Просачивающиеся из Зимбабве новости шокируют, но они вряд ли кого удивляют. За последнюю неделю тысячи людей вышли на улицы, протестуя против роста цен на топливо, заоблачной инфляции и правительства, которое, явно не желает или не в состоянии наладить дела в экономике одной из беднейших стран Африки.
Что еще хуже, когда протесты усилились, президент Зимбабве Эммерсон Мнангагва (Emmerson Mnangagwa) заблокировал социальные сети. На фоне произошедшего отключения сотни человек были арестованы, и еще неизвестное количество протестующих получили ранения и были убиты.
На этой неделе в интервью государственной газете «Санди Мейл» (Sunday Mail) пресс-секретарь президента заверил, что пока действия властей были «предвестником грядущих событий».
Хотя правительство обвинило в насилии «террористов» и членов оппозиционного «Движения за демократические перемены», конструктивного выхода из ситуации почти никто не видит.
Фактически аналогичная картина кризиса складывается и в аналитических материалах, публикуемых европейскими и американскими СМИ. Они, как правило, высказывают сожаление по поводу насилия, но почти ничего не делают для того, чтобы представить события как часть более широкой картины состояния африканской экономики и потенциальных возможностей для перемен.
Возможно, это связано с «усталостью» от очередных сообщений о несостоятельности одной из беднейших африканских стран. Если сравнить сообщения об отключении интернета с новостями, поступавшими из Египта в 2011 году, когда тогдашний президент Хосни Мубарак в последние дни своего правления отключил интернет, заметна очевидная разница. Мир был ошеломлен безрассудством и бесцеремонностью Мубарака, отключившего свою страну от интернета. Однако в случае с Зимбабве те сообщения, которые вообще появляются, можно увидеть лишь в самом конце раздела международных новостей в крупнейших СМИ.
Однако есть пара мест, которые пристально следят за событиями на юге Африки — это Пекин и Москва. И Китай, и Россия бросились активно «обхаживать» новую администрацию Мнангагвы. Обещая предоставить стране столь необходимое ей финансирование, они нашли в новом лидере Зимбабве стремящегося и готового к сотрудничеству партнера.
Прежде чем рассматривать стратегические цели каждой из этих стран в деле углубления отношений с Мнангагвой, было бы неплохо рассмотреть вопрос о состоянии международного участия в Африке в более широком плане.
В декабре США по указанию советника президента Дональда Трампа по национальной безопасности Джона Болтона объявили о новой политике в отношении Африки. Помимо готовности бороться с террористическими группировками на всем континенте Болтон подчеркнул намерение Америки ослабить растущее экономическое влияние Китая и России, оказываемое посредством инвестиций.
Тогда, выступая перед журналистами, Болтон заявил: «Китай использует взятки, закулисные соглашения и стратегическое использование долга, чтобы держать государства в Африке в плену желаний и требований Пекина. Его инвестиционные предприятия пронизаны коррупцией и не соответствуют тем же экологическим или этическим стандартам, что и американские проекты развития».
Возобновление усилий России в Африке перекликается с политикой США по сдерживанию растущего влияния Китая. Прошли те времена, когда Россия участвовала в освободительной борьбе Африки, основанной на марксистских политических расчетах. Москва точно так же, как Китай, использует свою экономическую мощь для инвестиций в экономику африканских стран, испытывающую серьезные трудности.
Особенно это касается Южной Африки, где Россия продвигает на рынок все — от атомных электростанций до военного сотрудничества. На прошлой неделе, когда на улицах Хараре начались беспорядки, Мнангагва был в России, куда приехал, пытаясь достать денег.
Находившийся в Москве президент даже публиковал твиты, призывая свой народ к спокойствию. Единственной проблемой было то, что никто не мог их прочитать, поскольку «Твиттер» был заблокирован.
В конечном счете истинным новатором в Африке является Китай. Через бесчисленные инвестиции в инфраструктуру Пекин умело проводит по всему континенту дипломатию «долговой ловушки».
Зимбабве в этом отношении является «жемчужиной», самым выгодным предприятием. В прошлом году накануне своего избрания Мнангагва летал в Пекин, чтобы обсудить инвестиционные сделки и будущее экономики своей страны.
Учитывая ужасающие экономические проблемы, стоящие перед Хараре, Зимбабве практически не сможет вернуться к здоровой экономике без значительных вливаний капитала. Только на этой неделе ЮАР отказала Зимбабве в предоставлении кредита в размере 1,2 миллиарда долларов, отметив, что для этого у нее просто нет денег.
Лет десять назад или раньше Хараре обратился бы за финансовой помощью к Западу. Но по причине длившихся десять лет санкций против режима Роберта Мугабе и общего отсутствия интереса к внутренним проблемам бедных африканских стран такой возможности больше нет. Поэтому заполнять вакуум — и пользоваться новообретенным геополитическим капиталом — будут страны подобные Китаю и России.
Недостаточное освещение в европейских и американских СМИ происходящих в Зимбабве протестов отражает не только безразличие к будущему этой страны, но и принципиальное переосмысление политических целей Запада в Африке. Китай и Россия от этого только выиграют.
