Российско-американская журналистка Маша Гессен, прославившаяся на весь мир своей жесткой критикой в адрес как Владимира Путина, так и Дональда Трампа, стала одной из ключевых фигур на Гётеборгской книжной ярмарке в Швеции. Маттиас Хагберг (Mattias Hagberg) встретился с ней, чтобы поговорить об эмиграции, границах и популизме.
18 декабря 1978 года семья Маши Гессен подала в московские административные органы заявление на выездную визу. Семейство хотело покинуть Советский Союз раз и навсегда. Будучи евреями, они в условиях коммунистической монокультуры не чувствовали себя дома.
«В тот день все стало предельно ясным. Я поняла, что ничто не вечно».
Маша Гессен рассказывает, как с тех пор она живет с чувством неуверенности, которое сочеталось с ощущением, что все возможно.
Через два года после подачи заявления семейство получило свои визы. Оно покинуло страну, где царила диктатура, и осели в Нью-Йорке. Маше Гессен было 14 лет, и это перевернуло всю ее жизнь.
«Уже тогда я подозревала, что это будет важнейшим опытом в моей жизни. Переезд из СССР в США стал эпицентром. Это отразилось на всем, что я когда-либо делала».
Ей угрожали и избили
За свою жизнь Маша Гессен эмигрировала дважды. В 1991 году, всего несколько месяцев спустя после распада Советского Союза, она вернулась в Москву в качестве журналиста, чтобы освещать драматические события на своей старой родине. Через двадцать с хвостиком лет, в декабре 2013, она была вынуждена бежать обратно в США. Российские власти возвели ее в статус врага из-за ее безжалостной критики в адрес Владимира Путина и в связи с ее сексуальной ориентацией.
«Государство начало вести пропаганду против гомосексуальных родителей, и я начала бояться, что у меня заберут детей. Власти приводили меня и моих детей в пример, когда высказывались в СМИ. Они говорили, что у нас извращенная семья, которая угрожает традиционному порядку. Это было очень неприятно».
К тому же в июне 2013 года Машу Гессен избили неподалеку от здания Государственной Думы в Москве.
«После этого я больше не чувствовала себя журналистом или гражданином. Я чувствовала себя человеком, отмеченным розовым треугольником».
Маша Гессен говорит сдержанно. У нее тихий голос. По большей части она смотрит в сторону или вниз, на стол. По ее словам, она не особенно любит рассуждать о своей жизни и собственном опыте. Она подчеркивает, что больше хочет говорить о современности и о политической ситуации на обеих своих родинах: в России и США.
В то же время невозможно не учитывать, что именно личный опыт повлиял на большую часть того, что она написала. Плоды ее труда как писателя и журналиста уходят корнями глубоко в ее собственную историю. Это явно заметно в ее статьях и книгах, возможно, в первую очередь в двух ее последних книгах, изданных по-шведски: «Будущее — это история» и «Эстер и Рузя».
«Ну, — говорит она, — я это все понимаю. Но о личном легче писать, чем говорить».
Свобода выбирать свою жизнь
В первую очередь именно осознание событий ее собственной жизни занимает в ее творчестве очень большое место. Раз за разом она возвращается к экзистенциальному выбору, то есть к свободе человека и к тому, есть ли у него возможность создать самого себя и свою идентичность.
«В День всех влюбленных в 1982 году я была на своем первом гей-празднике. Мне было 15 лет, и я помню, как я стояла там в темноте и осматривалась. Помню, как чувствовала, что участвую в происходящем, хотя ни с кем и не разговаривала. Я знаю, что я думала в тот момент: это то, чем я могу быть».
Она поднимает глаза, быстро улыбается и описывает то чувство, которое у нее возникло, когда она осознала, что вольна выбирать свою жизнь.
«Тогда я впервые поняла, что моя идентичность — не только результат того, что у меня уже есть в багаже, поняла, что я на самом деле сама имею власть решать, кем хочу быть».
Она переводит дыхание, поправляет очки и переходит от личного к политическому. Голос ее меняется. Поведение тоже. Она поднимает глаза, выпрямляет спину и смотрит прямо на меня.
«Вот почему сегодняшние популисты ненавидят ЛГБТ и все необычное. Это бросает вызов их идее о порядке и контроле. Это подрывает их мечту об обществе, где все строго так, как было испокон веков».
Она останавливается и говорит, что должна поправиться: на самом деле она не любит обозначение «популист». Она говорит, что предпочитает слово «демагог» или, возможно, «авторитарный лидер». Она считает, что это более честное и правильное описание мужчин вроде Дональда Трампа и Владимира Путина.
«Их обещания просты. Они говорят, что они нас отправят обратно во времена, которые гораздо лучше, чем те, в которых мы живем сегодня. Они рекламируют своего рода воображаемое прошлое, ретротопию, представление о том, что мы можем создать более предсказуемое и надежное общество, если только вернем старые традиции и структуры. Вот почему Владимир Путин одержим историей, а Дональд Трамп постоянно повторяет свой слоган: „Сделаем Америку снова великой" (Make America great again)».
Она тщательно подчеркивает, что это не ее мысли — она позаимствовала их у немецкого философа и психоаналитика Эриха Фромма (Erich Fromm) в том виде, в котором он сформулировал их в книге «Бегство от свободы» 1941 года.
«Его теория простая, но важная. Во время быстрых изменений и атмосферы сильной неуверенности люди чувствуют беспокойство и страх. И тогда существует большой риск, что они откажутся от собственной свободы ради безопасности или, во всяком случае, того, что им кажется безопасностью. Эрих Фромм пишет, что именно это произошло в 1930-е годы, когда люди по всей Европе поддерживали авторитарных лидеров вроде Адольфа Гитлера и Бенито Муссолини».
Средний класс чувствует угрозу
По словам Маши Гессен, мы сейчас переживаем похожий исторический этап. Будущее туманно, его трудно предсказать, и мало кто из старых политиков предлагает какие-то привлекательные и внушающие доверие альтернативы.
«Существует представление, что демагоги вроде Дональда Трампа добиваются успеха потому, что их избиратели глупы или неправильно информированы. Но это не так. Дональд Трамп и ему подобные — порождение конкретной ситуации. Будущее действительно больше не кажется светлым множеству людей. В первую очередь средний класс чувствует, что возможностей жить хорошей жизнью у него становится все меньше».
Маша Гессен называет Дональда Трампа местью разочарованных американцев. По ее словам, он — граната, которую те решили бросить в истеблишмент, сидящий в Вашингтоне.
«Они разозлены на всех власть имущих, которым нечего предложить, кроме того, что уже есть сегодня, только в двойном объеме. Кампания Хиллари Клинтон сводилась к тому, чтобы просто рассказывать, как все сейчас хорошо. Но это не работает, когда большая часть населения чувствует, что на самом деле становится хуже».
И как бы Маша Гессен прокомментировала такое развитие событий?
Она колеблется и говорит, что она не политик и поэтому не хочет давать советы по вопросам практической политики. Зато в одном она уверена:
«Нам нужно конкретное видение ситуации, нам нужны идеи, в которые люди смогли бы верить».
Маттиас Хагберг: Но какие же?
Маша Гессен: Мы должны сосредоточиться на том, чем являются люди или чем они хотят стать, а не на том, что они производят. Речь идет о достоинстве. Люди должны чувствовать свою человеческую ценность.
Она говорит, что Швеция может быть хорошим примером для остального мира, что шведское государство благосостояния обеспечило и свободу, и безопасность. Но она, конечно, заметила, что ситуация меняется и здесь.
«В Швеции и во многих других местах крайние правые пытаются превратить миграцию, национализм и границы в главные вопросы общества. К сожалению, они в этом преуспели».
Маша Гессен считает, что это опасная тенденция, просто-таки разрушительная.
«Мы не можем проводить политику границ ни в США, ни в Европе, она идет вразрез с нашими основополагающими ценностями. Так просто не получится».
Поэтому, считает она, мы должны попытаться еще раз разобраться с несколькими вопросами, касающимися миграционной политики и границ.
«Действительно ли мы хотим снова вернуться к маленьким окопавшимся национальным государствам? Хотим ли мы этого? Или мы попытаемся придумать что-то новое?»
Для Маши Гессен сейчас нет более важного вопроса. Если и есть какая-то тема, на которую она хотела бы тратить свое время в ближайшем будущем, то это именно она.
«Я знаю, что у меня есть влияние. Я знаю, что у меня сейчас сотни тысяч читателей. Но с влиянием приходит и ответственность. Я должна еще раз подумать над тем, как применять свою власть».
Невозможно не заметить, как сильно ее это занимает. Ее голос тверд.
«И я знаю, чего я хочу. Я хочу поставить под сомнение наше право устанавливать границы. Для меня сейчас нет более важного вопроса».
Маша Гессен
Возраст: 51 год
Место жительства: Нью-Йорк
Семья: трое детей и подруга
Профессия: журналист и писатель, иногда пишет, например, для «Нью-Йоркер» (The New Yorker).
Недавно вышла книга «Эстер и Рузя: Как мои бабушки пережили войну Гитлера и мир Сталина» («Ester and Ruzya: How My Grandmothers Survived Hitler's War and Stalin's Peace»).
