В Украине зачастую каноном успешности в жизненном плане выступают социальные сети. Как много стран ты посетил, вещи каких брендов имеются в твоем хозяйстве, с кем ты играешь в покер в субботу вечером, а с кем — жаришь стейк в воскресенье днем.
Попытка подменить собственной успешностью развитие страны — это та причина, по которой все больше говорят о так называемом «Киевском мыльном пузыре». Я встречал это выражение даже в документации дипломатов Евросоюза, описывающих украинскую реальность для Брюсселя.
Этот пузырь — сообщество состоявшихся людей, для которых мерилом реформ является купленная квартира, а свидетельством прогресса — поездка в Лиссабон на выходные. И пусть сами по себе эти люди — вполне симпатичные персонажи, которым можно только позавидовать по поводу креативности организации своего уик-энда, страна в широком смысле живет несколько иной жизнью.
А уже к этой жизни возникают претензии и критика. Я решил собрать список из 15 замечаний о том, что в стране идет не так. Не фокусируясь на сиюминутном, тем, что живет теперешняя неделя, и уже не будет жить следующая, я попытался обобщить те проблемы, которые вижу в гражданском обществе, культурной среде, секторе экономики и политическом секторе.
Вот 15 замечаний, возникших у меня:
Дефицит индивидуализма. Едва ли не каждый украинец равняется на коллег по профессиональному цеху, родственников или соседей по этажу, вследствие чего в украинской культуре не появляются культовые личности глобального уровня. Брэд Питт, Джоан Роулинг, Ирвин Уэлш, Рагурам Раджан, Фрэнсис Фукуяма или Кристин Лагард почему-то возникают в контексте западной культуры, а не локальных украинских попыток найти ответы на вопросы о том, куда катится мир и что с этим можно поделать
Желание уперто стоять на своем. Хотя все факты говорят о том, что ты не прав или не права. Это — от слишком рано усвоенного желания найти и отстоять свою нишу на рынке, хотя рынок развивается и постоянно выдвигает новые условия к его участникам. Мне неоднократно приходилось брать интервью у собственников бизнеса — туристического, финансового — накануне их банкротства. Так вот даже за две недели до банкротства собственник или собственница рассказывали мне, как хорошо у них идут дела. Это ненормально.
Нежелание глубоко разбираться в политике и всем, что ее окружает — отличать Укргаздобычу от Нафтогаза, Национальный банк от Министерства финансов, а фискальные реформы от медицинских. Это — от чтения некачественных медиа и чрезмерной любви к скандалам в соцсетях. Пора привыкнуть к тому, что вопрос статуса черно-красного флага ОУН-УПА (запрещена в РФ, прим.ред.) — это категория политики Виктора Ющенко, а не нынешней Украины. Нынешняя Украина живет проблемами энергонезависимости, инвестиций в инфраструктуру и цифровизации государственных услуг.
Отсутствие иммунитета к фейковым новостям или аналитике. Это снова-таки производная реальность от распространения социальных сетей и желания верить лишь в то, что соответствует твоим взглядам. Если прочесть сегодняшние телеграм-каналы, то окажется, что «цифровой олигарх» Павел Дуров, владеющий VK и Telegram, — связной между Владимиром Путиным и Владимиром Зеленским. Тем временем, бывшие топ-менеджеры обанкротившегося банка VAB чуть ли не готовят план захвата власти в отместку за неплатежеспособность их финансового учреждения, а Джордж Сорос и Ротшильды планируют скупить всю землю в Черкасской, Житомирской и Винницкой областях. Это кликабельно, популярно среди аудитории, но это — фейки.
Дефицит ощущения государственной и муниципальной собственности как своей. Такое положение вещей является типичным для посттоталитарного общества с его коллективным и очень размытым чувством собственности. Увлекшаяся либертарианством университетская молодежь забывает, что в Украине роль государства в экономике традиционно очень большая, а изменить это за пять лет очень сложно. Поэтому: Укроборонпром, Центрэнерго, кинотеатр Киев — это пока еще наше, а не Зеленского, Гончарука или Кличко.
Неумение планировать дальше, чем на год вперед. Среди причин, в том числе, и недостаток доходов, и отсутствие уверенности в завтрашнем дне, и неумение интересоваться более широкими общественными трендами, нежели те, о которых говорит популярное телевидение. Отсутствие долгосрочного планирования — это в первую очередь от отсутствия здорового финансового рынка, который задавал бы темп экономических изменений в стране. Когда ты не откладываешь 5-10% зарплаты в персональный пенсионный план — ты склонен думать только про сегодня, завтра и в лучшем случае — о послезавтра.
Сила массового инстинкта. Проблема в логике: если у соседа есть дача, то и мне она нужна. Хотя, может, куда лучше было бы потратить деньги на качественное образование для себя или детей. Тот же массовый инстинкт рождает и нежелание вводить рынок земли, и подозрение к западным программам развития, и все виды неравенства — от гендерного до финансового.
Недостаточный интерес к глобальным трендам. Многие украинцы остаются безразличными к изменениям в понимании роли капитализма, развитию технологий, геополитическим течениям, экономическим прогнозам. Это тем более обидно, поскольку Украина — крупная восточно-европейская страна, способная задавать тон развития проблемным соседям, таким как Беларусь или Молдова. К тому же, Украина — открытая экономика, где уровень экспортно-импортных операций в отношении к ВВП просто заставляет держать нос по ветру и понимать, куда движется глобальный рынок.
Ориентация на курс гривны и минимальную зарплату. На самом деле, ни один из этих индикаторов не определяет экономические реалии страны. Пора бы всем научиться следить за инфляцией, ростом ВВП, индексом потребительских настроений и уровнем кредитных ставок. Украина довольно далеко зашла в своих попытках перестроить экономику под стандарты Евросоюза, и уже поздно пытаться анализировать украинский рынок с точки зрения индикаторов, которым пользовались еще при Кучме.
Ностальгия по всему. По советским пятилеткам, Леониду Кравчуку, 1990-м, по студенческим годам, по доллару по 8, по поездкам за границу в начале президентской каденции Виктора Януковича, по времени, когда впервые прочитал Михаила Булгакова или впервые узнал о прелестях скандинавского социализма. Украине нужно смотреть вперед. В прошлом — преимущественно одни проблемы и нереализованные возможности.
Желание замкнуться в гетто собственного круга общения и не замечать, чем живет прогрессивное общество. Я лично знаком с людьми, которые не знают, как зовут премьер-министра Украины, но зато готовы часами рассуждать об истории синкретических религий в Центральной Азии. Все это углубление в свой индивидуальный интерес — попытки жить средневековой ментальностью, которые не имеют ничего общего с 21 веком.
Низкая трудовая мобильность. Если профессиональная карьера уже пятый год не развивается, то украинец очень часто все равно не прилагает усилия, чтобы улучшить свое образование или расширить круг профессиональных связей. Среднестатистический украинец способен договориться о покупке автомобиля на «еврономерах», поддерживать переписку в Вайбере со своими многочисленными родственниками, но редко когда пойдет на курсы программирования R или Python после того, как его уволили за ненадобностью из банка.
Желание делиться на группы, чтобы не выходить за их границы. Все эти разделения на городские субкультуры, профессиональные сети и тусовки из Фейсбука закрывают глаза на то, что в Украине живут 40 миллионов человек, здесь есть огромный рынок и глобальные перспективы.
Желание оправдывать вещи, которые являются неправильными. Это и сочувствие к коррупционерам, которым светит тюремный срок. И неумение осознать свое детские травмы и конфликты из прошлого. И готовность продолжать общественные традиции из прошлого столетия, которые имеют мало общего с будущим.
Непонимание того, зачем нужно платить налоги. Налоги воспринимаются как вынужденное зло, а не как инвестиция в общее благосостояние. Современный украинец зачастую принимает решение о том, что лежащие в его кошельке гривны лучше вывести из-под налогообложения, а не оплатить ими работу поликлиник и армейскую службу. Сомнительный вывод.
