Атлантико»: Можно ли сделать вывод о большой победе Дональда Трампа на этом саммите «двадцатки»?
Мишель Рюими: Давайте по-быстрому вспомним контекст. Давление и ожидания были просто огромными. С одной стороны, Дональд Трамп сделал конфликт с Китаем одним из ключевых элементов своей политики. С другой стороны, он пытается нарастить давление и поднять ставки с Китаем. В то же время президент США сам находится под давлением в связи с множеством протестов по поводу его торговой войны. Таким образом, ему была нужна победа.
Кроме того, обе стороны ввели таможенные пошлины на товары общей стоимостью в миллиарды долларов. США ввели с июля пошлины на китайские товары на 250 миллиардов долларов, а Китай ответил пошлинами на 110 миллиардов. Кроме того, Трамп пообещал в случае провала переговоров в Аргентине ввести пошлины от 10% до 25% на оставшийся китайский экспорт в США (267 миллиардов). Безрезультатная встреча привела бы к обострению начатой президентом США торговой войны: введение с 1 января новых пошлин на китайские товары, за которым последовали бы аналогичные меры со стороны Пекина.
Что же произошло на состоявшемся на выходных саммите в Буэнос-Айресе? Си Цзиньпин явно стремился задобрить собеседника, поскольку американские пошлины, судя по всему, бьют по Китаю сильнее, чем китайские по США. Как сообщают в Белом доме, китайский лидер согласился покупать больше американской сельскохозяйственной, промышленной и энергетической продукции. Он даже сделал «великолепный гуманитарный шаг», согласившись ужесточить на своей территории контроль над производством фентанила, опиоида, который сейчас свирепствует в США.
Как бы то ни было, Китай гораздо меньше настроен на переговоры по ключевым проблемам, которые ставят под вопрос его модель развития. Если присмотреться внимательнее, в этом соглашении он, по факту, ни от чего не отказался. Когда министр иностранных дел Китая Ван И отвечал на вопросы прессы после встречи, он отметил, что лидеры договорились о взаимном открытии рынков, и заявил о перспективах разрешения «легитимных» тревог США. Здесь стоит отметить две вещи: признание наличия у Вашингтона легитимных опасений и существования одновременно разумных тревог и тех, которые таковыми не являются. Пекину даже удалось добиться отсрочки на 90 дней, за которые стороны обязуются активизировать переговоры.
Таким образом, это приостановка не торговой войны, а эскалации торговых проблем, по крайней мере, на какое-то время. Пока что все еще не определено, поскольку лидеры «двадцатки» приняли совместное заявление, в котором отмечаются разногласия по международной торговле, однако не критикуется протекционизм (участники лишь говорят о «существующих торговых проблемах»). Кроме того, указываются большие вопросы касательно доступа международного сообщества на огромный китайский рынок на таком уровне, который бы показался удовлетворительным администрации Трампа, что повлекло бы за собой полную ликвидацию торговой напряженности.
— Удалось ли президенту США добиться того, что еще не получалось ни у одного западного лидера?
— США регулярно обвиняют Китай в направленных против конкуренции мерах, однако тот представляет себя развивающейся страной, которой еще нужны протекционистские меры.
На двусторонней встрече Си Цзиньпин согласился начать обсуждение целого спектра чувствительных вопросов, которые до того момента безуспешно пытались поднять предыдущие американские власти: защита интеллектуальной собственности, открытость внутреннего рынка и принуждение работающих в Китае предприятий к передаче технологий. В этом плане, речь идет о победе для администрации Трампа.
Таким образом, итоги переговоров становятся для Дональда Трампа выдающимся соглашением, которое положительно скажется на положении американских фермеров, а также представляют собой со всех точек зрения выгодный результат для Ван И. Но насколько этого хватит? Дело в том, что сейчас нужно заложить основы настоящего соглашения, которое урегулирует ключевые вопросы, а не означает договоренность о передышке.
— Что можно сказать о стратегии перебалансировки конкуренции, которая перестала быть честной?
— Основанная на ряде правил система международной торговли переживает сегодня один из самых глубоких кризисов с момента ее формирования. Тем тут предостаточно, тем более что часть критики нынешней международной системы со стороны США совершенно обоснована и разделяется в том числе европейцами. В частности это касается восстановления баланса внешней торговли США, который, как всем прекрасно известно, давно является отрицательным из-за завышенного по сравнению с нормами развитых стран внутреннего потребления и низких показателей накоплений — все финансируется с помощью привилегии доллара. То же самое касается правил Всемирной торговой организации в отношении ряда китайских практик, которые не были скорректированы или вообще появились после вступления Пекина в ВТО в 2001 году: промышленные субсидии, госзаказы, дискриминация иностранных инвесторов.
Сегодня Дональд Трамп хотел бы избавиться от многосторонней системы и перейти к двусторонним переговорам. Речь идет не об улучшении существующей системы путем исправления ее недостатков, а о разрушении строившейся 70 лет конструкции, поскольку та не отвечает интересам США. Этот сценарий намного опаснее предыдущего для мировой экономики, поскольку она сегодня включает в себя проходящие через границы цепочки стоимости. Опасность тем сильнее, что президент США свято верит в достоинства протекционизма для защиты интересов своего электората. Как в экономике, так и в других сферах, он верит в закон сильного, силу запугивания и значимость языка тела, как в покере.
В экономическом плане, это может отбросить нас на 20 лет в прошлое. Мир может вернуться в торговую среду, где правила соблюдаются только теми, кого это устраивает, а сильные диктуют свою волю слабым. Главная угроза заключается как раз в этом идеологическом разломе.
На европейском уровне перебалансировка конкуренции предполагает срочную выработку жесткой стратегии институтов, которые отвечают за защиту и продвижение торговых интересов континента. Она должна опираться на демонстрацию намерений и выработку основ взаимоотношений с тремя китами международной торговли: с американцами для давления на китайцев и улучшения многосторонней дисциплины и с китайцами для защиты ВТО и многосторонней системы от попытки американцев разрушить нашу общую страховку от тлетворного воздействия меркантилизма.
