кто мог на такое пойти?"».
— То есть вы больше не семья?
— Да нет, сцепились как собаки.
Она переходит на еле слышный шопот. Это чтобы не услышали другие женщины, иначе они наговорят ей всяких гадостей, когда мы уйдем, объясняет она.
«В молодости я работала на фабрике, мы делали кровати. Вот там были славные ребята. Мы были как братья и сестры, навещали друг друга, если кто заболеет. Но здесь приходится тяжко. Я никогда так часто не плакала, как в прошлом году. Здесь каждый норовит задеть или обидеть».
Она переехала в бомбоубежище, когда власть захватили сепаратисты. Украина ответила ракетным огнем, и на улицах воцарилось беззаконие. Тогда в бомбоубежище, выстроенном в годы холодной войны для шахтеров, укрылось 250 человек. Мария Ивановна и десять других женщин все еще там.
«Который час?» — спрашивает она.
«Десять утра», — отвечаем мы.
«Значит, мой внучек уже проснулся. Если не начнут бомбить, он придет навестить меня», — говорит Мария Ивановна.
Ее лицо светлеет — она рада-радешенька.
Он приходит каждый день, если не стреляют.
О Донецке
В апреле 2014 года пророссийские повстанцы захватили власть в Донецкой и Луганской областях на востоке Украины. С той поры Донецком управляют сепаратисты. Россия поддерживает их экономически и снабжает оружием.
Донецк — «столица» ДНР. До войны он имел 900 тысяч жителей и считался одним из крупнейших городов на востоке Украины. Сейчас половина населения разбежалась.
По данным ООН, с начала войны в 2014 году погибло по крайней мере 10 тысяч 300 человек.
Когда мы виделись с Марией Ивановной в прошлый раз, она плакала, переживая за судьбу внука. Ему тогда только исполнилось семь, и он пошел в школу недалеко от линии фронта. Обстреливали каждый вечер, и мальчик не мог спать. Школа вызывала у него отвращение.
Сейчас у него все хорошо, рассказывает Мария Ивановна. Он ходит в третий класс и хорошо успевает.
Но мальчик много болеет. Он часто простужается, и у него болит горло. Когда начинаются бомбежки, они прячутся в подвале. Там детей кусают паразиты, и у мальчика развилась сильная аллергия. Весной у него обсыпало всю голову, и пришлось обриться наголо.
Мария Ивановна сидит, склонив голову. Она так часто делает в минуты грусти.
«Так сколько там времени? Они вот-вот придут, и мы пойдем гулять».
Да здравствует вождь сепаратистов!
На дворе середина мая, и в городе праздник. По данным Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), на празднование четырехлетнего юбилея независимости собралось 60 тысяч человек. Парад растянулся вдоль главной улицы Донецка по крайней мере на километр.
«Все пришли сюда добровольно, по собственному почину. Настроение отличное!» — провозглашает Олег Фомин.
Ему 21 год, и он одет в синий пиджак с красным галстуком. Значок у него на груди говорит о том, что он — член молодежной организации ДНР.
Будучи руководителем ее журналистского крыла, Олег завербовал 20 студентов журфака нести флаги на параде.
Членство в молодежной организации открывает широкие возможности. Можно участвовать в олимпиадах и спортивных состязаниях в России, а это здорово облегчает дальнейшую карьеру.
Он смотрит на часы: до начала парада остается полчаса. Есть время перекурить с друзьями.
«Табак не очень, потому что с местных складов», — признается Максим. Ему 20, и он приехал в Донецк из Сибири учиться медицине.
Несколько месяцев назад украинские сигареты в Донецке запретили. В продаже остались лишь табачные изделия местного производства.
«Я приехал сюда, потому что слышал много хорошего о здешнем университете и молодежных организациях. Папа меня поддержал. Он бы и сам был рад сюда переехать».
Парень жадно вдыхает и выдыхает дым. Он признает, что в столице сепаратистов обосновался еще и по идеологическим причинам: Украина собирается переписать историю, а «Молодая республика» намерена передать ее следующему поколению, как есть.
— Какую историю?
«Историю Второй мировой войны. У многих воевали родственники. А на Украине ветераны видят, как нынешние солдаты носят татуировки со свастиками. Это позор», — считает Максим.
Он решительно тушит сигарету.
На площади Ленина собралось 60 тысяч человек. Одни одеты под партизан, шахтеров или советских солдат, другие просто празднично. Лидер сепаратистов Александр Захарченко стоит на трибуне и по-вождистски машет рукой. Толпа отвечает дружным «ура». Но отойдя всего несколько сот метров от площади, строй ломается и люди расходятся.
«Нас попросила прийти наша преподавательница, — объясняет студент-технолог. — Тем, кто придет на парад, она пообещала зачет автоматом. Но как только мы прошли мимо Захарченко, она махнула рукой: мол, всё, можете идти».
Хронология конфликта:
21 февраля 2014 года президент Украины Виктор Янукович покидает свой пост после трех месяцев яростных протестов в Киеве.
Весна 2014 года. Повстанцы в масках штурмуют здания администраций в Донецке и Луганске, провозглашая независимость. 13 мая сепаратисты проводят выборы, однако их результаты никем не признаются. В том же месяце разворачивается полноценная война с Украиной.
17 июля 2014 года. Над восточной Украиной сбит самолет «Малайзийских авиалиний». Погибли все 298 человек на борту.
5 сентября 2014 года. Подписано первое перемирие. В скором времени оно нарушается. Зимой 2015 года подписывается новое, и по его условиям стороны обязуются воздержаться от дальнейших территориальных приобретений, выслать домой иностранных наемников и отвести от линии фронта тяжелые вооружения. Даже спустя четыре года эти условия выполнены лишь частично.
31 августа 2018 года. Президент сепаратистской республики Александр Захарченко убит взрывом бомбы.
С посланцев «Молодой республики» градом льется пот. На пальцах мозоли от флагов и транспарантов. Толпа разбегается, и они остались чуть ли не в одиночестве.
«Знаете, какой лучший момент парада? Когда больше не надо нести флаг», — стонет 19-летний студент-медик.
Он старается угнаться за Олегом Фоминым, который уже разговорился с активистами постарше.
«Да я шучу. Главное — это увидеть президента Захарченко».
В первое воскресенье сентября дончане снова собрались в центре города. На сей раз — чтобы проститься с человеком, которому парой месяцев раньше кричали «ура». За гробом идет тысяч десять. Активисты молодежной организации в трауре. Но они не сомневаются, что жизнь в Донецке продолжится несмотря ни на что.
«Пока в городе спокойно, но все ждут, что же будет дальше», — пишут нам активисты.
Надежда на мир
«Я не думаю, что убийство Захарченко существенным образом изменит положение на востоке Украины. Разве что развяжет междоусобную борьбу за власть. И если ситуация начнет выходить из-под контроля, то ради восстановления стабильности может вмешаться Москва. А если нет, то все пойдет по-старому, только у так называемой Донецкой Народной Республики появится новый лидер», — объясняет Тур Буккволл (Tor Bokkvoll), специалист по России при Научно-исследовательском институте Вооруженных сил Норвегии.
Украинская и американская разведка располагают данными, что в Донецке дислоцированы российские солдаты, а через границу переправляется оружие. Такого же мнения придерживается независимый журналистский портал «Беллингкэт» (Bellingcat). Российский же президент Владимир Путин вмешательство в конфликт отрицает. По его словам, в Донецке воюют российские добровольцы. В любом случае, все сходятся в том, что до мира еще очень и очень далеко.
«Поводов для оптимизма немного. Российские СМИ то и дело заявляют, будто в Кремле устали от войны и хотят уже выработать хоть какое-нибудь решение. Но это повторяется регулярно и ни к чему не приводит, и я уже не обращаю на такие сообщения внимания. Не думаю, что Путина настолько допекли санкции, что он решит убраться из восточной Украины восвояси», — считает Буккволл.
Что же будет
«Украина вернет контроль над территорией, и многие сепаратисты уедут в Россию. Запад будет требовать автономии Донецку и Луганску, но Украина вряд ли на это согласится».
Камень преткновения — независимость ДНР и ЛНР, считает Буккволл.
Украина хочет ликвидировать в них российское влияние, а Россия намерена препятствовать вступлению Украины в НАТО.
Поэтому ожесточенный конфликт продолжается.
Донецкий зоопарк
«Пойдемте, я вам кое-что покажу», — зовет Сергей Савдовеев, командир крупнейшего формирования сепаратистов под названием «Легион».
В нос бьет запах сырости. Перед нами аквариумы. Через какое-то время глаза привыкают, и начинаешь замечать животных. Змеи. Крокодилы. Черепахи. Пауки. Мыши и крысы.
«Это мой зоопарк», — гордится Савдовеев.
Некоторые экспонаты ему подарили, других он спас из разбомбленного зоопарка Донецка.
Он достает змею. Она увивается кольцом вокруг его руки. Размеры ошеломляют — длиной она несколько метров.
«Она может переломать ноги и вообще задушить».
Солдат-охранник смотрит, раскрыв рот.
«И вас никогда не кусали?» — спрашивает он.
«Ну почему же, еще как кусали» — отвечает Савдовеев.
«А противоядие у вас есть?» — интересуемся мы.
«Ну, с самыми ядовитыми мне, наверное, везло, а вот мыши и крысы кусаются постоянно. Хорошо еще, что никакие инфекции не привязались», — отвечает он.
Савдовеев показывает на аквариум.
«Вот эта вот может сожрать корову, она вырастает до десяти метров. Это африканский гремучник. У нас ими занимается специальный человек. Мы собираемся открыть свой зоопарк».
— Может, они и на войне пригодятся?
«Ха-ха, кто знает, почему бы и нет».
Он мягко улыбается.
«Ну, пойдемте пить чай, и я вам все расскажу».
Мы проводим вместе несколько часов. Слушаем рассказы об опасных операциях по спасению пророссийских бойцов, разглядываем танки и едим наваристый суп. Нам показывают тренировочные лагеря, доты и линию фронта.
В Донецке Савдовеева зовут «Французом», потому что он, по слухам, служил в Иностранном легионе. Украинские газеты уверяют, что это — враки, и что Савдовеев всю свою взрослую жизнь проработал в магазине игрушек на востоке Украины. Сам он свое прошлое обсуждать не намерен. Куда охотнее он говорит о будущем непризнанной республики.
«Прекратить войну Украина не может, потому что тогда независимости захотят и другие регионы — а тамошний фашистский режим этого не допустит. Здесь наша земля, это наши дети! И мы доказали, что постоим за себя даже без современного оружия», — говорит Савдовеев.
На рассвете следующего дня в квартиру звонит шофер Дима. В зубах у него сигарета. Он выдыхает дешевый пророссийский дым в коридор и бросает: «Пора ехать. Надо успеть через границу, а то скоро начнут стрелять».
