«Ценность человека заключается в его способности отдавать, а не получать». Среди тысяч цитат Альберта Эйнштейна (Albert Einstein) Патрик Шамаш (Patrick Schamasch) выбрал именно эту как подпись в своей электронной почте. Странный выбор, учитывая, что 71-летний французский врач немало получил за последние годы. И что же отдал взамен этот человек, который вот уже три десятилетия играет ключевую роль в мире спорта? С 1986 по 2012 год он «служил олимпийскому движению», как говорят в Международном олимпийском комитете, и в частности занимал там пост медицинского директора (1993-2012). Его задачей была борьба с допингом на Олимпийских играх. 6 лет назад он доработал до максимально допустимого возраста и ушел с должности. Он мог бы забыть о допинге и вернуться в клинику в Мерибель, но возможности были слишком хорошими: как было не воспользоваться накопленными связями и влиянием? С риском для репутации он решил наладить связи (не безвозмездно) с одной из самых влиятельных и самых скандальных стран в мире спорта: Россией.
На фоне своих коллег в МОК и ВАДА Патрик Шамаш выделялся в первую очередь неповторимым стилем: затемненные очки, клетчатый джентльменский костюм, шляпа-котелок или берет. Привлекала внимание и его голова: лысина спереди, длинные кудри сзади. Резюме тоже впечатляет. Родился в хорошей семье в Булонь-Бийанкур, учился в Эльзаской школе в Париже. Сегодня — уважаемый 70-летний гражданин, любитель тенниса и гольфа. Его красивые истории и безупречное владение английским (наследие отца-британца) позволили ему оставить след в олимпийском движении. «Довольно забавный и живописный тип, — говорит президент Немецкой федерации тяжелой атлетики Кристиан Баумгартнер (Christian Baumgartner), которому часто доводилось видеть того в международной федерации этого спорта. — Он любит говорить о своих друзьях, рассказывать истории с участием важных людей. У него большие связи. Он зачастую слишком политкорректен перед людьми, у которых есть власть, но в противном случае он столько бы не продержался в МОК».
Патрик Шамаш неуловим. Он постоянно находится в разъездах между Парижем, Мерибель и Лозанной в связи со своими обязанностями главы антидопинговой комиссии Международной федерации тяжелой атлетики и медицинского директора Международной федерации гольфа. Он присутствует на всех собраниях и всех соревнованиях. Когда мы пытались связаться с ним в начале сентября при подготовке этой статьи, он находился на турнире по гольфу. По его словам, до октября он не освободится. Отправленные по электронной почте вопросы остались без ответа.
Обходительность и оппортунизм
Компетентность, обходительно и оппортунизм позволили ему попасть из Савойи в Лозанну, в штаб-квартиру МОК. «Я занялся этой темой примерно в 1982 году», — говорил он в 2013 году на слушаниях в следственной комиссии Сената по допингу. Врачу и заместителю мэра Мерибель поручили подготовку медицинской части заявки Альбервиля на проведение зимней Олимпиады 1992 года. Десять лет спустя он оказался на посту медицинского директора МОК. То есть, в некотором роде стал главным врачом в мировом спорте. В этой должности он пробыл до конца 2012 года, когда ему удалось начать третью прибыльную карьеру.
«Мне он очень нравится, и у него выдающаяся трудоспособность, — отмечает источник из антидопинговой сферы. — Тем не менее он берется сразу за много дел, и некоторые из них выглядят сомнительными». Действительно, его жизнь после МОК интригует. Она не ограничивается федерациями гольфа и тяжелой атлетики. Так, Патрик Шамаш, не привлекая внимания, работал на Международную ассоциацию легкоатлетических федераций (ИААФ) и Российское антидопинговое агентство, которое было на время исключено из ВАДА. Эту деятельность он не упоминал в беседах, в том числе во время слушаний под присягой в Сенате. Как бы то ни было, собранные «Монд» договоры, электронная переписка и свидетельства говорят о том, что он поставил себя в сомнительное положение.
По завершении работы в МОК человек, который на протяжение двух десятилетий обеспечивал честность Олимпийских игр, сразу же стал консультировать две самые скандальные федерации (легкой и тяжелой атлетики), а также Россию, проводившую крупнейшую допинговую программу со времен Восточной Германии. Быть может, он наивно полагал, что сумеет изменить их подход?
В тот момент легкая и тяжелая атлетика, а также российский спорт переживали большие потрясения. Между Россией и ИААФ существовал настоящий «коррупционный пакт» по сокрытию принятия допинга спортсменами. В частности это касалось двух человек, с которыми у Патрика Шамаша были тесные связи: президента ИААФ Ламина Диака (Lamine Diack) и главы Всероссийской федерации легкой атлетики Валентина Балахничева. Что касается тяжелой атлетики, ее ждала целая волна позитивных анализов: после ретроактивных проверок образцов с Олимпийских игр 2008 и 2012 года медалей были лишены десятки спортсменов, в том числе немало россиян.
«Он ничего не решает»
Не продал ли Шамаш обещания все уладить федерациям, над имиджем которых нависла угроза? Такое предположение высказал бывший директор московской лаборатории Григорий Родченков. Разоблачения этого бежавшего в США человека позволили снять завесу с государственного допинга в России. В составленной в январе 2015 года записке, которая оказалась в руках следственной комиссии ВАДА, он утверждает, что доктор Патрик Шамаш пообещает решить проблемы, но ничего не решает. По словам Родченкова, тот ловко играет с Балахничевым и обещает уладить все проблемы с МОК, ВАДА и ИААФ, хотя еще давно он потерял свое положение. В опубликованном немецким телевидении свидетельстве Родченкова, он уточняет, что доктор Шамаш обещал Мутко, Нагорных и Желановой облегчить подготовку Олимпиады в Сочи, договориться с МОК и ВАДА и наладить отношения с ИААФ после Олимпиады в Лондоне.
Переписка Патрика Шамаша с Ламином Диаком указывает на то, что его главной задачей было поддерживать связи с российской легкоатлетической федерацией при посредничестве сына президента ИААФ. Почему? Сын Диака никак не занимался допингом, однако его подозревают в том, что он играл центральную роль в коррупционном пакте. После того как на его имя был выписан международный ордер на арест, он не выезжает из родного Сенегала.
Голос России
В переписке Парика Шамаша с руководством ИААФ упоминается с мая 2014 года проведение «семинара» в России при участии сына Диака и главы Всероссийской федерации легкой атлетики. Позднее планы резко меняются. «На прошлой неделе я узнал, что проект задвинут в долгий ящик из-за разногласий между ИААФ и Валентином [Балахничевым]», — писал Патрик Шамаш Ламину Диаку 21 мая 2014 года. «Как ты просил, я остановил отношения с Россией», — сказал он тогда Габриэлю Долле, занимавшемуся борьбой с допингом в ИААФ. В тот момент система начала рушиться из-за антидопинговой деятельности ИААФ и угроз российской спортсменки Лилии Шобуховой. После отстранения та была готова обо всем рассказать ВАДА. Мог ли Шамаш не знать причин столь резкого ухудшения отношений двух участников коррупционного пакта? В любом случае, занимавший пост директора ВАДА до 2016 года Дэвид Хоумэн (David Howman) уверяет, что ему ничего не сообщали: «Он, без сомнения, поставил себя в непростое положение».
В тот момент, когда Патрик Шамаш пытался смазать шестеренки отношений ИААФ и России, он также получал от российских властей оклад как консультант по сохранению аккредитации московской антидопинговой лаборатории. Это утверждение Родченкова подтвердили «Монд» два близких к следствию источника. Страна тогда находилась под давлением ВАДА, и ей было необходимо сохранить аккредитацию лаборатории и, следовательно, контроль над взятием образцов на Олимпиаде в Сочи: так она могла подделать анализы российских спортсменов. Зарплата и срок работы Шамаша неизвестны, как и то, был ли он в курсе истинных практик московской лаборатории. В любом случае, конфликт интересов между его должностями представляется совершенно очевидным. К тому же в 2015 году имя французского врача появилось в списке тех, кто получили средства от Федерации конькобежного спорта России: он числился в нем как «аналитик» сборной. Если, конечно, Патрик Шамаш внезапно не стал экспертом по ледовым забегам, можно предположить, что так российское Министерство спорта вознаградило его за какую-то пока что неизвестную помощь.
В свете всей этой деятельности, мог ли он объективно руководить антидопинговым департаментом Международной федерации тяжелой атлетики, где долгое время выступал против коллективной дисквалификации отметившихся большим числом нарушений стран, в том числе России? Как бы то ни было, после этого периода (2013-2015), когда хорошие отношения с российскими властями принесли ему немало денег, француз стал одним из излюбленных защитников национального спорта у российских СМИ. «Мы наблюдаем настоящий самосуд. Нельзя выдвигать такие обвинения против страны, не имея на руках доказательств», — заявил он каналу «Матч ТВ» в июле 2016 года после появления очередного обвинительного доклада. Как бы то ни было, в непоследовательности его не обвинить: он придерживался такого же курса в общении с западными СМИ и уверял их, что отныне борьба с допингом в России идет эффективно. Видимо, ценность человека, действительно, в том, чтобы «отдавать».
