На западе произошли перемены: Североатлантический альянс превратился в мезальянс. Прошедшая с 15 по 17 февраля Конференция по безопасности в Мюнхене окончательно подтвердила этот факт. Она была создана в 1963 году как храм культа НАТО, однако теперь стала ее мавзолеем, увековечивая развал международного порядка и разрыв трансатлантических связей.
Символом кризиса отношений двух берегов Атлантики стало лобовое столкновение Ангелы Меркель и Майка Пенса. Хотя Германия была с 1949 года самым верным союзником США, которые покровительствовали ее восстановлению, а затем и объединению, канцлер не ограничилась одним лишь призывом в пользу многостороннего подхода. Она раскритиковала непоследовательность внешней политики Дональда Трампа: торговая война не только против Китая, но и союзников, выход из транстихоокеанского соглашения (это развязывает Пекину руки в Азии), отказ от сделки по иранскому атому и вывод американских войск из Сирии и Афганистана (это отдает Ближний Восток в руки России и Ирана). После катастрофического саммита НАТО в Польше, который только подтвердил изоляцию США в ближневосточном вопросе, Пенс принялся читать союзникам проповеди об Иране и их военных расходах. Эта достойная Организации Варшавского договора риторика была встречена ледяным молчанием.
Делать ставку на возвращение США к роли доброжелательного лидера свободного мира было бы большим заблуждением. Америка 1945 года мертва. Этот факт влечет за собой серьезнейшие последствия для Европы, которая сталкивается со стратегическим вакуумом в период возрождения угроз для ее безопасности. Угроза со стороны китайского тоталитарного капитализма, который использует финансовую ударную силу и госпредприятия для взятия под контроль стратегических активов по всему континенту. Угроза со стороны России, которая зажимает Европу в тиски между восстановлением пугающего стратегического арсенала и поддерживаемыми ей популистскими движениями. Угроза со стороны Турции и Ирана, которые стремятся подчинить ее законам политического ислама.
Таким образом, Европе не остается ничего кроме как защищать свои ценности, а также экономическую и социальную модель с помощью формирования необходимых для этого средств. Иначе говоря, она должна переосмыслить себя и постепенно стать политической державой и стратегическим игроком.
Европейская армия представляет собой иллюзию при отсутствии общего видения, согласия по жизненно важным интересам и единой операционной культуры. Как бы то ни было, это ни в коем случае не мешает формированию европейской стратегии безопасности с рядом конкретных столпов: развитие военных возможностей, совместные операции, программы подготовки, ВПК, научно-исследовательская деятельность (в частности в сфере искусственного интеллекта) с финансированием из европейского фонда в 13 миллиардов евро. Здесь должно существовать три направления. Независимая стратегия в сфере борьбы с терроризмом, защиты ключевой инфраструктуры, пограничного контроля (начиная со Средиземноморья), космоса и киберпространства. Переориентация Североатлантического альянса с активизацией сдерживания России, но без развертывания в Европе новых ядерных ракет, что могло бы обострить разногласия и вызвать протесты общественности, как уже было во время кризиса евроракет. Формирование альянса демократий за многосторонний подход к разоружению, торговле и борьбе с потеплением климата, в который должны войти Европа, Индия, Япония, Канада, Мексика, Колумбия, Австралия и Новая Зеландия.
Нависшие над демократией угрозы подчеркивают необходимость срочных действий европейского руководства и граждан. Все должны согласиться с инвестициями в безопасность, а также взять на себя политические и нравственные обязательства по защите свободы.
