Становится все сложнее разобраться, в какой мере Россия реально угрожает миру, а в какой российская угроза стала аргументом во внутренних конфликтах уже не только в Польше, но и в целом на Западе. Когда россияне напали на Украину, их действия встретили единодушное осуждение (хотя появлялись вопросы, достаточно ли жесткой была эта реакция), а сейчас такие политики, как Виктор Орбан или Маттео Сальвини, хвалят российского президента и умаляют значение украинского конфликта. В свою очередь, представители леволиберального лагеря используют выражение «российский агент» в качестве ярлыка, позволяющего дискредитировать противников.
Очевидно, что российские спецслужбы ведут свою деятельность как в Центральной Европе, так и на западе нашего континента, так что нам тем более следует уметь распознавать, когда мы имеем дело с реальной угрозой.
Мы знаем, что с 2006 года, то есть с того момента, когда отношения между Москвой и НАТО обострились, россияне активизировали свою разведывательную деятельность в Центральной Европе. Мы постепенно убеждаемся, что российские спецслужбы не настолько непроницаемы, как казалось, однако, до сих пор мало знаем об их оперативной деятельности. В связи с этим я предлагаю взглянуть на проблему под несколько иным углом и ответить на вопрос, как российские спецслужбы планируют расколоть Центрально-Европейский регион?
Формированием своего имиджа Россия занимается на двух уровнях. Первый — это наращивание «мягкой силы». Создать положительный образ империи в государствах, у которых был негативный исторический опыт взаимодействия с российским государством, довольно сложно, поэтому не следует недооценивать вторую сферу: попытки убедить жителей Центральной Европы, что Запад и Россия пользуются одинаковыми грязными методами.
Каким образом россияне распространяют эту идею? В таких странах, как Чехия или Словакия, они используют для этого «Спутник», а также чешские и словацкие порталы, которые (даже функционируя относительно самостоятельно) продвигают исключительно выгодные для Москвы идеи, например, изображая Европейский союз тоталитарной организацией. Острие пропаганды направлено также на Украину.
Кроме того, Россия внимательно следит за конфликтами между Центральной Европой и Брюсселем, а также обращает внимание на становящееся все больше отчетливым разочарование по поводу если не европейской интеграции как таковой, то возникшего на линии Запад — Восток недопонимания.
Следует учитывать, что российские спецслужбы умеют мастерски адаптировать свои действия к реалиям той страны, в которой они работают. В Польше (и шире — Центральной Европе) они изображают Евросоюз рассадником чуждых нам ценностей, а в Германии распространяют мысль, что прихоти Центрально-Европейского региона не должны помешать реализации такой стратегической инвестиции, как «Северный поток — 2». В свою очередь, порталы, поддерживающие Марин Ле Пен, рассказывают, как хорошо заживут французы, если они откажутся от обязательств в отношении востока, который постоянно выдвигает какие-то претензии.
Путин, скорее всего, не планирует со дня на день отправлять в Европу танки. Разрыв в экономическом потенциале между западным миром и Россией слишком велик, чтобы она была способна вести продолжительные военные действия. Это, однако, не означает, что бояться нам нечего. Москва до сих пор не избавилась от чувства, что холодная война закончилась для нее унижением. В 1989 году Горбачев планировал строительство «общего европейского дома», в котором Москве будет отведена важная роль, но пришли 1990-е: для Запада это был конец истории, а Россия погрузилась в серьезный цивилизационный кризис.
Цель России, судя по всему, состоит в том, чтобы подорвать сплоченность Запада. Влодзимеж Бончковский (Włodzimierz Bączkowski) в своей книге «К вопросу о сущности российской силы» писал, что Россия — это не то государство, которое ведет открытые наступательные войны, при этом она умеет искусно оборачивать в свою пользу внутренние конфликты и проблемы в других странах, а также, словно стервятник, подмечать их слабости. Кремль умело разжигает культурную войну, сталкивая друг с другом Европейский союз и США. По всей видимости, Москва рассчитывает не столько на победу популистов, сколько на обострение существующих разногласий и социальных проблем на Западе. Конфликты, подобные тому, что мы наблюдаем в Польше, разрывают многие европейские страны и Соединенные Штаты. В перспективе Запад должен стать настолько слабым, что мы вернемся к концерту держав, о чем так мечтает Москва.
Говорить, что Центральная Европа при таком развитии событий неизбежно попадет в орбиту влияния Кремля, будет преувеличением. Долгосрочная цель России состоит, скорее, в какого-то рода финляндизации региона, сводящейся к тому, что там появятся слабые государства, враждебно относящиеся как к Москве, так и к западному миру. Россияне смогут пугать Восток «загнивающим Западом», а Запад — «диким Востоком» и управлять внутриевропейскими конфликтами.
Низкая вероятность открытой российской атаки не означает, что в ближайшее время не может вспыхнуть региональный конфликт. Нельзя исключить, что россияне решатся на провокацию в отношении стран Балтии, предприняв марш на Ригу или Таллин. Идеальной целью выглядит Латвия — государство, которое не может справиться с интеграцией представителей русскоязычного меньшинства. Кремль, скорее всего, не собирается оккупировать страны Балтии, ведь он помнит, что именно литовцы, латыши и эстонцы выступали в СССР разрушительной силой. С другой стороны, марш на Ригу станет унижением для НАТО, а многие европейские журналисты наверняка начнут писать, что россияне имеют полное право защищать своих соплеменников.
Защититься от России можно только одним способом (не забывая при этом о контрпропагандистских и контрразведывательных мероприятиях): нужно перестать задаваться вопросом, кто выступает агентом Москвы, а кто Вашингтона, и вместо этого постараться прекратить культурную войну, разъедающую Запад изнутри. Нам пора отказаться от аргументов, отсылающих к Путину, и задуматься, как сохранить западное единство.
