Холодное, но солнечное осеннее утро. Центральный перекресток города Мукачево, на котором встречаются улицы Пушкина и Грушевского, постепенно заполняется людьми. В величественное здание ратуши направляются чиновники и просители, остальные — собираются выпить свой первый кофе в работающих с ранних часов кондитерских. Обычное начало дня в провинциальном украинском городе, расположенном у границы с Венгрией, ничем не намекает на тот политический конфликт, который разыгрался между Киевом и Будапештом.
Видео из Берегово
Когда год назад, в сентябре 2017 года, Украина приняла новый закон об образовании, значительно ограничивший языковые права национальных меньшинств, Венгрия начала блокировать процесс сближения Киева с евроатлантическими структурами. Отношения между двумя странами стали уже не прохладными, а враждебными: начался самый серьезный двусторонний кризис за всю постсоветскую эпоху.
Стороны обменивались прицельными ударами. Киев, в частности, возбудил уголовное дело против фонда «Эган Эде», финансировавшего большую часть социально-экономических проектов венгерского меньшинства, доля которого в населении Закарпатской области составляет 12%. Также украинское руководство обнародовало видеозапись, снятую скрытой камерой в консульстве Венгрии, расположенном в Берегово — одном из главных венгерских центров (половина жителей города — венгры). На видео видно, как сотрудники консульства вручают своим соплеменникам, новые паспорта, хотя на Украине иметь два гражданства запрещено. При этом они предупреждают новых граждан, что этот факт перед украинскими государственными властями лучше не афишировать.
На волне возмущения в октябре этого года Киев выдворил венгерского дипломата, работавшего в Берегово, за чем последовали ответные шаги Будапешта.
Орбан «троллит» Украину
На этом обмен ударами не закончился. Вскоре связанный с украинскими спецслужбами портал «Миротворец» внес в свой «список врагов государства» главу венгерской дипломатии Петера Сийярто (Péter Szijjártó), а затем начал своего рода «охоту на ведьм», опубликовав данные 300 украинских чиновников, якобы получивших венгерское гражданство.
Будапешт в долгу не остался: он начал активно (хотя и с переменным успехом) «троллить» Украину на международной арене. Орбан назвал ее несостоявшимся государством, которое неспособно сблизиться с евроатлантическим сообществом, указал, что ее место — в российской сфере влияния, а также подверг критике ЕС за слишком жесткую, на его взгляд, политику санкций в отношении России.
Венгры обратились к провокациям также на символическом поле. Кабинет Орбана демонстративно переименовал должность уполномоченного правительства Венгрии по вопросам сотрудничества Сабольч-Сатмар-Берегского района с Закарпатьем, назвав его «уполномоченным по вопросам развития Закарпатья», намекая тем самым на принадлежность этого региона к Венгрии. Будапешт также отказался изменить в верительных грамотах написание места рождения нового посла Украины с Берегсас на Берегово. Масла в огонь подливал министр Сийярто, который заявлял, что «политика Украины достигла дна», а Киев обратился к методам «самых страшных диктатур» и намеревается «изменить этнический состав Берегово».
Эмоции, самосознание, споры
Так в кратком изложении выглядит список последних столкновений на линии Украина — Венгрия, и пока нет никаких надежд на то, что в ближайшее время удастся достичь компромисса.
Почему? Потому, что никто к нему не стремится. Конфликт подогревают эмоции, а фоном для него служат вопросы, связанные с самосознанием. С венгерской стороны — это «трианонская травма» (по итогам навязанного венграм мирного договора 1920 года их страна лишилась двух третей территории, которой она обладала до 1914 года, в том числе Закарпатья, — прим. «Тыгодник Повшехны»). «Трианонская травма» до сих пор накладывает отпечаток на действия венгерского руководства вне зависимости от его идеологической принадлежности и проявляется в особой заботе Будапешта о венграх, живущих в сопредельных государствах.
В свою очередь, бескомпромиссность Украины связана с российской агрессией: украинская политическая сцена сдвинулась вправо, любая критика извне принимается в штыки, появляются излишне далеко идущие аналогии. Выработке компромисса не способствует также избирательный календарь 2019 года: на Украине весной пройдут президентские, а осенью — парламентские выборы, а в Венгрии будут выбирать европарламентариев.
В результате каждая из сторон считает верной исключительно собственную позицию, забывая о долгосрочных рисках в погоне за сиюминутными политическими дивидендами.
Двуязычный гамбургер
«Новый закон об образовании действительно создал условия для более широкого преподавания украинского языка и ограничения прав меньшинств на обучение на своем родном языке начиная с пятого класса. Однако языковая ситуация в этом регионе требовала вмешательства нашего государства», — объясняет Дмитрий Тужанский — политолог и эксперт по отношениям с Венгрией, с которым мы беседовали в Ужгороде (столице Закарпатской области).
Ни для кого не секрет, что многие венгры в окрестностях Берегово или Виноградова (городов районного значения на юге области) не пользуются украинским языком. Они могут себе это позволить, поскольку живут довольно обособленно в провинции, и незнание государственного языка не создает особенных проблем. В местных городах и селах вывески и указатели в общественном пространстве написаны на двух языках. Даже в меню передвижного кафе в центре Берегово фотографии гамбургеров и хот-догов снабжены подписями на венгерском и на украинском.
Седьмая статья
С Василием Брензовичем я встретился в центре Ужгорода в новом офисе его партии. Прежний, на набережной, сгорел: провокаторы бросили в здание бутылку с зажигательной смесью.
«Наше государство (в особенности в Закарпатской области) не располагает таким количеством учителей, которые смогут заменить венгероязычных преподавателей и вести большинство предметов на украинском», — не скрывает политик.
Венгерские учителя в неофициальных беседах признают, что сам по себе закон неплох, потребность в нем давно назрела, поскольку он позволит отойти от советской системы образования. Единственная проблема — его седьмая статья, посвященная обучению на языках национальных меньшинств. В первую очередь речь шла о том, чтобы ограничить обучение на русском, однако, закон рикошетом ударил по языковым правам меньшинств как венгерского, так и, например, польского или румынского.
Если разногласия с Польшей удалось быстро преодолеть, а в диалоге с Румынией наметилась перспектива компромисса, то с Венгрией ситуация выглядит иначе. Будапешт потребовал незамедлительно отменить закон и назвал любые переговоры бессмысленными, критикуя процесс принятия этого документа. Претензии не лишены основания: внести ограничивающие права меньшинств поправки в уже согласованный текст предложила в последний момент, в зале пленарных заседаний, связанная с президентом депутат Оксана Билозир.
«Антивенгерскую кампанию на Украине начали в 2015 году, когда президентские аналитики решили назвать закарпатских венгров угрозой. Фактически у нас меняют конституцию: ограничивать права меньшинств можно только путем референдума, но никак не отдельных указов», — с горечью отмечает Брензович.
Венгерские и российские паспорта
«То, что венгры раздают украинцам паспорта? Ерунда, это не секрет, все об этом знают», — смеется полицейский, проверяющий нашу машину на границе Закарпатской и Львовской областей.
Он знает, что говорит: так называемая паспортизация — это для региона не новость. Венгры занимаются ей не первый год, если не десятилетие. По разным оценкам, венгерское гражданство получили примерно 100 тысяч человек, при этом у одной трети нет венгерских корней: эти люди заявили о своей принадлежности к венгерскому народу, чтобы получить паспорт страны ЕС (который позволяет въезжать без визы даже в США). Киев знал о проблеме, но долгое время на нее не реагировал.
Ситуация изменилась после аннексии Крыма. С тех пор в раздаче другими государствами паспортов жителям приграничных районов украинцы стали видеть первый шаг к выдвижению территориальных претензий. В случае Венгрии это впечатление усиливается из-за риторики Орбана и членов его правительства: с одной стороны, они занимают пророссийскую позицию, а с другой — говорят о расширении прав венгров, живущих за границей современного венгерского государства.
Однако киевские власти не замечают (или не хотят замечать), что шаги Будапешта в Закарпатье не отличаются от того, чем он занимается на юге Словакии, в румынской Трансильвании или сербской Воеводине. Венгры продвигают в этих регионах политику расширения или защиты прав своих меньшинств (в том числе раздают паспорта), провоцируя кризисные ситуации в отношениях с Братиславой, Бухарестом и Белградом.
Если взглянуть на ситуацию с такой широкой перспективы украино-венгерский спор (по крайней мере пока) не выглядит более ожесточенным, чем прежние споры Будапешта с другими соседями. В прошлом мы уже видели выдворение дипломатов и даже инцидент, когда словацкие пограничники демонстративно развернули кортеж венгерского президента Ласло Шойома (László Sólyom) на мосту в Комарно.
Жизнь в ритме соседей
Закарпатье — один из самых бедных и отдаленных от Киева украинских регионов. Ужгород отделяет от Киева 800 километров и высокая гряда Восточных Карпат. На Украине знают о нем мало и руководствуются, скорее, стереотипами. Когда в сентябре глава МИД Украины Павел Климкин публично заявил, что «в Закарпатье процветает трудовая миграция, контрабанда и лишь немного туризм», представители региональных элит пришли в ярость (партийная и этническая принадлежность роли здесь не играла).
Хотя некоторые локальные политики, как, например, Виктор Балога, сделали карьеру в столице, закарпатские элиты никогда не обладали в Киеве такой же позицией, как элиты с Днепра или из Донбасса, а центральные власти предпочитали сдавать Закарпатье «в аренду» местным кланам взамен за долю в доходах от контрабанды и спокойствие.
В построенном в межвоенные годы для чехословацких чиновников региональных органов власти районе Ужгорода рестораны предлагают блюда местной кухни — чаще венгерской, чем украинской, а в качестве закуски посетители выбирают, скорее, не сало, а булочку погач.
«У нас здесь не этнический конфликт, а БерегФест», — говорит политолог Тужанский. На фестиваль в селе Яноши (85% населения — венгры, прежние названия — Маккошьяноши, Яносово, Ивановка) приехали производители сыров, вина, местные футбольные команды и артисты. В конце сентября на пике конфликта между Киевом и Будапештом несколько тысяч венгров, украинцев, цыган вместе пили, ели и болели за футболистов и марафонцев. Говорят, что на мероприятии появилась супруга премьера Орбана и вела дружеские беседы с назначенным Петром Порошенко губернатором Геннадием Москалем.
Короткий XX век
В верхах бушует буря, но здесь, в Закарпатье, напряженности на этнической почве не видно, хотя некоторые силы неоднократно пытались использовать своеобразие региона, чтобы обострить ситуацию. Особенную активность проявляла Россия: она старалась подтолкнуть местных немногочисленных русинов к борьбе за автономию и рассорить украинцев с венграми. Сделать этого не удалось, но от своих планов россияне не отказались. В последние пару месяцев в регионе нарастает ощущение, что он, как уже много раз бывало в прошлом, вновь может оказаться жертвой большой политики.
В течение 900 лет Закарпатье находилось под властью венгров, а потом, в «коротком» XX столетии несколько раз меняло государственную принадлежность. До 1920 года оно принадлежало Венгерскому королевству, а в межвоенное десятилетие вступило в качестве региона Чехословакии. Потом весной 1939 года здесь объявили о создании Карпатской Украины (попытку создать украинское государство подавили венгерские войска). В 1939-1944 годах регион принадлежал сотрудничавшим с Гитлером венграм, после Второй мировой войны вошел в состав Советского Союза, а в 1991 стал частью независимой Украины. Исторические перипетии, в которые оказались вовлечены все жители этого приграничного региона, сформировали специфическое локальное самосознание, опирающееся на солидарность и сотрудничество, а не на поиск отличий.
В последние 25 лет представители венгерского меньшинства (в 1991 году их было 150 тысяч, сейчас из-за эмиграции и по демографическим причинам осталось около 100 тысяч) не выступали с сепаратистскими тезисами. Они сотрудничали с центральными и местными властями, а также не уклонялись от выполнения своих обязательств в отношении государства: 11 из 85 солдат с Закарпатья, погибших в ходе конфликта на востоке Украины, были венграми.
Ситуация не изменилась даже сейчас: венгерская партия выступает ключевым членом коалиции «Блока Петра Порошенко» в областной раде. Без нее регионом управляли бы противники президента («Единый центр» Виктора Батоги и «Батькивщина» Юлии Тимошенко). Очередные президенты взамен за голоса избирателей обещали выполнить главное требование венгерского меньшинства — создать избирательный округ, что позволило бы венгру гарантировано получить депутатское кресло в Киеве, но никто из них обещания не сдержал.
В тени выборов
В целом мирное, хотя и довольно обособленное сосуществование украинцев и венгров в Закарпатье контрастирует со страстными заявлениями украинских министров и центральных СМИ. Они изображают Орбана вторым Путиным, а Венгрию — второй Россией, говоря, что Будапешт покушается на Закарпатье, как Москва на Крым. Этот парадокс на условиях анонимности объяснил мне высокопоставленный чиновник из администрации губернатора: «Киев решил пожертвовать закарпатскими венграми ради консолидации украинского народа (а в особенности электората) вокруг идеи нового врага — Венгрии».
Эта концепция предполагает, что обострение конфликта с Будапештом позволит действующему президенту на выборах 31 марта 2019 года привлечь на свою сторону патриотически настроенных избирателей (хотя он и лишится при этом голосов венгерского меньшинства). Решительная борьба за территориальную целостность и украинизация системы образования призваны представить Порошенко в образе непоколебимого патриота, руководствующегося избирательным слоганом «армия, язык, вера», который уже появился на плакатах по всей стране.
Между тем локальные власти не хотят эскалации ситуации в регионе. Губернатор Геннадий Москаль старается выступать «противовесом»: он открыто критикует закон об образовании и сотрудничает не только с закарпатскими венграми, но даже с Будапештом: именно Венгрия, а не Киев поставляет в регион хлор для обеззараживания воды и вакцины против кори (резкий рост заболеваемости наблюдается во всей стране).
Ситуация напоминает игру в хорошего и плохого полицейского, хотя все дело может быть в том, что локальные и центральные власти преследуют собственные цели. «Если губернатор Москаль потеряет венгров, он не сможет сохранить пропрезидентское большинство в областной раде, поэтому ему приходится выполнять их желания. В свою очередь, Порошенко, руками Службы безопасности Украины и МИД, разжигает конфликт», — утверждает политолог из Мукачево Юрий Дзямулич, связанный с оппозиционной партией Виктора Балоги.
В верхах и в низах
Что будет дальше? Локальные реалии свидетельствуют о том, что Украина и Венгрия не обречены на конфликт, более того, временная нормализация двусторонних отношений на высшем уровне вполне возможна, на что указывают заявления, прозвучавшие после встречи Климкина и Сийярто в Люксембурге, а также обещание продолжить переговоры в конце октября в ходе Варшавского форума по безопасности.
Однако полностью уладить разногласия вряд ли удастся. Киев не отменит закон об образовании и не смириться с раздачей венгерских паспортов, а Будапешт не откажется от своей политики поддержки венгров за рубежом.
Конфликты с Румынией и Словакией на почве прав меньшинств Венгрия в определенный момент пресекла сама, поскольку они мешали двустороннему сотрудничеству в рамках ЕС и Вышеградской четверки. В отношениях с Киевом этот фактор отсутствует. Венгры всегда оценивали Украину через призму венгерского меньшинства в Закарпатье, а та в течение многих лет пренебрегала контактами с соседями из ЕС, считая, что ее место — за столом с большими державами.
Пострадать от такой игры может в итоге Закарпатье, регион, который уже сейчас не получает достаточного финансирования и помощи, а также венгры, которых все чаще называют «пятой колонной».
