В этот четверг у НАТО были бы все основания устроить в Вашингтоне большой праздник. Ведь именно там 70 лет тому назад было торжественно провозглашено создание североатлантического союза. Для человека 70 лет — это солидный возраст. А для такого военного союза как НАТО 70 лет — почти библейский возраст.
Большинство союзов живут недолго, причем по самым различным причинам. Часто один из партнеров или весь союз оказываются побежденными. Как это было с нацистской Германией и фашистской Италией. Их «ось» не просуществовала и десяти лет. Зачастую интересы партнеров просто расходились. Порой союзы распускаются, поскольку исчезает угроза. Как это было у союзников во Второй мировой войне. Соединенные Штаты, Советский Союз, Великобритания и Франция были союзниками лишь около четырех лет. Их объединяла только одна цель: одержать победу над Третьим рейхом. И, наконец, бывает и так, что один из партнеров просто не соблюдает дух договоренности. В этом случае союз также распадается. Вашингтонский исследовательский центр «Брукингз инститьюшн» (Brookings Institution) в одном из опубликованных документов 2010 года определил, что средний возраст существования крупного военного союза за прошедшие полвека составлял 15 лет.
За прошедшие годы НАТО справилась со многими из этих вызовов. Она не была побеждена во время конфликта между Востоком и Западом, хотя ее противник Варшавский договор вскоре после падения железного занавеса сам распустился, поскольку проиграл в гонке вооружений с Западом. Государства-члены НАТО приняли решение продолжить сотрудничество в интересах безопасности, несмотря на исчезновение главной угрозы. Свою новую миссию они нашли в стабилизации обстановки в Юго-Восточной Европе, за пределами территорий альянса. Он разрастался, и в течение нескольких лет семь бывших противников из Восточной Европы стали его новыми партнерами, несмотря на недовольство и протест России. Теракты в Нью-Йорке и в Вашингтоне 11 сентября 2001 года буквально за ночь превратили региональный оборонительный союз в глобального актера в области безопасности. То, что не случилось в период холодной войны, стало реальностью, и перед альянсом встали новые задачи. Войска НАТО и военные корабли стали использоваться в борьбе против террора на Гиндукуше и против пиратов в Средиземном море и у Мыса Доброй Надежды. В Афганистане они до сих пор несут службу. И альянсу удалось (пусть и медленно) изменить свое отношение к России после того, как та в 2014 году аннексировала Крым и разожгла войну в Восточной Украине. Оборона восточного фланга НАТО снова попала в центр внимания альянса. Было приостановлено падение обороноспособности как в отдельных странах, так и в целом в альянсе. Стали вновь расти военные бюджеты, увеличилось количество и масштабы маневров, а размещенные и резервные соединения демонстрируют Москве свою способность к обороне.
Но в то же время юбилей в этот четверг выглядит довольно скромным. Несмотря на то, что недавно утвержденный в своей должности генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг постоянно подчеркивает, что НАТО является самым мощным и успешным союзом за всю историю, а союз с Северной Македонией вскоре увеличит количество членов альянса до 30 государств, было решено отказаться от многодневного торжества с участием глав государств и правительств. Вместо этого в Вашингтоне встретились только министры иностранных дел, причем всего на два дня. Торжество превратилось в праздник с затянутым ручным тормозом, почти под девизом: только бы не вызвать раздражения хозяина Белого дома. Согласно занимаемой должности президент Дональд Трамп является важнейшим партнером, но одновременно как личность он стал, пожалуй, самым беспощадным внутренним врагом альянса. Участники саммита НАТО в Брюсселе летом прошлого года отлично помнят, как Трамп на закрытом совещании, почти не скрывая, угрожал «сделать по-своему», если союзники по НАТО не повысят, наконец, свои расходы на оборону. Генеральному секретарю Столтенбергу лишь с трудом удалось утихомирить Трампа, напомнив о том, что со времени его президентства союзники истратили на оборону на 41 миллиард долларов больше, что является заслугой президента. С тех пор Трамп не устает повторять именно это при любом удобном случае.
Насколько оправданы опасения по поводу решения президента, в конечном счете знает лишь он сам. Несомненно, за прошедшие годы Трамп много угрожал и громко заявлял о своих намерениях, которые вызывали беспокойство в столицах партнеров. Это относится также и к идее о том, чтобы все союзники в будущем как следует оплачивали присутствие американских вооруженных сил в их странах. «Cost 50» — так называется идея, согласно которой государства должны оплачивать все расходы по содержанию американских войск в их стране и дополнительно еще 50% от этой суммы. С другой стороны, Соединенные Штаты со времени вступления Трампа в должность свыше двух лет тому назад без лишнего шума значительно увеличили свое военное присутствие в Европе, чтобы усилить средства устрашения в отношении России с помощью большего количества войск, техники и денежных средств.
Европейцы действительно могли бы сделать кое-что, чтобы укрепить мир в их собственном доме — и прежде всего выполнять собственные обещания. Заявление о намерениях увеличить на 2% ВВП их собственные военные бюджеты до 2024 года является неоспоримым, однако до сих пор его придерживаются лишь несколько государств. Гнев членов альянса направлен в первую очередь против Германии. Берлин во многих отношениях является самым мощным игроком Европы, и канцлер и члены ее правительства при любой возможности не устают подчеркивать, что они готовы взять на себя больше ответственности.
Однако действительность такова, что немецкое участие значительно отстает от ожиданий, которые регулярно высказываются на таких мероприятиях как Мюнхенская конференция по безопасности. Об огромной разнице между намерениями и действительностью свидетельствуют расходы на оборону. Федеративная Республика значительно отстает от взятых на себя обязательств государств-членов НАТО выделить до 2024 года на военные цели 2% своего ВВП.
Хотя и в Германии расходы на военные цели значительно возросли после аннексии Россией Крыма и начала войны в Восточной Украине. Так, только расходы на оборону выросли в текущем бюджетном году уже сейчас и достигли 42,9 миллиардов евро. В пересчете это составляет 1,37% немецкого ВВП. Однако заявленное министром обороны Урсулой фон дер Ляйен (ХДС) стремление «увеличить финансирование», уже наткнулось на препятствия. На фоне обнаруженных миллиардных дыр в бюджете страны, на фоне внутриполитических разногласий и не в последнюю очередь закрепленного в Конституции обязательства Германии не делать больше новых долгов, министр финансов Олаф Шольц (СДПГ) тормозит расходы. По нынешнему состоянию дел в планировании немецкие расходы на оборону вырастут до 2024 года лишь на 1,5%, что не соответствует тому, что было обещано НАТО еще в декабре.
В кругах НАТО опасаются, что дефицит средств может значительно снизить боеспособность альянса по отношению к России. Не говоря уже о преодолении других накопившихся проблем. Ибо угроза со стороны России рассматривается некоторыми в Брюсселе скорее как среднесрочный, а не долгосрочный вызов ввиду экономического и демографического развития. Это относится также и к флирту Анкары с Москвой и планов приобретения Турцией российских зенитных ракетных систем. Открытым остается и вопрос о том, как реагировать на геополитические планы Китая и на растущий национализм во многих странах-членах альянса, а также на миграционные проблемы в Африке и на Ближнем Востоке, которые из-за изменения климата в ближайшие десятилетия могут достигнуть такого размера, по сравнению с которым миграционный кризис 2015 года покажется не такой уж нерешаемой задачей. О других опасностях, таких как прекращение использования антибиотиков против тяжелых заболеваний и связанным с этим сокращением продолжительности жизни и откатом в доиндустриальную эпоху, вообще никто не задумывался.
Открытым остается вопрос, смогут ли государства-члены альянса совместно реагировать на все эти вызовы и в будущем. И если да, то каким образом? Это осознает и Йенс Столтенберг. «У нас нет никакой гарантии, что НАТО останется навсегда», — сказал недавно генеральный секретарь НАТО. По-видимому, он изучил и проанализировал вопрос о продолжительности существования военных блоков.
