Саули Ниинистё — человек мужественный, он обладает острым умом, и создается впечатление, что негативное отношение к России является его врожденным чувством. Однако он иначе описывает сложившееся в игре положение. Президент Финляндии, отвечающий за национальную оборону и безопасность, в недавней беседе со мной в его резиденции в Хельсинки настаивал на том, что его отношение к России определяется чисто прагматическими соображениями.
Есть такие связи, которые сильно объединяют. Заместитель мэра Санкт-Петербурга Владимир Путин любил посещать город Турку, расположенный на юго-западе Финляндии, где Ниинистё изучал юриспруденцию, а затем — в начале своей карьеры — работал неподалеку в качестве главы полиции сельского района. Даже сегодня, когда встречаются эти два президента, Путин постоянно спрашивает о ком-нибудь из числа их общих знакомых. «Путин никогда не забывает, если к нему относились с уважением в тот период, когда он еще не был на такой высокой позиции. Такие вещи он помнит. Он постоянно приглашает бывшего мэра города Турку в Москву», — говорит Ниинистё. Что касается российской внешней политики, то 70-летний Ниинистё — он одновременно коренастый и худой, а в поведении сдержан и отзывчив — никогда не забывает о том, что с его точки зрения является основными вопросами. «Нужно уметь четко и определенно сказать „нет"», — подчеркивает Ниинистё.
В одной этой простой мысли содержится отчетливая последовательность, и я замечал это, посещая министерства и средства массовой информации в финской столице (Это было частью моей исследовательской программы с посещением Финляндии, Эстонии и Латвии, организованной Гудзоновским институтом). Спросите финнов, например, о том, имело ли смысл включать в состав НАТО соседние государства Балтии, и в ответ вы услышите однозначное «да», и нередко их удивление вызывает то, что такой вопрос вообще задается. «Если бы прибалтийские страны не были в НАТО, сегодня в небе Хельсинки с ревом проносились бы российские истребители», — сказал мне один аналитик, занимающихся вопросами обороны. Здесь нет места той логике, которая может заставить вас поверить в такие слова: «Если бы Запад не заставил Россию чувствовать себя окруженной за счет расширения НАТО, мы бы имели сегодня более добрый, более мягкий Кремль». По словам американских дипломатов, первая фраза, которую они слышат от своих финских коллег сразу по прибытии в финскую столицу, звучит так: «Москва все время лжет». А еще говорят так: «Если что-то не прибито гвоздями, то русские это украдут».
Все это не добавляет ничего нового к тому представлению о Финляндии, которое уже сложилось у нас. Во время холодной войны слово «финляндизация» было синонимом примирения. Этот термин использовался в уничижительном смысле в Западной Германии в 1960-е и 1970-е годы теми людьми, которые были обеспокоены возможным сокращением количества американских военных в стране и сближением Бонна с советским блоком. Сегодня реалисты говорят о финляндизации Украины, что означает попытку заставить Украину отказаться от намерений вступить в Евросоюз и НАТО, поскольку таким образом можно будет добиться мира с Россией. Украинцы не убеждены в том, что подобные вещи могут привести к приручению российского медведя.
Что касается Финляндии, то эта страна является членом Европейского союза, но никогда не входила в НАТО. Дебаты относительно присоединения то возникают, то прекращаются. Финляндия — одна из пяти стран, которые являются участниками программы НАТО под названием «Партнеры усиленных возможностей» (Enhanced Opportunity Partners), и которые вносят «особо значимый вклад в проведение операций НАТО, а также в реализацию других целей Альянса». Летом прошлого года президент Ниинистё в интервью газете «Файнэншл таймс» подчеркнул: сама возможность обращения Финляндии по поводу членства в НАТО «является оружием в области безопасности». В беседе со мной он говорит, что всегда старается быть откровенным при обсуждении с Владимиром Путиным этих вопросов.
«Мы очень ясно даем понять, что мы, например, думаем по поводу санкций и защиты Финляндии. В России высказывалась озабоченность в связи с пребыванием американских солдат в Финляндии, и тогда я ясно сказал ему (Путину): «Да, мы хотим развивать нашу взаимную совместимость и наши навыки». Почему? «Потому что „каждая зависимая страна стремится максимизировать свою защиту", — ответил я».
Финны имеют опыт общения со своим соседом на востоке. Они самым активным образом сопротивлялись русификации в культурных вопросах — а также царскому контролю в том, что касалось местных политических и административных вопросов.
В конечном итоге они заявили о своей независимости в 1917 году. Их отношения с Россией с того момента вполне можно назвать сложными.
Когда Советский Союз напал на Финляндию 30 ноября 1939 года, финны начали борьбу против Красной Армии и одержали немало побед на фронте. В конце концов, они, разумеется, оказались побежденными в войне. Однако они смогли уничтожить примерно 150 тысяч вражеских солдат, тогда как сами потеряли 30 тысяч человек. Сегодня, как и в прошлом, финская доктрина безопасности основывается в значительной степени на концепции изматывания агрессора в озерной и лесистой местности до того, как линия фронта приблизится к жизненно важным стратегическим районам.
В Финляндии действует система призыва на военную службу для мужчин и добровольная служба в армии для женщин, которые присутствуют во всех подразделениях Сил обороны Финляндии и Пограничной охраны (эти боевые традиции складывались в 1918 году, в период Гражданской войны в Финляндии). Отважные финны — это 5,5-миллионная нация, способная мобилизовать 280 тысяч человек в первые 48 часов вооруженного конфликта. После аннексии Россией Крыма правительство Финляндии разослало письма следующего содержания: «Мы хотим с вами поговорить» (все 900 тысяч резервистов страны в возрасте от 20 до 60 лет его получили, и оно напомнило им об их роли в кризисных ситуациях). «Мы имеем длинную историю отношений с Россией, — подчеркнул Ниинистё в тот момент. — Поэтому финны, конечно же, замечают все, что делают русские».
Это все воспринимается лично и близко. Финляндия имеет почти 1400-километровую (833-мильную) границу с Россией. В 1997 году во время дебатов по поводу соглашения о запрещении использования наземных мин мнение финнов по этому вопросу не совпадало с консенсусом Евросоюза, и они в ответ говорили так: «Мы являемся вашими наземными минами».
По данным из шведских источников, после Крыма финны активно инвестируют средства в защиту от киберугроз, и по этому показателю опережают другие страны, входящие в состав Евросоюза. «Мы далеки от того, чтобы быть воинственным народом, — отметил в своем электронном послании из Берлина эксперт в области обороны Антти Сеппо (Antti Seppo), но мы обладаем глубоким чувством патриотизма и чувством долга, которые проявляются тогда, когда речь идет о защите Финляндии».
Что касается сегодняшней России, то Ниинистё в беседе со мной говорит, что Путин «в некотором смысле считает формой уважения, если вы готовы дать отпор».
В Таллине, столице Эстонии (население 1,3 человек) сталкиваешься с относительно откровенной и «ястребиной» позицией. В популярном баре, расположенном на крыше гостиницы в центре города, мы попиваем спиртные напитки с бывшим президентом страны Тоомасом Ильвесом, который любит говорить, что подход Путина к международным отношениям можно выразить такими словами: «Что мое, то мое, а что твое — тоже мое».
Популярность Ильвеса как президента выросла из-за агрессивной кампании его страны против российских шпионов. Российская разведка традиционно действует особенно активно в странах Балтии и в северных странах Европы, поскольку Кремль пытается проникнуть в Евросоюз и, в частности, в его высокотехнологичный сектор. Подход Ильвеса к вопросу о шпионской деятельности формулировался примерно так: схватить, предъявить обвинение, выслать или посадить правонарушителя в тюрьму. Эстонцы знают свое дело. Десять российских шпионов были пойманы и осуждены в Эстонии за последние три с половиной года.
С президентом Эстонии Керсти Кальюлайд я беседовал в президентском дворце в Кадриорге, расположенном в большом парке в паре километров от старого Таллина. Карьюлайд стала президентом страны в октябре 2016 года, — по образованию она биолог, карьеру делала как бизнес-леди, и она — первая в истории страны женщина на этом посту. Ей 46 лет, поэтому она стала еще и самым молодым президентом в истории Эстонии.
Мы говорили с ней как о внутренней политике, так и о России и международных делах. Кальюлайд подвергается резкой критике внутри страны, в том числе со стороны ее предшественника, за недостаточно ясные слова по поводу Консервативной народной партии Эстонии (EKRE). Эта популистская партия, которую чаще называют по ее аббревиатуре EKRE, получила 17,9% голосов на выборах в 2019 году, что позволило ее представителям возглавить Министерство внутренних дел и Министерство финансов. Некоторые члены этой партии являются традиционалистами, выступающими против иммиграции, а также национал-консерваторами. Тогда как другие ее члены придерживаются крайне правых взглядов.
Кальюлайд называет риторику партии EKRE «деструктивной» и «неуважительной» по отношению к части населения страны. Сомневаться в этом не приходится. «Если ты черный, то убирайся туда, откуда приехал», — заявляет член Совета партии EKRE Мартин Хельме (Martin Helme), сын председателя этой партии. Сама Кальюлайд представляет либеральные центристские силы, — она участвовала в президентских выборах как беспартийный кандидат, — и рассматривает все это как уступку реальному положению вещей и как отражение сложности эстонской коалиционной политики, но эта проблема должна решиться сама собой.
Однако все это имеет определенный контекст. На Западе мейнстримовские партии находятся в сложном положении. В Финляндии пользу от этого получает популистское крайне правое движение «Истинные финны». Эта «Партия финнов», как ее еще называют, получила 17,7% голосов в 2015 году и стала второй по количеству представителей в Парламенте. На проходивших в апреле этого года парламентских выборах «Истинные финны» вновь набрали 17,5% голосов, немного уступив лишь социал-демократам.
В Хельсинки президент Ниинистё настроен оптимистично, однако сказал мне, что все происходящее напоминает ему времена Веймарской Республики, поскольку партии центра теряют влияние во многих европейских странах. По мнению Кальюлайд, мейнстримовские политики должны признать: mea culpa (латынь — моя вина, — прим. редакции ИноСМИ). Что касается грубой демагогии, то цель ее состоит в том, чтобы «наделать много шума», и чтобы всегда можно было сказать народу: «Это не ваша вина, это вина правительства».
Подстрекатели в этих местах склонны проводить совместные кампании по поводу России со своими политическими собратьями в других странах. Как и Финляндия, Эстония имеет свой опыт существования рядом с хищным соседом, поскольку страны Балтии тоже были когда-то частью российской империи. Эстония добилась независимости после окончания Первой мировой войны. В мае 1932 года эта страна подписала договор о ненападении с Советским Союзом. В 1940 году Москва вторглась в эту страну. Около 8 тысяч человек, преимущественно представители эстонской политической и военной элиты, были арестованы. Примерно 2 тысячи человек были казнены в Эстонии, а остальные были направлены в расположенные в России лагеря, и большинство из них не вернулись домой.
Я спросил Кальюлайд о ее недавнем визите в Москву и о переговорах с Владимиром Путиным, которого она назвала «холодным, но вежливым». В Эстонии ее активно критиковали за этот визит, который вызвал также определенную озабоченность в соседних странах. Мне говорили об этом в Латвии, и латыши утверждают, что они не были проинформированы заранее об этом визите. В этих местах действует принцип «Один за всех, и все за одного». Аргумент Кальюлайд в пользу ее визита в Россию прост: «Мы все время говорим плохие вещи о русских. Нам нужно разговаривать с русскими». Все это напоминает подход, характерный и для Саули Ниинистё.
Страны Балтии внимательно следят за тем, чтобы не исключить территориальные завоевания из числа целей России, однако все они, включая Финляндию, судя по всему, больше опасаются энергичных попыток Москвы, направленных на углубление и расширение трещин между ними, а также на Западе в целом. Путин намерен усилить позиции России за счет ослабления Запада. По мнению многих наблюдателей в этом регионе, у него на этот счет имеется в запасе много разного рода вариантов.
Следующий сценарий для стран северной Европы? Финские Аландские острова, расположенные к юго-востоку от материковой части страны, возможно, являются военной мишенью, но с политическими целями.
Если Россия предпримет подобный шаг, Финляндия обратится за помощью к другим странам. А что сделают Соединенные Штаты для Финляндии, для страны, не являющейся членом НАТО, да еще по поводу каких-то непонятных островов? Европейский союз незамедлительно утратит единство. Неприсоединившиеся шведы, которым удалось в последние годы укрепить свою оборону, — российские подводные лодки появлялись в территориальных водах Швеции, а ее истребители нарушали воздушное пространство Финляндии, — вероятнее всего, придут на помощь Финляндии. Вполне возможно, что ее примеру последуют члены НАТО Эстония, Латвия и Литва. Однако немцы, австрийцы и венгры, скорее всего, вместо этого будут настаивать на диалоге и призывать к сдержанности.
Шведы проявляют беспокойство по поводу своего собственного острова Готланд. В марте нынешнего года бывший президент Грузии Михаил Саакашвили публично выступил по поводу вероятности нападения России на Финляндию и Швецию. В 2015 году российские вооруженные силы отрепетировали операцию по захвату финских Аландских островов.
Но кого интересуют подобного рода подробности и мелочи, когда все это происходит так далеко? Вот что сказал в 2016 году Ньют Гингрич (Newt Gingrich), союзник Трампа: Почему американцы должны пойти на риск, связанный с началом войны, когда речь идет «о каком-то месте, которое является пригородом Санкт-Петербурга?» Он имел в виду Эстонию. На самом деле Россия сегодня — это не Советский Союз и не восходящая держава, как Китай.
Пентагон серьезно воспринимает защиту северобалтийского региона. Ранее в этом месяце 50 военных кораблей, а также тысячи американских и европейских военнослужащих провели в Балтийском море крупнейшие военные учения с момента вторжения России в Крым пять лет назад. Однако именно угрозы, связанные с мягкой силой, вызывают, возможно, наибольшее беспокойство.
Где бы я ни был в Европе, — а я посетил Лондон, Берлин и Прагу за неделю до того, как направился в Хельсинки, Таллин и Ригу, — европейские эксперты в области обороны и разведки, похоже, были едины в том, что Путин рассматривает более масштабную картину, считая, что Запад находится в кризисе, и рассматривая себя в роли кочегара, поджигателя и провокатора. Путина можно считать великим стратегом или просто оппортунистом, но в любом случае он весьма эффективен в том, что касается поиска уязвимостей. Он знает, как можно расширить трещины.
Брексит — продукт домашнего изготовления. Однако отдельная параллельная кампания с туманными связями, с российскими деньгами и кремлевскими секретными службами также активно использовалась, чтобы разогреть ситуацию в британской политике. Что касается Германии, то там, как считают некоторые наблюдатели, активность российского шпионажа находится на уровне периода холодной войны. В Берлине пышным цветом расцветают операции по оказанию влияния, говорят немецкие официальные лица, и, возможно, в немецкой столице около сотни человек занимаются продвижением российских интересов, — они активно действуют в пиар-агентствах, издательствах, в бизнесе и в политике (как было установлено, один член Бундестага, представляющий популистскую партию «Альтернатива для Германии», имел контакты этой весной с представителями российских ведомств). Во Франции движение Национальный фронт получает российские деньги. В Чешской Республике быстро увеличивается количество операций российского посольства, а дипломатическая почта используется для проведения разного рода тайной деятельности в Центральной Европе.
Взятые по отдельности, все эти факты не говорят о чем-то монументальном. Государства всегда занимаются шпионской деятельностью. Страны вмешиваются в дела других стран. Однако в своей совокупности они свидетельствуют о мощной кампании, направленной на то, чтобы вносить разлад и приводить в замешательство как раз в тот момент, когда западные демократии сталкиваются с серьезными проблемами. Скудность наших дебатов по поводу России делу не помогает. Президент и расследование Мюллера стали причиной появления излишней эмоциональности, усталости и глупости с обеих сторон.
Президент Финляндии Саули Ниинистё, судя по всему, обладает неплохим компасом. Он стал одним из самых популярных в стране политиков, и при этом он никому не потакает. Он выступает против однополых браков, но признает, что однополым следует разрешить иметь общую фамилию. Будучи министром финансов, он в 1990-е годы использовал совершенно непопулярные методы шоковой терапии, чтобы привести в порядок финансовую систему страны. Он написал книгу о том, как живут и работают финны, ставшую бестселлером. В 2004 году Ниинистё находился на отдыхе вместе со своим сыном Матиасом, когда смертельное цунами унесло жизни 200 тысяч человек. Они едва не погибли, но выжили благодаря тому, что смогли в течение нескольких часов держаться за электрический столб.
В июле прошлого года Ниинистё принимал в Хельсинки саммит Трамп — Путин. Именно в ходе этой встречи американский президент подверг критике американскую разведку за ее утверждения о вмешательстве России в выборы 2016 года. «Я скажу вам, что президент Путин был исключительно настойчив и тверд сегодня в своем отрицании подобных обвинений», — сказал в тот момент американский президент.
Я не стал спрашивать финского президента о том, что он думает о том случае, однако можно предположить, что, судя по всему, это был не очень удачный пример того, как надо говорить России «нет».
В июне прошлого года Ниинистё в Турку посетил книжную ярмарку. Там он купил целую пачку книг перед панельной дискуссией с участием его второй жены поэтессы Йенни Хаукио (Jenni Haukio). Президент Финляндии с некоторым опозданием появился в переполненной аудитории, и решил сесть сзади, на ступеньках.
Возможно, немного скромности, небольшие познание в области истории и попытка увидеть более масштабную картину помогут нам сконцентрировать наши умственные усилия.
Джеффри Гедмин — главный редактор журнала «Америкэн интерест».
